в случаях семейного траура. Возможно, что он именно, а не его одноименный дед был тем «пайтаном», произведения которого сохранились в синагогальной литургии. Сын Хананеля, Хасадий, сделался жертвой арабского набега на Орию в 925 году: когда город был взят штурмом, он и еще девять почетных мужей были казнены завоевателями, вероятно, за приверженность к византийской власти. Политически более дальновидным оказался сын Хасадия, Палтиель, который спустя четверть века перешел на сторону арабов, относившихся к евреям гораздо терпимее, чем византийцы.
Это было в те годы, когда африканский имам Ал-Моизз готовился завоевать Египет и утвердить там халифат Фатимидов (ок. 960 г.). Во время своего похода в Южную Италию он встретился с Палтиелем, который «по звездам» предсказал Моиззу, что он завоюет города Тарент, Отранто и Бари и станет сувереном Сицилии, где властвовали берберские эмиры. Завоеватель оценил политическую преданность Палтиеля и повез его в свою африканскую резиденцию Махдию, близ Кайрувана, в качестве советника. Когда Моизз в 969 г. стал халифом Египта и перенес свою столицу в Каир, он назначил своего еврейского фаворита правителем дворца и придворным астрологом[8]. Палтиель по своей должности принимал и представлял халифу иностранных послов. Однажды в Каир прибыл посол из Константинополя с дарами от византийского императора. Узнав, что на аудиенцию нужно испросить дозволение еврейского сановника, греческий посол заявил, что скорее вернется в Константинополь без аудиенции, чем поклонится еврею. Палтиель распорядился, чтобы чванливого грека не пустили во дворец и не оказывали ему почета, подобающего представителю великой державы. Наконец, просидев десять дней в Каире, византийский посол одумался: он явился к Палтиелю, просил извинения и был допущен во дворец. Еврейский сановник занимался, по-видимому, и делами своих соплеменников на Востоке. При нем положено было прочное основание самоуправлению еврейских общин в Каире и других городах Египта: вскоре там появились свои экзилархи в лице каирских «нагидов». Возможно, что сам Палтиель был первым нагидом египетских евреев, хотя его имя в списках носителей этого титула не упоминается. Семейная хроника отмечает его деятельность на пользу еврейских общин в Египте и связанных с ним Палестине и Сицилии. Палтиель оставался некоторое время на своем дипломатическом посту и при втором фатимидском халифе, Ал-Азисе (с 975 года).
В то время как Палтиель действовал на Востоке, другие члены даровитой семьи из Ории продолжали свою деятельность в еврейских общинах Южной Италии, пользуясь поддержкой своего сановного родственника. После упомянутых арабско-византийских войн был заключен мир, по которому занятые мусульманами города Апу-лии, в том числе и Ория, вновь перешли под власть Византии. Так как во время войны Ория была разграблена и пострадали родные Палтиеля, то один из них, Хананель II, поехал в Константинополь и получил там от императора грамоту, которой ему предоставлялось право разыскивать и отбирать свое расхищенное фамильное имущество, где бы оно ни оказалось. Хананель нашел часть своих вещей, между ними — и древнюю рукопись Библии, в городе Бари, в руках евреев, выкупивших у солдат добычу. После этих странствований он поселился в городе Беневент, а его сын Самуил — в близлежащей Капуе, где занял должность сборщика государственных пошлин. Во всех названных городах, как видно из семейной хроники, существовали тогда (в конце X и начале XI века) благоустроенные еврейские общины. Автор семейной хроники, ученый и «пайтан» Ахимаац, был внуком Самуила и писал свою книгу в Капуе и Ории в 1054 году, когда в Южной Италии назревал новый политический кризис.
Еще в первой половине XI века начались набеги норманнов с севера на Южную Италию и Сицилию. Римские папы и византийские императоры сначала входили в соглашение с норманнскими воинами для борьбы с мусульманским господством на юге, но впоследствии вожди норманнов стали отнимать для себя Сицилию у арабов и южноитальянские области — у византийцев. Роберт Гуискар и его брат Рожер завоевали в течение тридцати лет (10571087) Апулию, Калабрию и Сицилию. С благословения римского папы они утвердили здесь норманнскую династию, которая вскоре объединила все эти три провинции в сильное королевство с феодальным устройством. Уже в первые годы управления норманнов евреи оказались в тисках нового феодального строя, перенесенного сюда из Средней Европы. Герцоги не трогали еврейских общин и оставляли за ними все права внутреннего самоуправления, но распоряжались евреями как своими крепостными, отдавая еврейские «души» с правом взимания податей с них во владение разным лицам и учреждениям. В 1086 году вдова герцога Роберта Гуискара отдаст во владение архиепископа города Бари «всех евреев, живущих или имеющих право поселиться в городе, со всем принадлежащим им имуществом недвижимым и движимым, которых господин и муж мой Роберт дал мне в приданое, а также весь еврейский квартал (Judeca) с принадлежащими ему землями и ранее уступленной мне самими евреями площадью синагоги, где построена церковь в честь святого Сильвестра и папы Льва». Спустя три года та же набожная герцогиня уступила шеетую часть своих доходов от евреев города Палермо местному архиепископу в пользу церкви Марии с тем, чтобы после ее смерти на ту же цель шли и остальные части дохода, ради спасения души герцогини и ее семьи. Герцог Рожер I подарил салернскому архиепископу «всю Иудею» (totam Judaeam), т. е. еврейский квартал города Салерно со всеми жителями и их податями (1090). В Мельфи он преподнес такой же дар местной церкви. В пользу церкви Марии в Палермо Рожер отдал группу «сарацин», обязанных платить ей дань деньгами и натурой, но среди этих сарацин встречаются еврейские имена (Исаак, Моисей, Иосиф), принадлежавшие, вероятно, выходцам из Востока, говорившим по-арабски.
Таким образом, накануне крестовых походов евреи Южной Италии, после многовековой зависимости от византийцев и арабов, очутились под властью новых правителей и были введены в рамки того феодального строя, который утвердился тогда во всей Западной Европе.
§ 20. Судьбы евреев в Византии
Неспокойно было в ту эпоху в Византийской империи. Находясь между двумя мирами, разраставшейся арабской Азией и рождавшейся славянской Европой, старая империя испытывала непрерывные толчки и справа, и слева, иногда грозившие самому ее существованию. Один такой удар обрушился на нее в начале VIII века, когда арабы завоевали юг Пиренейского полуострова и устремились к Балканскому полуострову. В 718 году огромная мусульманская армия стояла под стенами Константинополя. Арабский флот и сухопутные войска со стороны Малой Азии держали столицу в осаде, и казалось, что европейскую Византию постигнет участь ее азиатских провинций. Однако грозу пронесло мимо. Только что вступивший на престол император Лев III Исаврийский (717-741) отразил нападение арабов
