полюбить другую и наконец, может заболеть и умереть, и ты остаешься одна, с детьми, как в пустыне и зацепиться не за что. Я уверена, женщина и сама должна состояться в чем то, в профессии, в мастерстве, Иден…, и вы удивитесь, и даже в политике, кто, когда сказал — нет, этого не может быть! — вопросительно направила к нему жест, словно хотела усилить свои слова этим. Направилась к выходу, и на мгновение остановилась, так как чувствовала, есть еще что сказать и сказала — В жизни все может быть и любовь может лопнуть и жизнь закончиться. Но …сейчас я ещё люблю Артура и никак протрезветь не смогу. Знаете …я думаю, мы с ним имеем просто разное отношение к измене. Для него, вероятно, близость с женщиной — естественная физиологическая потребность, для меня же — это способ выражения только самых нежных чувств. Я ни в чем не уверена. Но в том, что в момент спасения своей жизни, мой Артур не думает о своей жизни, а думает о близких людях, я убедилась не однократно, поэтому, для тех, кто не попадал в такие ситуации в жизни, может и будет существовать вопрос: «Быть или не быть!», но не для меня, я узнала Артура, каков он на самом деле.
Она вышла. Тернер не ожидал, слова женщины, как говорят в обществе «на которую он имел виды» произвели на него неизгладимое впечатления. Воистину, он так давно устал от людского лицемерия, лжи, коварства, желания всеми силами скрывать свои пороки, истинную сущность за красивыми фразами, пафосными заверениями в своей непричастности к предательству, в извечном стремлении человечества во всем плохом, что с нами происходит, возлагать вину на плечи ближнего или постороннего, не важно. А эта женщина то знает истину, и знает её так рано, в её то годы! Её не запутаешь, не обманешь, и только потому, что она не полагается на свой разум, она руководствуется импульсами своего сердца. А только сердце знает правду.
И, вероятно, для Ани был полезен этот разговор. Зачастую мы, разговаривая с другим человеком, себе же помогаем определиться с выводами и своим отношением к произошедшим событиям. Ани стало сразу легче, она избавилась от чувства непрощения и это произошло сейчас. Только усталость навалилась на тело. Она чувствовала себя вяло, без сил. «Надо сегодня пораньше лечь спать и хорошенько выспаться» — подумала, когда подъезжала к забору своих владений.
Бетси встретила, как всегда живо и радостно и упорхнула на кухню, готовиться к ужину, Ани спросила:
— Где Билли? Готовиться к школе? Я так давно с ним не разговаривала о его учебе — спрашивала Ани, разуваясь, выкрикивала через порог кухни. Она знала, что Бетси слышит, потому что двери на кухню всегда были открыты. И до неё донеслись слова служанки. — О, мэм, там у него что-то не ладится. Он пытается быть очень сильным и мужественным, как хозяин, так всегда говорит про князя Артура, но …я-то вижу, что он забыл, как улыбаются последнее время.
Ани отправилась в комнату Бетси с Билли, даже не навестив в первую очередь свою Джизи.
И в самом деле, войдя не слышно, нарушив все нормы этикета, она застала его врасплох, но зато по его опущенным плечам и осанке, во всей его фигуре, она четко уловила состояние, когда человека что-то гнетет и ему дискомфортно.
Положив руку ему на голову, она его испугала, неожиданным появлением. Вздрогнув, он обернулся.
— Что читаем, дорогой? — непринужденно поинтересовалась она.
Он пододвинул книгу, и она прочла: «размножение фракций и десятичных дробей».
— Черт, Билли, знаешь, я в университете только все это проходила. А ты уже в двенадцать лет и скажи, ты все понимаешь?
Он утвердительно кивнул головой. Она пристально стала всматриваться в его лицо. При Ане мальчуган старался держаться бодро, но глаза смотрели с грустью. Ани села напротив него и сразу перешла к делу.
— Билли. Мы когда-то с тобой договорились не иметь секретов друг от друга. И ты знаешь почему. У меня же был сынок, которого я потеряла и пусть у тебя уже есть родная мать, две тебе не помешают. Я хочу так же заботиться о тебе, как о сыне. Твои проблемы — это наши совместные проблемы. У тебя есть трудности с учебой? Ты скажи, может нам нужно еще подыскать для тебя репетитора, чтобы помог? Знаешь, в школе детей много, кто-то понял объяснения учителя, кто-то нет, но останавливаться ради кого-то преподаватель не сможет, а вот репетитор поможет разобраться с тем, что тебе не понятно.
Билли опустил глаза.
— Нет. Мэм, мне все понятно.
Ани погладила его по руке, которая лежала на книжке и его ресницы вспорхнули вверх. В глазах стояли слезы. Когда человеку тяжело, он это подавляет и вот приходит кто-то и начинает бередить больное место. Тогда трудно совладать со своими эмоциями. Но, он не плакал, у него только глубокая боль читалась в глазах.
— Билли, я не отстану. Ты должен быть сильный с чужими и в этом ты такой молодец! Но дома, с матерью и со мной — нет, проблемы так не решаются, их надо озвучивать. Я все чувствую, тебе плохо, скажи мне причину, чтобы я не делала ошибочных выводов.
— Госпожа Ани, не дело мне сваливать на вас свои проблемы. Вы тоже стараетесь быть сильной, но вам тяжело. Это неправильно.
Ани смотрела, смотрела на него и рассмеялась. Мальчишка подрастал и становился на самом деле мужественным и волевым. Она сделала такое движение руками, словно рассеивала дым в воздухе.
— Ладно, ладно, дорогой мой мужчина. Я восхищаюсь твоей логикой, но, Билли, ты не знаешь, мне есть с кем поделиться, я все всегда рассказываю нашей Бетси, а ты варишься в своих проблемах один совсем. Нельзя …, так нельзя, а для чего тогда человеку семья?
И он принял это. В глазах что-то изменилось. И хоть по щекам потекла скупая слеза, огонек надежды в них зажегся. И он решил рассказать.
— Мэм, да все просто. Я черный среди белых и только это проблема. Других у меня нет.
— Билли, к тебе относятся без уважения?
— Да.
— И как это выражается? Нельзя это обращать все в
