но разве они бы выперлись в рейд по Бесплодным землям без защиты и оружия?
Дорога привела нас к мертвому лесу. Серые стволы застыли неподвижно, голые колючие ветви плотно переплелись между собой, оставляя лишь небольшую возможность для маневрирования. На остром сучке болтался клочок кадетской рубашки.
Парни, ворча, облачились в верхнюю одежду. Веела нервно пригладила волосы.
— Командир, не объясните, что нам делать? — спросил Ронан. — На ту сторону перебраться, да?
— Охота спрашивать, — проворчал Лейс. — Какие еще варианты. Вопрос в другом — кто нас здесь поджидает!
— Смотрите, кровь! — пискнула Фиалка, указывая пальцем на алые капли на искореженном стволе чуть ниже обрывка материи.
Эйсхард без лишних объяснений шагнул к ближайшему дереву и надломил сухую ветку.
Она треснула под его пальцами, и тут же, будто из ниоткуда, на дерево упала сеть паутины, мгновенно укутывая его плотным коконом. Кокон стянулся, облепляя кору, и стал неотличим от нее — такого же серого цвета.
Лед отошел на пару шагов назад и молча указал вверх. Мы, и без того оторопевшие, проследили за его жестом.
— Арахноиды.
— Тьфу, пропасть… — выдохнул Ронан.
На верхушке дерева едва заметно переступил тонкими, похожими на сухие ветки лапами гигантский паук.
— Га-адость. — Веелу передернуло.
— Нам что, туда соваться? Прямо в кишащую арахноидами чащу? — возмутился Лейс. — Ну уж нет!
— Оставайтесь, кадет, — великодушно разрешил эфор Эйсхард. — Не знаю, правда, долго ли вы протянете здесь без еды и воды…
— Вы не можете меня бросить!
— Тогда не городи чушь! — рявкнул Лед. — Осталось последнее препятствие, и мы его преодолеем! В отличие от настоящих арахноидов, эти реагируют не на движение, а только на сломанные ветви. Поэтому будем двигаться осторожно и медленно!
Не дожидаясь, пока мы преодолеем страх, Эйсхард первый нырнул в зловещую чащу. Он отодвинул нависшую над дорогой ветвь, под другую поднырнул, выпрямился и постучал по стволу, на верхушке которого застыла еще одна тварь. Веела взвизгнула и зажмурилась, но ничего не произошло: арахноид, как и говорил Лед, не нападал.
Мы набрали в грудь побольше воздуха и двинулись цепочкой друг за другом по уже проложенному Эйсхарду пути.
— Осторожно и медленно… — шептала Веела за моей спиной. — Осторожно… и… медленно…
Последними продвигались Лесли и Ронан. Ветки хрустели на земле под их ногами. Надеюсь, что только на земле.
— Ронан, ты, главное, не торопись! — крикнула я, не оборачиваясь: я волновалась за сына рыбака, он своими широкими плечами мог, казалось, и все дерево снести с дороги, не то что там сухую тонкую веточку отломать.
Впереди показался просвет между стволов, а за ним сочная зелень, по которой я успела соскучиться. Конец испытания и конец полосы препятствий. Еще немного поднажать, и мы выберемся из этого проклятого места!
Эйсхард, отодвинув с дороги разлапистую ветвь, выбрался на полосу зеленой травы, обернулся, ожидая нас. Колючка провела по моей щеке, заставив дернуться, я схватилась рукой за сучок и замерла, балансируя на носочках. Если упаду… Если сучок не выдержит моего веса!.. Но обошлось.
Я вышла следующей, за мной Веела — мокрая, как из душа, с поцарапанным носом. Вот и Лесли, нагнувшись под последней веткой, на корточках выполз на траву, тут же растянулся, уткнувшись лицом в землю, и жадно дышал.
Ронан почти выбрался…
Одна его нога уже стояла в безопасной зоне, но на радостях, что испытание пройдено, он поторопился, неловко ударился плечом о ствол и смел тоненькую, едва заметную веточку, такую маленькую, что мы даже не услышали хруст. А вот арахноид на вершине дерева услышал.
— Рон! — заорала я.
Эйсхард подскочил, чтобы перетянуть его на нашу сторону, но паутина оказалась быстрее. Она укрыла Ронана с ног до головы и сжалась, придавливая его к стволу. Ронан приглушенно мычал и дергался, но чем сильнее дергался, тем тверже делалась паутина. Пока она не застыла окончательно, Лед надорвал нити там, где располагалось лицо Ронана — белое, перепуганное, губы посинели.
— Он что? Сожрет меня теперь, да? Сожрет?
Сын рыбака силился посмотреть наверх, на приближающуюся тварь. Мы все, включая даже Лесли, вцепились в паутину, чтобы сорвать ее и освободить Ронана, но теперь каждая нить сделалась крепкой, будто шелковая. Удивительно, но тварь на вершине ствола не спускалась, будто потеряла интерес к жертве.
— Чего это он? — удивился Лейс.
— Я знаю, — сообразил Рон. — Арахноиды не сразу начинают жрать добычу, ждут, пока она сама сдохнет и размягчится. Давайте, ребят, освобождайте меня, пока я тут… не размягчился!
Я не сдержала вздоха облегчения: время есть.
— Значит, так… — начала я.
Запнулась, поглядела на Эйсхарда: не последует ли от него указаний, но Лед снова предоставлял нам возможность действовать самостоятельно. На полосе препятствий командир группы должен направлять и, как бы сказал мейстер Рейк, давать живительного тычка, ну и следить за тем, чтобы мы не переубивались.
— Значит, так, Веела, потихоньку, по одной нити за раз, начинаешь разрывать кокон снизу вверх, я пойду сверху вниз. Лесли…
Лейс хмыкнул и пошевелил у меня перед носом ободранными пальцами. После того, как он удерживал бревно, а потом лез наверх по желобу, вид у его ладоней был, прямо сказать, не очень. Могу себе представить, что творится с руками Эйсхарда.
— Ладно, мы справимся с кадетом Ансгар. Веела, садись на землю, мы не торопимся.
Довольный Лесли развалился поодаль на мягкой травке, раскинув руки. Эйсхард куда-то ушел. Нашел время прогуливаться. Мы с Веелой принялись за работу. Нити натягивались и лопались под пальцами, так что через некоторое время кончики пальцев начали зудеть и покраснели.
— Знаете, что мне это немножко напоминает? — прошептала Фиалка. — То, как мама учила меня вышивать…
— Скажешь тоже! — подал голос Ронан; он уже успокоился и, кажется, тоже наслаждался незапланированным отдыхом. — Сравнила!
— Просто шелковые нити на ощупь вот такие же… Первое время путались, а я с досады срывала их с полотна. А мама…
Веела тяжело вздохнула и шмыгнула носом.
— Я так скучаю! А где твоя мама, Алейдис, ты про нее ничего не рассказывала. Кто она?
Глава 35
Моя мама… Что я могла рассказать, когда совсем-совсем ничего о ней не помнила и знала Гвендолин Дейрон лишь по рассказам отца?
— Моя мама умерла, когда мне не исполнилось и года, —
