class="p1">— Кабаном? — хмыкнула я. — Действительно, очень похоже.
На маты шлепнулись, окружая меня со всех сторон, Чес, Норман и Алек — приспешники Вернона. Они делали вид, что просто уселись на свободное место, а на самом деле отделили меня от остальных кадетов, от моего звена.
Я нашла взглядом Ронана, но сын рыбака смотрел лишь на Веелу, чья голова лежала на его плече. Он гладил ее грубой рукой по волосам — очень нежно. Они разговаривали, улыбались и не глядели по сторонам.
Зато Лесли заметил, что я очутилась в ловушке. Он нагло ухмыльнулся и отвернулся. На его помощь рассчитывать не стоило. Сама справлюсь. Как обычно.
— Кабаном, значит? — Вернон расплылся в зловещей улыбке. — Кабаны бывают очень опасны, и они без труда щелкают желуди и… крепкие орешки.
Он тронул кончик моей косы, перекинутой через плечо.
— Чего тебе нужно от меня? — прошипела я, шлепком отбрасывая его руку.
— Мне? — притворно удивился он. — Ничего. Я здесь отдыхаю после успешного преодоления полосы препятствий. Кстати, если интересно, мое звено — единственное — обошлось без увечий. Кто лучший, парни? Мы — лучшие!
Парни его звена обменялись гордыми взглядами, заухмылялись.
— Не интересно! — отрезала я.
— Что?
— Ты сказал: если интересно. Так вот, мне плевать, лучшие вы в зачете или худшие. По мне, что ты, что твои дрессированные обезьянки — никакие не хищники, а просто животные.
— Дейрон, ты что такая дерзкая! — У Вернона аж глаза полезли на лоб. — Бессмертная, что ли?
Если бы! На самом деле мне было очень не по себе оттого, что я сидела в кругу парней, а зачинщик травли расположился напротив и пожирал меня глазами. Я успокаивала себя тем, что посреди бела дня, на глазах у мейстеров и эфоров, Вернон не посмеет зайти слишком далеко. А к словесным перепалкам я давно привыкла.
Я не ответила, в упор глядя в раскосые черные глаза Колояра, а он растянул губы в улыбке и снова потянулся к моей косе, прижал ее кончик к носу и вдохнул запах.
— Ты ненормальный! — прошипела я и дернула головой, вырывая волосы из пальцев Вернона.
Я начала вставать, но он поймал меня за запястье, удерживая на месте.
— Куда ты торопишься? Все-таки боишься меня, орешек?
— Тебя? Пф! Не льсти себе!
Мое сердце застучало, как у пойманного в силки зайца, но смотрела я насмешливо и спокойно. Вернон наклонился близко-близко, зашептал на ухо, обдавая щеку горячим дыханием:
— Сделай, что до́лжно, и все закончится. Разве тебе не надоело быть девочкой для битья?
— Что именно? Извиниться за отдавленную ногу? Ну, если ты считаешь, что я нанесла твоей медвежьей конечности такой уж сильный урон, — извини. Не знала, что у тебя такие хлипкие ноги.
Он хохотнул, почему-то очень довольный.
— Вот умница. Видишь, все не так и страшно. Ты на верном пути. На верном пути к Вернону!
Приспешники, прислушивающиеся к разговору, с готовностью захихикали в ответ на этот тупой каламбур.
Я рванула руку, пытаясь освободиться, но Колояр все еще крепко сжимал мое запястье.
— А теперь — поцелуй! — напомнил он.
— Да пошел ты!
— Зря ты так, орешек. Ты все равно будешь моей. Я всегда добиваюсь своего.
— Ты полный придурок, Вернон!
Я с неожиданной ясностью осознала то, о чем уже начала догадываться раньше: Колояр положил на меня глаз! Я не сообразила прежде, потому что у меня совсем не было опыта в отношениях между парнем и девушкой. Я-то считала, что за девушкой, которая вызывает симпатию, полагается ухаживать. Оказывать ей знаки внимания. Вот Ронан, например, заботится о Вееле: приносит ей чахлые цветочки, сорванные в парке по дороге в тренировочный зал. Или идет рядом с вращающимся бревном, чтобы успеть подхватить Фиалку на руки, если она оступится. Идет, хоть и понимает, что это опасно.
— Ты ведь не даешь мне прохода, потому что я тебе нравлюсь! — в лоб заявила я. — Колояр, тебя никто не учил, что так не ухаживают! И тебе что — мало Медеи?
Вернон снова издал этот мерзкий кашляющий звук, который он, должно быть, принимал за смех.
— Ухаживают за непорочными девами, такими как Веела, а грязных девок просто берут, когда захотят.
Я задохнулась. На этот раз мне понадобилось почти десять ударов сердца, чтобы прийти в себя. Колояр же продолжал как ни в чем не бывало:
— Да, мордашка у тебя смазливая, орешек. И фигурка… Все на месте. Не будь ты Дейрон, многие наверняка хотели бы с тобой закрутить.
Чес сбоку согласно хмыкнул.
— Но сначала я, потом все остальные. Я не жадный.
Я с трудом сглотнула вязкую слюну и, как смогла, расправила плечи.
— За принуждение виновных секут плетью перед общим построением, — повторила я услышанное от мейстери Иллари. — Вас наверняка предупреждали.
— А я не принуждаю, что ты, — развел руками Вернон, выпустив наконец мое запястье. — Ты сама попросишь.
— Никогда! А если я…
— Пожалуешься на травлю? Давай-давай. Докажи всем еще раз, что яблочко от яблони недалеко упало. Что дочь предателя Дейрона — такая же гнилушка. Я-то штраф отработаю, а вот тебе спокойной жизни больше никогда не видать.
В груди поднялась жаркая волна ярости, затопила разум. Он больше не трогал меня, сидел расслабленно, на губах играла легкая улыбка — Вернон заранее чувствовал себя победителем.
Руки сами собой сжались в кулаки. Удар! Голова Колояра мотнулась, он взвыл и схватился за глаз. Еще один удар! На этот раз по зубам. Я била кулаками, сдирая кожу на костяшках.
Приспешники так ошалели от моей внезапной атаки, что и не пытались мне помешать. Я меж тем вскочила на ноги и изо всех сил ринулась к ближайшему всполоху — дороге. Не знаю, куда она меня приведет, лишь бы подальше отсюда.
— Алейдис, ты куда? — догнал меня окрик Ронана. — Что случилось?
— Аля, куда ты? — звала Веела.
Я не ответила. Еще мгновение, и я бежала под темными сводами центрального коридора, а потом, не знаю как, видно, по наитию, сумела выбраться в Академический парк. Листья на деревьях, неделю назад бывшие зелеными и полными жизни, пожелтели; пройдет несколько дней — и облетят. Цветы на клубках увядали, роняя лепестки. Я отыскала в глубине парка скамейку, забралась на нее с ногами и обняла колени.
