— Милорд? — Ее взгляд переменился и стал до страшного похож на императорский.
Местный правитель прочистил горло и оглянулся на советника:
— Держите себя в руках, Фрайнерин. И все же, я бы хотел получить объяснения, леди Греймхау.
Договор был новым, как накануне объяснил Эмрису Рейберт. Сама Идель ничего объяснять не стала — видимо, не сочла нужным, поскольку участие Железного и даже присутствие теперь не требовалось. Барон ощутил неприятный укол в душе, когда слушал Рейберта. Конечно, он не неженка, его всегда использовали — это нормально, он же наемник. Но леди Греймхау… Возможно, не отнесись она к нему по-человечески с самого начала, сейчас было бы не столь паршиво.
— Разумеется. — Голос женщины вырвал барона из размышлений. — Во-первых, речь идет не про ноль, а про процент, достаточный, чтобы покрыть работу докеров.
Идель замолчала, и Эмрис заподозрил: это намерено, чтобы побудить дожа самому спросить дальше.
— А во-вторых?
Эмрис перевел на Идель округлившиеся глаза. До чего ужасная женщина!
— А во-вторых, милорд, — Идель приподняла руку раскрытой ладонью вверх так, чтобы стоявший позади Рейберт мог положить в нее конверт, — я никогда и ничего не прошу просто так.
Размотав нить вокруг крючка, эрцгерцогиня открыла конверт и, выудив содержимое, показала дожу, не выпуская из рук.
Печать и подпись правящего дома Иттории невозможно было не узнать.
— Как видите, это вексель для уплаты по предъявлению.
— Но… отец выдавал его Патьедо… — Молодой дож забеспокоился.
— Разве? Не могу знать. Видите ли, в документе сказано только об уплате по предъявлению, и ни слова о принимающей стороне. Разумеется, патрициат Патьедо не был един изнутри, каждый из патрициев мечтал получить эти — и любые другие деньги — в собственный карман. К тому же баланс сил в патрициате постоянно менялся, так что именные векселя были для них слишком неудобны. И сейчас это играет на руку слишком многим.
Дож потянулся вперед одновременно с тем, как Идель передала вексель назад Рейберту.
— Откуда он у вас? — Голос дожа сел. — Вы причастны к погрому в Патьедо? — Молодой мужчина убрал руку, сцепив в замок с другой рукой. Теперь даже серьги в ушах больше не придавали ему беззаботный вид ловеласа, каким он казался Идель вначале.
— К чему вопросы, ответы на которые вы все равно не получите? — спросила леди. — Вы видели сумму, милорд. Этих денег хватило бы для уплаты пошлин на добрые пять лет и при обороте, превышающем мое сегодняшнее преложение, по меньшей мере, вдвое.
— Но вы, леди, — выдавил другой советник так, чтобы было понятно: именно «леди» Идель сейчас никто не считает, — просите десять. Десять лет.
— Не без причин. — Идель не сомневалась. — Деорса понесла огромные убытки за то время, пока Патьедо монопольствовал вдоль вашего побережья. Именно из-за того, что Иттория и прочие соседние города не смогли осадить наглость и алчность Патьедо как следует, нам пришлось делать вашу работу. Хотите сказать, сейчас, когда Патьедо в смятении, города-соседи не воспользуются этим? Деорса оказала республикам большую услугу, милорд, она дала шанс, которого вы давно ждали. Пострадали люди. Его милость барон Редвуд потерял шесть человек…
«Она не забыла!»
— … Так что мы вправе требовать справедливой платы.
— От всех, городов, я полагаю? — Дож опять насупился.
— Да. Деорсе этот переворот встал слишком недешево.
— Справедливо, — пробормотал дож.
Пока неопытный щенок все не испортил, старожилы городского управления схватили дело в руки.
— Я думал, — презрительно процедил один из советников, уводя тему в сторону, пока дож не расщедрился подписью на серьезном документе, — наймит среди вас — Эмрис Железный, а не вы, эрцгерцогиня. Выходит, ошибся. Зачем вы наняли этого головореза? Чтобы он помог вам разграбить Патьедо?
Судя не столько по словам, сколько по интонациям и взгляду, каким советник награждал Эмриса, у них было довольно долгое знакомство.
— Милорду Эмрису был пожалован титул барона Редвуда за его находчивость и смелость в деле, угодном нашему императору. — Идель не выказывала и тени неуверенности. — Его прошлое меня не интересует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы же понимаете, — зашипел советник, выйдя из-за спины дожа и уперевшись руками в стол. — Вы сейчас на нашей земле, и нам ничего не стоит изъять этот вексель любыми…
— Вы угрожаете? — Вопрос звучал до того безмятежно, словно она интересовалась по чем нынче на рынке корзина ромашек. И, не получив ответ, Идель продолжила: — Весьма опрометчиво с вашей стороны. Ведь кто, как не вы, должны помнить, что прежде, чем стать бароном, Эмрис Железный был капитаном «Железных Братьев», и наверняка знаете, на что он способен. Не говоря о том, что я была бы последней дурой, если бы явилась сюда, не имея свидетелей, способных подтвердить наличие у меня итторийского векселя.
Эмрис опытным глазом просек во взгляде Рейберта предельную концентрацию. Если вдруг что, мечи оголятся в секунду. Это немного сориентировало Железного: по крайней мере, стало ясно, что делать ему самому.
— Применять ко мне «любые методы», как вы изволили выразиться, тоже опрометчиво. Я все же сестра императора. Мало ли, вдруг я для него что-то значу?
— Ваша заносчивость… — Один из советников очевидно выходил из себя. Другой, напротив, все больше приобретал хладнокровный, как у Идель вид.
— Милорд, — обратилась эрцгерцогиня непосредственно к дожу. — Правитель города — вы. Если старая гвардия помощников желает сохранить место, которое они занимали при вашем отце и для этого по какой-то причине дает вам советы, способные привести к конфликту, не стоит ли усомниться в их компетентности? Быть может, именно они когда-то насоветовали прошлому дожу взять у Патьедо заем с процентами под вексель?
Идель не стала дожидаться ответа. Опять нарочно, определил Эмрис.
— Я не буду ни на чем настаивать, дож. — Леди вывела вбок руку в требовании, чтобы ей помогли подняться. — Подумайте над моим предложением до завтра. Если вы сочтете сделку для себя слишком убыточной, я, разумеется, найду другого купца как на сукно, так и на ваш вексель.
Эмрис тряхнул головой — надо подать руку! Но Рейберт сориентировался быстрее, и уже поддерживал Идель. Было в этом жесте что-то настолько привычное, настолько будничное, что Эмрис понял: Рейберт проводит с эрцгерцогиней куда больше времени, чем даже ее муж. На память пришел банкет в честь самого Железного. Поведение Идель и Рейберта в тот вечер лишь служило дополнительным доказательством правоты барона.
Интересно, она изменяет одному блондину с другим? Вот, собственно, с этим?
Дож на последних словах леди подскочил. Чуть подался вперед и навис над столом.
— Если будете готовы продолжить разговор, — как ни в чем не бывало добавила Идель, — пошлите гонца в гостиницу «Невероятная котлета». Я остановилась там. — Она слегка наклонила голову и отвернулась до того, как дож успел заспорить. Ульдред и Дарет, неотступные стражи, тут же сомкнулись за женской спиной. И Эмрис не нашел ничего лучше, кроме как на пару с Крейгом, которого единственно взял с собой в числе прочей охраны, поступить так же.
Жаль, конечно, что в кабинеты для переговоров и заключения торговых соглашений нельзя затащить целый вооруженный отряд. Глядишь, эти мужики были бы повежливей.
Деорсийцы двигались по коридорам, устланным дорожками из синего войлока, в молчании. Эмрис подмечал в углах стойки с доспехами — в основном, красивыми, а не практичными. Раньше их тут не было.
Лошади на улице уже ждали.
Иттория была застроена светлее столицы Деорсы: песчаник и высокое заморское солнце превращали город в своеобразный подсолнух. В торговом квартале густо пахло зноем, специями и сладостями, маслами и травами. Дневная духота вкупе с обильными разговорами на всеобщем наречии, но со специфичным, покатым выговором, действовали раздражающе. Еще в бытность наемником здесь Эмрис страшно не любил итторийский полдень и итторийский рынок. Особенно — после тяжелой работенки.
