младшего метеоролога, что всем без исключения стало ясно: она может его ударить. – Знай в Мушёэне о пропаже ребенка, остались бы они в стороне? Или в Норвегии всё иначе и пропавших детей никто не ищет? Или ваша полиция настолько тупа, что никто не догадался отправиться в Мушёэн лично?! Лиллехейм искал девочку собственными силами, а когда нашел, выяснилось, что по улицам бродят «хищники»! Будь здесь больше людей, всё могло быть иначе!
Леннарт втянул голову в плечи. Он был еще слишком молод, чтобы иметь детей, и пока что не планировал обзаводиться спиногрызами. Однако даже до него дошло, что сейчас он рисковал выступить против всех матерей мира в лице одной Дианы. Леннарт беспомощно посмотрел на Ингвилль, но та, поджав губы, отвернулась.
Эрику очень захотелось развести руками и спросить, что они могут в такой ситуации, но тогда он бы подменил Леннарта на плахе.
– У нас есть аварийный набор с сигнальными ракетами, – вдруг вспомнил он.
– А какая у них высота полета?
– От ста метров до трехсот. Как повезет. – Леннарт окинул взглядом исследовательскую комнату, хлопнул себя по лбу и выбежал. Заскрипела дверь в кладовую.
– Никто ничего не увидит. – Ингвилль положила свежесостряпанный бутерброд себе на высунутый язык. Заметила вопрошающие взгляды Эрика и Дианы. – Подкова Хьёрикен, не забыли?
В комнату вбежал запыхавшийся Леннарт. В руках у него раскачивался желтый чемоданчик. Он грохнул его на стол, закрыв распечатку данных приборов-самописцев из психрометрической будки. Чемоданчик с щелчком распахнулся, являя ракетницу и пять осветительно-сигнальных патронов.
– Поздравляю: у нас на борту парашютные ракеты, – заявил Леннарт с улыбкой технофила. – Подъём – до трехсот метров, около тридцати секунд свечения.
– Их увидят в Мушёэне? – с надеждой спросила Диана.
– Ну, «Химмелфангер» находится на высоте двухсот семидесяти метров от уровня моря, а вот вершины Подковы Хьёрикен – на всех шестистах. Если что-то и выглянет из-за хребтов, то лишь на долю секунды.
Все умолкли. Ингвилль со вздохом поставила рядом с открытым чемоданчиком тарелку с бутербродами, которые всё это время лепила без остановки. Затем добавила сюда же пустые кружки и полный кофейник. Эрик и Леннарт потянулись за бутербродами, но их остановила Диана.
– Стойте! А если мы все эти ракеты впихнем в контейнер метеозонда, поднимем и как-нибудь дистанционно взорвем прямо в небе? Пожалуйста, скажите мне, что это возможно!
Леннарт ощутил отголосок самодовольства, потому что все взгляды обратились на него.
– Теоретически это возможно, – быстро сказал он, почуяв, что за излишнюю паузу мог опять впасть в немилость Дианы. – Я могу соорудить небольшой детонатор с таймером. Нужно лишь высчитать высоту, время да определить потолок облачного покрова, чтобы не гробить фейерверк впустую.
Выход был найден, но порадоваться никто не успел.
– А кто возьмет на себя ответственность за порчу метеозонда? – поинтересовалась Ингвилль. – Он ведь тоже чего-то стоит, как и наши головы.
«А крольчиха-то не промах», – подумала Диана с кислой ухмылкой. Кто-то действительно должен был принять это решение, которое было продиктовано… чем? Желанием спасти собственного ребенка? Необъяснимой блокадой Лиллехейма?
– Мы всё сделаем под мою ответственность, – спокойно произнес Эрик, и Диана ощутила прилив благодарности к этому рыжему бородачу.
– Этот кашель трудно скрыть, да, Эрик? – поддела Ингвилль старшего метеоролога, и тот густо покраснел.
Леннарт подхватил аварийный чемоданчик и почти бегом направился в кладовку, чтобы найти всё необходимое для мальчишеского развлечения, за которое еще и заплатят. На мгновение замер, терзаемый сомнениями.
– Нам же это оплатят?
– Как обычно, – кивнул Эрик.
– Тогда ждите красный бах-ба-бах!
Леннарт убежал в кладовку и первым делом вытащил компоненты второго метеозонда в коридор. Эрик и Диана подхватили пятикилограммовый контейнер, которому предстояла основательная чистка внутренностей, стропы и пластиковую оболочку и потащили всё это на пусковую площадку. Ингвилль демонстративно осталась с бутербродами.
Очутившись на площадке, они занялись подготовкой к пуску. Эрик соединил шланг гелиевого редуктора с оболочкой метеозонда, а Диана принялась крепить стропы, то и дело дергая каждую после щелчка. Восточные склоны Подковы Хьёрикен блестели крошечными иглами, словно поднимавшееся солнце находило и подсвечивало толченые алмазы. Ясное небо сулило метеозонду спокойный полёт. Море по-прежнему показывало пенные клыки.
– Что означает «этот кашель трудно скрыть»? – наконец спросила Диана. Она распрямилась и стала следить за возней старшего метеоролога, проверявшего в этот момент соединение с баллоном гелия.
– Не бери в голову, – отозвался Эрик, хотя в груди у него всё защемило. – У нас так говорят про влюбленных: «Кашель и любовь трудно скрыть». Ингвилль та еще стерва, когда хочет. Ну вот, готово. Дело за Леннартом.
Словно получив телепатический сигнал, из метеостанции выскочил Леннарт. На поясе болтался ремень с инструментами. Лицо светилось от восторга. Руки сжимали связку из пяти осветительно-сигнальных патронов, обмотанных серой лентой. В гнезде из проводов покоился кухонный таймер. Следом с мрачным видом вышла Ингвилль. Потеря таймера, притащенного ей из дома для кухоньки «Химмелфангера», вызвала у нее приступ раздражения.
– Получилось, представляете? – проорал Леннарт, бросаясь к контейнеру метеозонда. – Ага, ага, теперь только под руку не говорите! – Он бережно положил собранный пиротехнический кошмар и принялся выкручивать болты контейнера. – Наша посылка будет тяжелее, чем прошлая, так что надо подумать. Высота… м-м… высота…
– Двух километров достаточно, – заметила Диана.
– Да, сойдет.
Крышка контейнера с щелчком покинула свое место, и Леннарт принялся довольно грубо вытаскивать наружу радиомодуль, отвечавший за контроль парашюта, и батарею питания.
– Ладно, мы и тем-то не особо управляли во время спуска. – Эрик вздохнул. – Ингвилль, какой ветер на заданной высоте?
Та пожала плотными плечами, как будто это было само собой разумеющееся:
– Юго-восточный, конечно.
– Хорошо. Значит, отнесет за пределы Подковы Хьёрикен. Какое время выставим, Леннарт?
– Сорок минут для вспышек в сорок тысяч свечей! Готовы?
Крышка контейнера заняла положенное место, и метеозонд, насыщаясь гелием, начал подъём. Леннарт, Ингвилль и Диана задрали головы, наблюдая за восхождением искусственной дневной луны.
Не смотрел вверх только Эрик. Он, приоткрыв рот, вглядывался в гостью из России. Его окутывал ее зовущий, возбуждающий аромат. Этой ночью кошмар был к нему благосклонен, потому что облик волка принял не только он. Диана была рядом.
И когда они уставали скалиться на прятавшихся в домах людей, то предавались любви – чистой, звериной и бесчеловечной.
47. Эджил
Эджил подавился слюной и закашлялся. Первое время, пока его колошматил сильный кашель, он вообще не мог ни на чём сосредоточиться. Всё тряслось и расплывалось. Наконец легкие заглотили достаточно кислорода, и Эджил с изумлением осмотрелся. Он находился в теплых зарослях вереска, произраставшего в избытке на подступах к южному склону Подковы Хьёрикен. Яркое солнце упрямо гасило взгляд. До первых коттеджей Лиллехейма было не больше двухсот метров.
– Я что, нажрался? – с удивлением прохрипел Эджил, ничего толком не понимая.
Рот открывался и закрывался с подозрительным хрустом, и хрустела не только челюсть, но и какая-то корка у губ. Мужчина оглядел себя и присвистнул. Голый. Грязный. Без одежды.
