винила их за это.
49. У дома Петтерсонов
Хоть отец и протестовал, Дима всё-таки взял велосипед. Какая-то его часть подсказывала, что двухколесный конь может понадобиться. К тому же переключатель скорости запросто позволял придерживаться шага взрослого.
– Долго еще, шеф? – поинтересовался Лео.
– Мы на верной улице. Вроде бы. Сейчас найдем.
Они как раз пересекали Трольфарет. Дима помнил, как Эджил, высаживая Арне, остановился у двухэтажного коттеджа, почтовый ящик которого выглядел как посиневшая рыбина. Наконец впереди показалась точка сбора корреспонденции, так и просившая, чтобы ей в рот вдели рыболовный крючок, и Дима замер, ощущая, как в горле всё пересохло от ужаса.
Парадный ход дома Петтерсонов овевали остатки порванной полицейской ленты. На проезжей части темнели потёки, напоминавшие в лучах солнца загустевшую вишневую пасту.
Кровь.
И ее было чертовски много.
– Стой! Ты куда?! – переполошился Лео, видя, как сын помчался вперед. Его зрение, постоянно угнетаемое экраном ноутбука, не позволяло в полной мере оценить пугающие подробности. – Господи, что там?.. Шеф, не приближайся туда! Стой!
Но Дима, спрыгнув с велосипеда, уже застыл на подъездной дорожке перед домом. В голове роились десятки мыслей. Что случилось? Для чего эти ленты? Что с Арне? И главное: чья это кровь?!
– Пап, – шепотом позвал он. – Пап, ты тоже это видишь?
Запыхавшийся Лео, бросившийся бежать сразу, как только сын устроил педалям взбучку, с топотом остановился рядом. Прижал руку к груди, пытаясь унять колотившееся сердце.
– Я… я… – Лео сглотнул вязкую слюну и осмотрелся. – Ты взял телефон? Хочу пару снимков сделать.
– Не взял, пап. А если бы взял, то не дал. Это дом Арне.
– Боже… Извини, шеф.
Поблизости раздались знакомые звуки: веселое «Й-ху» Дэгни и рокот Франка, пытавшегося изобразить шум мотора. Но потом всё оборвалось скрипом тормозов и шипением велосипедных покрышек, стиравшихся об асфальт. Дима обернулся: трое его друзей напоминали статуи, разделившие одну и ту же эмоцию – страх.
– Где Арне? – крикнула Дэгни. Она бросила велосипед, сделала несколько шагов и замерла. – Это что, кровь? Это кро-о-овь?
Диму внезапно озарило: он теперь на всю жизнь запомнит этот размазанный вопрос.
Это кро-о-овь?
Это кро-о-о-о-о-овь?
Да, Дэгни, это кровь.
– Лео, святой покровитель шефа, – отрекомендовал себя Лео, подходя к побледневшим юным велосипедистам. Пожал всем руки.
– Это Франк, Дэгни и Андеш. – Дима отметил, что отца особенно заинтересовал Андеш, чья голова напоминала странную, постриженную пробку.
– Андеш – святой покровитель боулинга. – И Андеш с умным видом ткнул пальцем в свою черную футболку боулинг-клуба «Папа Шар».
– Помолчи, пока пчела в рот не залетела! – шикнул на него Франк, и Лео вежливо улыбнулся.
Франк между тем не сводил глаз с пятен на асфальте. Он уже догадывался, кто лишился драгоценной влаги организма, и молил, чтобы Андешу опять не взбрело в голову просветить всех насчет какой-нибудь жуткой подробности.
Но, как выяснилось, проблема держать язык за зубами имелась не только у его брата.
– Это кровь Тора, собаки Петтерсонов, – с небрежностью заявил кто-то.
На противоположной стороне дороги щурился старик. Ботинки, черные джинсы, расстегнутая на седой груди рубашка. Он в задумчивости смолил сигарету и поглядывал на солнце с таким видом, словно только что выдвинул предположение о погоде на вечер. Будет тепло и немного кроваво.
Дэгни ахнула, а Франк побледнел еще больше. Только Андеш заулыбался: он и так знал, чья это кровь.
Нахмурившись, Лео бросил на ребят быстрый взгляд, точно проверяя, не найдется ли чем заткнуть им уши.
– Вы видели, что здесь случилось?
– Патрик Мёллер, живу напротив, – произнес старик, пуская дымок из влажного туннеля, сотворенного губами. Его мутные глаза обратились в пустоту и расширились. – К Петтерсонам забрался волк. Жуткая светло-белая зверюга, доложу вам. Громадная. Как он в доме очутился – ума не приложу. Да и не встречались они никогда в Подкове Хьёрикен. – Он вздрогнул. – Дрались прямо в гостиной – лайка и волчара. Сигни и Арне тоже там были. Минуты три длилась эта возня, а потом волк и Тор вылетели наружу. Здесь-то лайка, прямо на дороге, дух и испустила.
– А Эджил? – уточнил Лео, старательно борясь с антипатией, которую вызывал Патрик.
– Сбежал, видимо. Поначалу семейство Петтерсонов было в полном составе, но дальше…
– Почему вы им не помогли? – Дима неожиданно ощутил злость.
– Я курил.
– Так надо было заодно и дерьма пожевать, – прошипела Дэгни, полностью разделяя злость друга. – Говорят, с сигаретами вкуснее.
– Что?
– Эджил – хороший мужик! И он бы не сбежал! – Франк давно придерживался мнения: если на свете существовали ненормальные папани, как их с Андешем отец, то имелись и хорошие, вроде Эджила. – Тупой ты старик.
Тот лишь хмыкнул и запустил окурок щелчком пальцев на собственный газон. Лео проследил за полетом окурка и покачал головой.
– Что потом стало с волком?
Патрик вновь вздрогнул, и вся говорливость разом покинула его, точно вода схлынула. Казалось, он вспомнил нечто, что предпочел бы поскорее забыть.
– Мне-то откуда знать? – Он пожал плечами, направляясь к себе. – Может, убежал на пару с сисястой таскать по Лиллехейму ногу Сары Мартинсен.
– Что-что, простите?
Но Патрик Мёллер уже скрылся в своем замусоренном коттедже, хлопнув напоследок дверью. Лео не мог отделаться от мысли, что старик видел что-то еще. И это что-то заставило Патрика серьезно усомниться в собственном рассудке.
– Тора убил волк? – Франк оглядел всех пустым взглядом. В такое верилось с трудом. – А… а где же тогда Арне?
– Может, он в полиции вместе с мамой? – Дима показал на обрывки желто-черной ленты.
– Чего мы тогда ждем? – Дэгни закинула ногу на велосипед и наклонилась к рулю, готовясь крутануть педаль.
Остальные подростки, включая Диму, неосознанно повторили ее движения.
– Стойте-стойте. – Лео поднял руки. – Шеф, ты куда это собрался?
– В полицию. Ты тоже можешь отправиться с нами.
– Бегом? С языком на плече? – Лео кисло усмехнулся. – Боюсь, я не могу тебя отпустить.
– Ну, пожалуйста! – взмолилась Дэгни. – Мы за ним присмотрим!
Франк и Андеш с готовностью закивали. Дима заметил, что отец опять разглядывает шрамы на голове старшего из братьев Нурдли.
– Пап, можно тебя на пару слов.
– Собираешься опять потоптаться на моих профессиональных интересах?
– Похоже на то.
Лео положил ладонь на затылок сыну, и они коснулись лбами. Взрослый и ребенок, державшиеся крепкой дружбы.
– Тебя наверняка интересует история этих шрамов, да, пап?
– Ну, допустим.
– Я узнаю ее для тебя, обещаю.
– Этого мало.
– Хорошо, я начну писать рассказы.
– Минимум один в месяц. Что еще?
– Я буду скучным собирателем фактов, а не военным журналистом, который сует голову в пекло. Я помню, пап.
– Годится. – Лео обнял сын и поцеловал в макушку. – Но вернешься до темноты, ясно?
– Да.
– Точно телефон не захватил?
– Пап!
Лео наконец отпустил сына к друзьям:
– Будьте осторожны, хорошо?
Ему ответил бодрый хор заверений в том, что всё сложится лучше некуда.
Ребята покатили дальше по Трольфарет, и Лео охватила паника, присущая любому любящему родителю. Он горько улыбнулся. По крайней мере, ему хватило мозгов, чтобы не тащить сына домой на глазах у его же друзей. Подростковый возраст возводил вокруг Димы пороховые склады, а Лео совсем
