Вдобавок он словно на спор лег под газонокосилку, оставившую на теле кучу подживающих порезов и царапин.
Эджил поднялся, и ему показалось, что стоять подобным образом, как обычный человек, неправильно. Лицо горело от стыда. Как он в такое вообще умудрился вляпаться? И почему он не на «Кунне»?! Если ему случалось перебрать с выпивкой, он всегда забирался в любимый траулер и дрых в каюте, пока алкогольные черти не отпускали его.
Но чтобы так?
Еще раз оглядев себя, он расхохотался:
– Расмус, развеселый ты кретин! Ну, погоди, я тебя налысо обрею!
Команде «Кунны» не были чужды пьяные розыгрыши и всякого рода проделки. Как-то они, порядком набравшись, разыграли Э́двина, отвечавшего у них за трал. После очередной попойки в единственном портовом баре они заметили, что Эдвин, усевшись в машину, включил фары и заснул. Тогда они втроем, Эджил, Расмус и Ра́йдар, принялись трясти колымагу Эдвина и орать, что тот сейчас врежется.
Очнувшийся Эдвин сообразил, что он на полной скорости несется в кирпичную стену… которая не приближалась.
Эджил хохотнул, полагая, что случившееся с ним – проделка команды, и сделал первый шаг по направлению к Лиллехейму. Его правую лопатку пронзила чудовищная боль, и он вскрикнул. Что-то, торчавшее в спине, мешало и кололо при каждом движении. А вот это уже мало походило на товарищеский розыгрыш.
Он выступил из вереска и, охая и приглушенно постанывая, побрел в сторону городка. Камни кололи голые ступни. Жало в спине пульсировало беспорядочными радиосигналами.
Опасаясь быть увиденным, Эджил вышел на галечный пляж, рассчитывая отсюда проложить маршрут до причалов, где на приколе стояла «Кунна». Море ревело и сходило с ума. У самого выхода из бухты Мельген танцевали белые сумасшедшие волны. Эджил мог поклясться хоть под присягой, хоть под женской киской, что видит подобные капризы моря впервые.
Не успел он отмахать и двадцати метров по пляжу, как его окликнули.
– Эджил?!
Из битого «опеля», остановившегося на набережной, выглядывала улыбающаяся физиономия Стефена Рёда.
– Ты что, в карты проиграл, славный капитан?
– Вот чёрт.
Немного поразмыслив, Эджил пришел к выводу, что так даже лучше. Стефен прикроет. Зря они, что ли, братья по морю? Прихрамывая, он подбежал к стене, укреплявшей берег, и на ходу поймал вонючий дождевик, брошенный Стефеном.
– Залезай, отвезу тебя сразу в полицию.
Эджил с облегчением натянул дождевик, поднялся по ступеням и сел в машину. Неплохо. Не так уж много людей увидели его в таком виде. В голове что-то кольнуло, и до него наконец дошел смысл сказанного Стефеном.
– Куда ты меня отвезешь?!
– В полицию. Берит Карсен объявила тебя в розыск. Правда, в странный какой-то.
Эджил вцепился левой рукой в руль, не давая машине развернуться. По спине сейчас же растекся пожар.
– В чём меня обвиняют?
– Будешь со мной драться на моём же борту? – спросил в ответ Стефен с долей укоризны, и капитан «Кунны» убрал руку. – Может, и не обвиняют. Мне-то почем знать?
– Тогда зачем я им понадобился?
Стефен вывел «опель» с Оллевейн и поехал вверх по Пилстред, направляясь к центру Лиллехейма.
– Может, знаешь что-то… о чём и сам понятия не имеешь! – Стефен хохотнул и помрачнел. – Утром я и Турбен нашли ногу пропавшей Сары Мартинсен. Ногу, представляешь? Валялась прямо посреди Венслекрокен. Покусанная такая, словно бедную девочку всю ночь таскали псы, а к утру обожрались и оставили только это. Эй, ты чего? Эджил?!
Но Эджила уже выворачивало прямо на коврик «опеля». Перед глазами плясали белые мухи. В голове вспыхнули и погасли какие-то жуткие воспоминания. Сознание померкло. И одна мысль напоследок вспыхнула ярче остальных, точно луч зловещего маяка.
Неужели он и правда этой ночью что-то натворил?
48. Компашка собирается
Мелькавшие прохожие походили друг на друга как братья – словно страх заменил собой кровное родство. Франк, усиленно крутивший педали велосипеда, предположил, что таким образом жители Лиллехейма «соблюдали предосторожность» и «сохраняли спокойствие», как того и просила сержант Берит Карсен. Его нагнал Андеш, с глухим хохотом подставлявший лицо ветру и солнцу.
– Эй, эй! Смотри на дорогу, братец! – крикнул Франк и пробурчал: – А то яблоки совсем нечем жевать будет.
Этим утром они, как и весь Лиллехейм, услышали сообщение сержанта. Бедная Анне-Лиссе так перепугалась, что еще полчаса не могла прийти в себя. Всё-таки не каждый день уличные столбы начинают говорить от лица полиции.
Пока опекунша затапливала легкие сигаретным дымом, братья ускользнули из дома. Упоминание Эджила порядком встревожило Франка. Все в компашке были уверены, что отец Арне наведался к Шакальнику. Вдобавок Андеш вчера нагнал страху, говоря о Торе так, будто элкхунд уже умер.
Так что Франк, вполглаза следя за Андешем, направлялся к Дэгни. Ее дом находился на Баланзере – примерно, на полпути от северо-западной Соржен, где проживали Нурдли. Затем планировалось двинуть к резиденции Петтерсонов на Трольфарет.
– Франк, Дэгни будет рада нас видеть! – проорал Андеш, вырываясь вперед.
– Она всегда рада нас видеть, дурень!
– А сейчас ее радости не будет предела!
Франк, несмотря на приятную температуру в двадцать один градус, покрылся холодным потом, словно дувший ветер вырывался прямиком из исполинской морозилки. «Сейчас ее радости не будет предела»? Что бы это значило? Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать.
Они выехали на Баланзере, и через три минуты добрались до коттеджа Андерсенов. На лужайке перед домом валялся трехколесный велосипед, а из приоткрытых окон вырывались звуки мощного скандала.
– И как оно, Хелен? Собачки хорошие учителя, да? – проорал Матс. Размахивающий руками, он на миг показался в окне гостиной.
– Они хоть на колесах не сидят, дорогой мой!
– Что ты сказала? Что ты сказала?!
Дверь распахнулась, и из дома вылетела Дэгни, пригибаясь от витавших внутри проклятий и воплей. Ее огненные косички запрыгали, когда она соскочила со ступеней. Дэгни бросилась к застывшим Франку и Андешу. Обняла каждого.
– Как же я рада вас видеть, ребята!
Она подбежала к гаражу, чья секционная коричневая дверь была наполовину приподнята, и скользнула в щель. Послышался грохот, и Дэгни выдернула наружу свой велосипед.
– Что у тебя в доме? Семейный тайфун? – спросил ее Франк и покосился на испуганного Андеша. Того всегда пугали семейные неурядицы, особенно такие громкие.
– Похоже, Фрида растрепала еще одну тайну. Точно вырастет какой-нибудь шпионкой. – Дэгни плюхнулась в седло и проверила тормоза. – Ну, поехали к Арне?
– Тоже слышала сержанта?
– Точнее сказать: едва слышала.
Подтверждая слова Дэгни, из дома донесся очередной поток брани. Вопли становились всё громче и истеричнее. Дверь опять распахнулась, и на пороге показалась Юдит Рённинг, выводившая Фриду на улицу.
– Только не играйте как собачки! – крикнула им Фрида с бодрой улыбкой. – Папе это не нравится!
– Хорошо! – отозвалась сестра.
На сей раз Юдит, на щеках которой горел чужой скандал, не стала останавливать Дэгни. Просто махнула головой, чтобы подросток побыстрее покинул зону родительского конфликта.
Дэгни кивнула и выехала на тротуар. Франк и Андеш уже вовсю крутили педали, отдаляясь. И она не
