— Нет?
— Ты, наверное, в замешательстве. Последние недели были для тебя и других девочек крайне напряженными. И я нисколько не удивлена этой… — Мэтер повела рукой в перчатке, подбирая слово. — …выходкой.
Это банальное слово взбесило Уэверли, но она выдавила из себя улыбку:
— Простите.
— Все в порядке, милая. Я все прощаю.
Мэтер мягко положила руку на плечо Уэверли. По ее коже пробежали мурашки, но она снова ухитрилась улыбнуться.
— Что вы со мной делаете? Если я не беременна, то, значит, я больна? — спросила она, стараясь не показывать злости в голосе.
— Нет, дорогая. Ты совершенно здорова. — Мэтер немного поморгала, словно собираясь с мыслями. — Видишь ли, это было самое подходящее время. Нам нужно было усыпить тебя, чтобы вылечить твою ногу. Она должна быстро зажить, хотя, возможно, ты будешь немного хромать. Мне так жаль говорить это.
«Вам ничуть не жаль», — подумала Уэверли.
— И пока ты была под анестезией, — продолжала Мэтер, — мы провели ультразвуковое обследование и увидели, что твои яйцеклетки абсолютно созрели. Так что мы взяли их, пока это было возможно. И они такие прекрасные, Уэверли. Мы не могли позволить себе их выкинуть.
— Яйцеклетки? — переспросила Уэверли дрожащим голосом.
Мэтер склонилась над ней. Улыбка исчезла из ее глаз.
— Долг каждого человека на этом корабле — обеспечить выживание команды. И это твой долг тоже, Уэверли.
— Что? Что вы со мной делаете? — завопила Уэверли, больше не в силах прятать свою ярость. Ей хотелось избить Мэтер, задушить ее. — Скажите мне! — пронзительно закричала она.
— Я скажу тебе, когда ты перестанешь кричать.
Уэверли заставила себя перевести дух. «Когда-нибудь я убью эту женщину», — поклялась она себе.
— Если все пойдет хорошо, через девять месяцев ты подаришь детей многим бездетным парам. Подумай о том, какое счастье это будет для них! Они так много лет мечтали о детях, и вот теперь наконец ты делаешь это возможным.
Уэверли в шоке смотрела на нее.
— Прямо сейчас твои яйцеклетки оплодотворяют, и скоро мы имплантируем их женщинам, которые готовы к материнству. Одна из них — Аманда. Она должна была получить твое согласие. Она сказала мне, что начала обсуждать это с тобой, помнишь?
Уэверли отрицательно покачала головой. Вот, значит, чего добивалась Аманда весь тот день.
— Тебе не придется никого из них вынашивать, Уэверли. Ты даришь радость материнства женщинам, которые будут растить этих детей в домах, полных любви и духовности. Ты будешь избавлена от родовых мук, по крайней мере, до тех пор, пока сама кого-нибудь не полюбишь. На этом корабле множество молодых мужчин, которые с радостью назвали бы тебя своей женой. По сравнению с тобой они, конечно, не первой молодости, но это совсем не помеха.
— Я уже обручена. Я собираюсь выйти замуж за Кирана Алдена. — Она почувствовала, будто Киран рядом с ней, его тень, которую она, наверное, принесла с собой сюда.
Мэтер замолчала, обдумывая эту информацию. Затем она сказала:
— Киран. Мне кажется, Фелисити о нем упоминала. Он должен был стать капитаном, это правда?
Уэверли не раскрывала рта. Она и так уже сказала слишком много.
— Солнышко… — Женщина наклонилась, взяла Уэверли за руку и сжала ее. — Милая, «Эмпиреи» больше нет. Мне очень жаль, но теперь у тебя новая жизнь. Я знаю, это тяжело, но я верю, что со временем ты с этим смиришься.
Уэверли потянулась к горлу Мэтер, но ее удержали ремни, которыми она была привязана к кровати. Она могла атаковать ее только словами, и она закричала:
— Вы ненормальная!
— Нет, Уэверли. Я всего лишь прагматичная. Люди не знают этого обо мне. Они видят во мне мистическую фигуру. Но эти две стороны моего характера не исключают друг друга. — Она наклонилась еще ближе к Уэверли, заглядывая ей в глаза. — Нам нужны дети, чтобы обеспечить наше выживание, и ты можешь дать нам эту возможность. Я правда верю, что со временем ты согласишься со своей ролью в истории. Бывают судьбы гораздо незавиднее, чем стать прародительницей целых поколений людей. Первых людей, которые ступят на Новую Землю, Уэверли, подумай об этом! Они будут твоими детьми! Ты будешь в привилегированном положении, и я уверена, что ты придешь к пониманию этого, когда увидишь лица своих первых потомков. — Мэтер по-детски улыбнулась. — Они будут такими красивыми.
— Вы об этом пожалеете, — сказала Уэверли Мэтер дрожащим голосом. — Я заставлю вас страдать.
Мэтер кивнула Магде, стоявшей рядом с иглой наготове. Она вколола прозрачную жидкость в капельницу Уэверли. Мэтер склонилась над Уэверли, и под действием лекарства ее голова начала расплываться в облако. С грустной улыбкой, которая, казалось, растворялась в темноте, она сказала:
— Я абсолютно в этом не сомневаюсь.
ОТЧАЯНИЕ
Когда Уэверли проснулась, вздутие в ее животе сменилось ужасной болью. Она застонала и попыталась принять более удобное положение, но ремни на ней были туго затянуты. От стены отделилась тень, и Уэверли подпрыгнула, когда в комнате внезапно включился свет.
— Ты проснулась.
Свет был таким ослепляющим, что Уэверли не могла держать глаза открытыми. Она почувствовала, как к ее губам прижимается трубочка, и попробовала жидкость на язык. Это была холодная вода, и она проглотила ее, позволяя ей смыть песок, который, казалось, покрывал все ее горло. Ее зрение прояснилось, и она смогла искоса взглянуть на гостя.
Это была Аманда. Ее лицо было напряженным, вокруг глаз пролегли беспокойные морщинки.
— Ты сможешь когда-нибудь простить меня? — спросила она.
Уэверли отвернулась. Ей не хотелось разговаривать.
Аманда прижалась лбом к поручню кровати возле локтя Уэверли. По ее лицу катились слезы.
— Ты не представляешь, как мы были несчастны, Уэверли. Мы все были в отчаянии, подавлены горем.
— Вы хотите, чтобы я вас пожалела? — резко бросила Уэверли.
— Когда я думаю о том, что произошло в грузовом отсеке… — Аманда покачала головой, стиснув зубы. — Я не могла поверить, что они в тебя стреляли! Я хочу, чтобы ты знала, что я ударила этого мерзавца в глаз.
— И что, вы ждете от меня благодарности?
— Ты должна меня ненавидеть, — сказала женщина слабым голосом.
— Конечно, я вас ненавижу.
— Я тебя не виню.
— Мне плевать, кого вы вините.
Аманда уронила голову, потерла живот и на время затихла. Наконец она сказала:
— Я не ожидаю, что тебе это интересно, но я чувствую, что все сработало. Я знаю, что я беременна.
Уэверли не хотелось ничего слышать. Знать, что ее детей будут растить эти безумные люди… она не могла вынести мысли об этом.
— Я не могу представить, что ты должна сейчас чувствовать. Когда тебя так использовали. — Аманда ждала, что Уэверли заговорит, но Уэверли даже не смотрела на нее. — Я мучилась над вопросом, могу ли я принять эмбрион, который был… получен таким способом. На корабле было так много женщин, чьи циклы совпадали с твоим. И — ты, возможно, знаешь, — все это было ровно в срок. Если бы я не согласилась на имплантацию, этот эмбрион мог бы погибнуть. А они были такие прекрасные…
Каждое слово, которое произносила Аманда, вонзалось Уэверли в череп, словно игла. Ей было наплевать на Аманду и ее трагические жалкие мысли.
— Я не знаю, поможет ли это, — робко сказала Аманда, — но твоя подруга Фелисити добровольно согласилась стать донором. Завтра мы будем получать ее яйцеклетки. Мы только надеемся, что она так же хорошо, как и ты, отреагирует на лекарства. — Аманда снова подождала ответа Уэверли и снова ничего не дождалась. — Она у двери. Ты хочешь ее увидеть?
Уэверли ничего не ответила.
— Я пришлю ее сюда, хорошо? Вы сможете поговорить.
Аманда тяжело поднялась и вышла из комнаты. Через пару секунд плеча Уэверли коснулась робкая рука.
— Как твоя нога? — спросила Фелисити.
— Искалечена. — Она посмотрела девочке в глаза. — Значит, ты позволишь им сделать это с тобой?
— Думаешь, у меня есть выбор? — возразила Фелисити. — Посмотри на меня, я свободно хожу повсюду, со мной обращаются, как с королевой. А ты лежишь здесь, привязанная к кровати, с покалеченной ногой. И ты говоришь, что это ошибка — сотрудничать с ними?
Уэверли ничего на это не ответила. Она знала, что ей не стоит верить Фелисити, но это был, возможно, ее единственный шанс передать сообщение Саре и Саманте.
— Они нас подслушивают? — прошептала Уэверли.
Фелисити бессмысленно посмотрела на нее.
