две. Девушки погоревали о том, что в их селе больше домов для продажи нет, и назвали несколько человек, у которых можно снять комнату.
— А может быть, тот, что из Средней Азии, и не купил учительский домик, спросите у соседей, чем купля-продажа закончилась, — посоветовала одна из девушек на прощанье.
Байкалов обрадовался и, уже не замечая мокрого снега и слякоти, направился на разведку. Дом, проданный учителем, был добротный, рубленный в лапу из толстых бревен, с резными наличниками и крыльцом, одетым в деревянные кружева. Калитка, примыкающая к забору, оказалась закрытой на внутренний замок. Дорожка к крыльцу была расчищена, но на выпавшей пороше свежих следов не было. Убедившись, что Сорокина дома нет, старший инспектор пошел в сельский Совет. Представившись председателю, он попросил разрешения познакомиться с документами на проданные за последнее время дома. Нужную купчую увидел сразу.
Запомнив фамилию учителя, он вернулся в город, разыскал школу и учителя и попросил уделить ему несколько минут. В ответ на вопрошающий взгляд немолодого человека с серьезным, несколько хмурым лицом Байкалов сказал, что Сорокин, купивший дом, нашел себе другой, ближе к городу, и от купленного в деревне намерен избавиться, что ему, Байкалову, нравится этот домик, он согласен его купить, да вот беда — в сельском Совете сказали, что он стоит тысячу, а Сорокин требует две и божится, что сам заплатил столько. Вот он и пришел выяснить, так ли это на самом деле. Учитель, смущаясь, нехотя подтвердил, что дом продал за две тысячи, но, чтобы меньше платить за оформление купчей, он по просьбе Сорокина указал в договоре половинную сумму.
Байкалов как бы между прочим сказал, что Сорокин произвел на него странное впечатление — отказался от задатка и потребовал рассчитаться за дом не деньгами, а предъявительской сберегательной книжкой. Учитель, торопясь закончить не очень приятный разговор, припомнил, что ему Сорокин заплатил двумя пачками десятирублевок в банковской упаковке. Байкалов попросил учителя не говорить об этом разговоре Сорокину.
В конце концов старшему инспектору удалось увидеть Сорокина. Утром он вышел от матери и стал бродить по магазинам. Дважды заходил в ресторан. Требовал стакан коньяка, лимон, маринованные грибы и какую-нибудь рыбу. Небрежным жестом вынимал из заднего кармана брюк пачку трехрублевок, всякий раз оставлял щедрые чаевые. Так повторялось несколько дней. Знакомых, в которых можно было бы заподозрить соучастников, Байкалов ни разу не видел.
Решив, что дальнейшее изучение сорокинских похождений ничего не даст, Байкалов стал действовать. Вместе с начальником уголовного розыска и Гурьяновым они договорились утром брать Сорокина. Эту ночь он провел у матери. Там его и задержали. Вел себя Сорокин, на удивление, спокойно, словно и не было за ним никакой вины. Когда Байкалов, просматривая его паспорт, поинтересовался новой пропиской, Сорокин объяснил, что прописался у дяди, скрыв, что дом принадлежит ему. Обыск в квартире ничего существенного не дал. В сумке жены нашлось девяносто рублей трехрублевками банковской укладки, а у Сорокина — такими же купюрами 126 рублей. Байкалов, правда, обратил внимание на плоский, замысловатой формы чемоданный ключ, который не подходил ни к одному чемодану в доме. Прежде чем уйти из квартиры, задержанный попросил разрешения попрощаться с расстроенной матерью. Он обнимал ее, успокаивал и, прижавшись к щеке, долго гладил седые волосы.
Задержанного доставили в Ликино-Дулевский городской отдел. Начальник уголовного розыска тут же начал допрос, а остальные отправились в деревенский дом. Едва подъехав к дому, Байкалов заметил, что там уже кто-то успел побывать — на запорошенной дорожке тянулись две цепочки следов, туда и обратно.
Оставив участкового инспектора возле дома, Байкалов вместе с Гурьяновым снова помчался на квартиру, где только что производили обыск. Старший инспектор нервничал, чувствуя, что допустил ошибку, никого не оставив в деревне. Еще большие неприятности ждали его в квартире. Жена Сорокина рассказала, что мать ее мужа ушла из дому сразу после обыска. Теперь уже Байкалов оставил на квартире Гурьянова, а сам поехал к пожилой женщине на работу, но ее и там не оказалось.
Возвращаясь, он заметил, что возле дома остановилось такси и из него вышла мать Сорокина с довольно объемистым чемоданом. Едва она вошла в подъезд, как Байкалов бросился за понятыми. В квартиру, где Гурьянов поджидал возвращения хозяйки, все вошли почти одновременно. Мать растерялась настолько, что несколько минут не могла произнести ни слова. Но, придя в себя, женщина объяснила, что сын, прощаясь с ней, шепотом попросил немедленно забрать в его деревенском доме чемодан из подполья. Что в нем, она не знает, поскольку замки закрыты и ключа у нее нет.
Байкалов достал недавно изъятый ключ, поставил чемодан на стол, пригласил поближе понятых и открыл замок. Под крышкой в большом целлофановом пакете лежал дорогой черный костюм, новенькие мужские рубашки, а под ними пачки денег. Мать, увидев деньги, в глубоком обмороке сползла со стула. Единственным хладнокровным свидетелем оставалась жена Сорокина. Она сидела, откинувшись на спинку дивана, и безучастно наблюдала за происходящим. Для матери вызвали «Скорую помощь», и стали считать деньги. В чемодане оказалось тридцать две тысячи семьсот пятьдесят рублей.
А в городском отделе в это время продолжался допрос задержанного. Сорокин лгал, отрицая всякое участие в краже. Он не подозревал, что все это уже бесполезно. Но когда увидел чемодан, побледнел. Зло, цинично обругал мать и сразу же начал рассказывать о краже, утверждая, что совершил преступление один, без всяких помощников и соучастников. Заканчивая свой рассказ, Байкалов сообщил, что из похищенных денег, принадлежащих мясокомбинату, Сорокин успел безвозвратно промотать около двух тысяч рублей, остальные возмещаются изъятыми у него ценностями и стоимостью дома.
Заканчивался пятнадцатый день командировки Дорохова. Пора было возвращаться. Он сидел в кабинете Мамбетова и размышлял. Кто же такой этот Валерий Сорокин? Хотелось понять причины, толкнувшие его на дерзкие преступления. Дорохов ждал возвращения Мамбетова, который вместе с Абитовым и Байкаловым повез в больницу Сорокина на очную ставку с Муратовым. Не терпелось услышать подробности. Может быть, они помогут разобраться в этом Сорокине?
Байкалов вернулся первым, он внес в кабинет небольшой магнитофон. Включил, и в кабинете зазвучал тихий сиплый голос. Дорохов догадался, что это говорит Муратов.
«Сидящего передо мной человека знаю. Это Сорокин Валерий. Мы вместе с ним украли деньги на мясокомбинате. Он выведал там все порядки, а я приготовил инструменты... Деньги мы закопали в сарае, где раньше на квартире жил Сорокин. Первого марта решили их разделить. Я хотел забрать свою долю и уехать в Прибалтику к родственникам. В тот день мы
