— Хотелось бы, чтобы и у меня появилась возможность побывать там, — пробормотала Венди после того, как он описал ей свои впечатления о европейских городах, в которых побывал за время службы. — Но у меня дислексия[18], и ни на какую службу меня не возьмут. — Она отпила кофе, глядя на Кристофера поверх чашки.
— Ну, есть и другие способы путешествовать, — мягко отозвался он. — Как только устроишься в новой семье, подыщешь себе работу. — Они обменялись улыбками, но улыбка, скользнувшая по губам Кристофера, была почти неуловимой, в то время как ее осталась на губах, когда он добавил: — Ты удивишься, насколько недорогими бывают некоторые туры.
Рот Венди внезапно плотно сжался, а в глазах вспыхнул огонек неприязни. Кристофер недоуменно мигнул. Что он такого сказал, что могло бы обидеть ее?
— Я не хотела вмешиваться, но сейчас уже время второй смены, — раздался позади него бодрый голос Пеппер.
— Второй смены? — Кристофер оглянулся через плечо и был очарован озорной улыбкой, изогнувшей ее полные губы.
— А что, ты предпочтешь и дальше «стирать пеленки и менять бутылки»? — отозвалась она. Голос был спокоен, но в глазах по-прежнему искрилось веселье.
Если Пеппер хотела вызвать у него неприязнь, то она чудесно справилась со своей задачей. Кристофер угрюмо смотрел на нее, пока она наливала себе чашку кофе. Что-то в нем кажется ей забавным, но что именно?
А заспанная Пеппер полностью сосредоточилась на приготовлении завтрака и не обращала никакого внимания на сидящих за столом, которые не отрываясь следили за ней и казались одинаково несчастными, хотя и по совершенно различным причинам.
Наконец, водрузив на стол три больших блюда с яичницей-болтуньей, беконом и поджаренными булочками, Пеппер мягко сказала:
— После завтрака ты, Венди, пойдешь, заправишь постели, а мы с Кристофером помоем тарелки.
— Нет, лучше мы с Кристофером помоем тарелки, — сварливо отозвалась Венди, глядя на тарелку, которую Пеппер собиралась поставить перед ней. Затем вызывающе посмотрела Пеппер в глаза. — Я терпеть не могу заправлять постель.
— Все мы чего-то терпеть не можем делать, — отчеканила Пеппер ледяным тоном. — Так что, ты занимаешься постелями. Думаю, от этого ты не умрешь.
Кристофер взглянул на нее с изумлением. Было очевидно, что она намеренно пользуется своим положением старшей, но причина такого оскорбительного поведения, если она вообще существовала, оставалась ему неясной.
— Едва ли это демократично, — решил он вступиться за девушку, перехватив ее умоляющий взгляд. — Я совсем не против помочь Венди помыть тарелки. Или, если ты предпочтешь такой вариант, — добавил он с откровенной насмешкой, — могу разобраться с постелями, пока вы обе будете возиться с грязной посудой.
Теперь уже в светло-карих глазах Пеппер мелькнуло изумление. Она никак не ожидала, что он примет сторону Венди. Очевидно, он неправильно понял повод, из-за которого она хотела сплавить девушку подальше от кухни.
— Ты сказал вчера, что хочешь поговорить со мной, — напомнила она совершенно спокойным бесстрастным голосом. — Вот мы и могли бы поговорить на кухне.
— Мы поговорим позже, — холодно отозвался Кристофер.
Ответом послужило только легкое движение изящного плечика. Не произнося ни слова, Пеппер положила себе на тарелку еду, добавила булочку, прихватила серебряную вилку, чашку с кофе и покинула кухню.
Она вышла на веранду, остановилась, прислонившись к углу дома, вплотную к перилам ограждения, и начала есть, глядя куда-то вдаль. Пища показалась ей совершенно безвкусной.
Когда Пеппер вернулась на кухню, Кристофер с Венди все еще сидели за столом, потягивали кофе и о чем-то тихо беседовали. Она двинулась к ним, покачивая изящными бедрами в той самой провокационной манере, что так раздражала Кристофера раньше, и у него снова перехватило дыхание. Но она проплыла мимо, Сполоснула в раковине тарелку и аккуратно поставила ее на столик рядом.
Выходя, Пеппер обернулась и взглянула на Венди. На губах девушки застыла самодовольная улыбка. Пеппер внутренне усмехнулась. Ничего другого она и не ожидала увидеть.
11
В последующие три дня Пеппер часто ловила себя на том, что в часы дежурства Кристофера ее как магнитом тянет к стеклянным дверям веранды взглянуть на пляж. И каждый раз обнаруживала Кристофера с Венди играющими то надувным мячом, то летающей тарелочкой, то просто прыгающими через волны. Она прекрасно понимала — смешно ревновать к девчонке, но ничего не могла с собой поделать.
С тех пор, как Кристофер встал на ее сторону во время завтрака во вторник, Венди стала практически невыносимой. Она непрерывно жаловалась, правда, только тогда, когда оказывалась на попечении Пеппер. Ее любимым словом стало «ужасно». Все, что готовила Пеппер, было ужасно. Кровать попеременно становилась или слишком жесткой, или слишком мягкой, или слишком узкой, или слишком короткой. Постельное белье внезапно начало вонять, и для описания запаха опять же использовалось пресловутое наречие «ужасно». Даже океан, доставлявший ей огромное удовольствие днем во время прогулок с Кристофером, теперь раздражал по ночам. Венди заявила, что он слишком сильно шумит, не давая ей спать.
И если первая бессонная ночь в коттедже вызвала у Пеппер сочувствие к девушке, то теперь она была готова придушить строптивицу. В последние две ночи Венди своими бесконечными жалобами не позволила сомкнуть глаз им обоим.
Телефонный звонок отвлек Пеппер от неприятных размышлений, и она стремительно рванулась к аппарату в надежде, что это звонит Эскобар сказать, что он нашел для Венди безопасное убежите, а сама Пеппер незамедлительно нужна ему в городе.
— Алло?
— А, Пеппер. — Это на самом деле оказался Эскобар.
«Боже, как я счастлива слышать этот голос», — мысленно возликовала Пеппер и улыбнулась от хорошего предчувствия. Сейчас она услышит, что ее работа сиделки подошла к концу.
— Кристофера нет поблизости?
— Он на пляже, играет с… волнами, — выдохнула она в трубку и быстро спросила: — Есть новости?
— И очень хорошие. — С мягким смешком триумфа Эскобар поведал, что нашел семью, готовую взять на себя заботу о семнадцатилетней девушке. Однако в его тоне ясно прозвучало одно «но», и Пеппер сразу встревожилась.
— И когда можно ожидать, что моя… э… мои каникулы закончатся, сэр?
Он довольно хохотнул и успокоил:
— Очень скоро. — Затем спросил, что еще может для нее сделать.
Страстно желая попросить о замене. Пеппер внезапно обнаружила себя, говорящей в трубку:
