Леша охнул и закатил глаза. Но послал меня лишь мысленно.
– Я же говорю, я уже протрезвел.
– Вот времена, – ухмыльнулся я. – Рыцари отправляются мочить дракона, только заполировав вино текилой. Двадцать, мать его, первый век. А раньше-то, раньше, Леш, говорят, трезвыми с драконами воевали. За принцессу. Представляешь?
И тут он меня уже вслух послал. Ну я и ушел, расценив это как хороший симптом.
А спустя пару часов к Леше пришел дракон.
* * *
Нетрудно представить себе, как оно было. Вот Леша смотрит в дверной глазок, видит фигуру, знакомую по фотографиям. Темная – на фоне окна на лестничной клетке, – она напоминает шахматного коня анфас. Леша размышляет три секунды и тянет руку к замку. Клац – дверь открывается. Теперь уже видно, что шахматный конь покрыт чем-то, что напоминает мужской браслет для часов – небольшие пластинки добротной нержавейки.
– Добрый день, – говорит дракон.
Закрыть глаза – и будто ты слышишь голос, принадлежащий не невозможной змееподобной твари, а гендиректору большой корпорации. Ну, знаете, такие интонации появляются у людей, которые годами привыкали говорить, не когда им хочется что-то сказать, а когда им надо добиться чего-нибудь от кого-нибудь. Он сказал «Добрый день» – и ты услышал доброжелательность, целеустремленность, готовность уважительно отнестись даже к самому ничтожному человеку, если он разделяет ценности твоей корпорации. И ту хорошо спрятанную, но ощутимую сталь в голосе.
– Хуже него «Добрый день» могут произнести только теледикторы, – рассказывал потом Леша. – И где они только научились?
И правда, где? Главное, как? А может, они всегда такие были? В те времена, когда наши предки, если верить картинкам из учебника биологии, могли похвастаться только челюстью массивнее лба, набедренной повязкой из лопуха и дубинкой в правой руке.
Или чуть позже – когда, если верить детским сказкам, они похищали девушек, чтобы их съесть? А если верить взрослым сказкам, то не съесть, а лишить девственности?
Они об этом не шибко распространялись – было, не было. Да, мы жили здесь раньше. Когда? Ну, давно. Жили, улетели, а теперь вернулись. Зачем улетали? Таковы были стратегические цели нашей цивилизации, направленные на сохранение культурных ценностей. Стратегические, понимаете? Такая манера грамотного политика излагать вещи аккуратно, но туманно. Которая позволяет ровно ничего не сообщить, но наговорить уйму таких слов, что никто тебя не упрекнет в уходе от ответа. И даже объяснить не сможет, что именно еще ему не ясно. И все это приправлено искренним сочувствием к интеллектуальному уровню собеседника. Интервью, каковые драконы поначалу давали телевизионщикам, выглядели избиением младенцев: ведущего в диспуте они обыгрывали, как мастер спорта по шахматам – котенка. Иногда оппонент казался даже не игроком, а фигурой, и дракон вертел им, как хотел.
Но, впрочем, у этих передач было не так много зрителей. Как нарочно (а может быть, именно нарочно), первым сообщениям о контакте с драконами пришлось конкурировать с фоторепортажами о высадке американского десанта в Греции. А в России – и с фотографиями русских солдат, пересекающих границу Казахстана спустя неделю после позорной бойни в Соль-Илецке. И так по всему миру: тем летом он бурлил, разогреваемый сошедшим с ума августовским солнцем, как вода в забытой на плите кастрюле. Потом наступил прохладный сентябрь, репортеры вытерли пот со лба, а новостные передачи потеснились в сетке вещания, чтобы дать место свежим эпизодам любимых сериалов. Интернет тоже нашел себе другие игрушки, и про драконов как-то подзабыли. Вот есть они – да, интересно. Ну и что? А вот вы слышали, что на самом деле Великая китайская стена – это гребень динозавра? Или все это розыгрыш. Фальшивка. Вы сами видели живого дракона? Как это их мало? А если верить журналистам, их в каждом городе-миллионнике должно быть не меньше четырехсот. Расселились повсюду, держатся обособленно. И кого ни возьми – каждый неплохо устроился, как… кто сказал «евреи»? А вы не верьте журналистам.
Я сам не очень сильно по этому поводу задумывался. У каждого в те дни была своя головная боль, не до драконов.
Как-то вернулся домой, изнывая от жары. Вывалился из раскаленной машины в густой августовский воздух. Кондиционер в машине я не включал, потому что цены на бензин подскочили до небес из-за казахской войны. И черт меня угораздил поздороваться с соседом, дядей Мишей. Вообще, вежливость в те дни была как рюкзак в метро – не снимешь с плеч, так и самому тяжело, и обязательно зацепишься за кого-нибудь. И дядя Миша мне всю рубашку слюной забрызгал, доказывая, что дракон – это змий. А змий – это антихрист. И Библия эти дни, конечно, предсказывала. Ну и, видимо, надо покаяться. Этого я уже не дослушал, сбежал. Залез дома под холодный душ и решил, что на новостные сайты сегодня ходить не буду. Буду доделывать проект.
И я его доделал. А потом настал сентябрь, и в новостях о драконах уже ничего не было.
А Википедия… говорят, что текст в ней писали уже сами драконы. И слишком альтернативные версии из форумов и блогов как-то быстро испарялись. Или окрашивались тошнотворным цветом безумия от чьих-то ехидных комментариев. Потому что здравомыслия у большинства публики пока никто не отменял. Я и сам как-то не очень верю, что на самом деле драконы – это такие небольшие розовые создания с большой полупрозрачной головой. И именно они улетали с нашей планеты, потому что змееподобные тела – крупные, неповоротливые, с тяжеленной чешуей – не могут так свободно перемещаться туда-сюда по космосу. А эти розовые – могут. Прямо запросто. И потому земные тела драконов, свернувшись в тугие блестящие тючки, ждали хозяев где-то в горах Алтая, где раскопать и сфотографировать их могли разве что барсуки. А по возвращении шустрых, розовых и безупречных «ангелочков» драконы откопались и предстали нам в знакомом виде.
И растворились в толпе.
* * *
В коротких передних лапках дракона был чемодан из хорошей кожи. Дракон попросил дозволения поставить его на стоящий в прихожей стул. Потом попросил дозволения пройти на кухню. Ровно таким тоном, чтобы быть учтивым, но не показаться назойливым. В кухне он бесшумно опустился на стул, уже не спрашивая. Разумным было и пройти именно на кухню: комната хозяина – это уже для друзей и близких знакомых, а на кухне естественным образом начнется возня с чаем-кофе, которая скроет неловкость разговора малознакомых. А от разговора отвертеться не получится – раз уж ты пустил гостя в дом. А как его было не пустить? Послать нахер дракона и закрыть у него перед носом дверь – на это не всякий отважится. Вот Леша и не отважился.
Он жадно изучал дракона. Сколько раз с того дня, когда Наташа сложила свои бесчисленные джинсы в сумку и уехала от него на машине сестры, он себе представлял, как вскрывает вот это самое драконье брюхо папиным ножом? И уводит напуганную, но восторженную Наташу из драконьего дома. Только за сегодняшний день – просто по привычке – два раза. А то и три. В реальности же… да нет, не то, чтобы Леша боялся. Просто это, знаете ли, как-то обезоруживает, когда к тебе приходит человек. Ну, то есть не человек, но вы поняли. Приходит, сидит, разговаривает. Не начнешь же ты его сразу ножом пырять. Нужен повод.
А дракон повода не давал.
Еще бы. Лешкин начальник ему сразу сказал: «Не связывайся с драконом». Примерно таким же тоном, каким старые опытные рок-музыканты говорят: «Дети, не принимайте наркотики». В общем, разумно. Не следует совать пальцы в розетку. Не стоит обещать того, что не можешь наверняка сделать. Не стоит переходить дорогу сильным мира сего. Фразы полезные, но унылые, как стакан кефира каждое утро.
– Не связывайся с драконом, – сказал начальник и помотал головой. На Лешку он посмотрел озабоченно, как будто у того была тяжелая форма гриппа. И возникало опасение не только того, что Лешка умрет, но и того, что успеет заразить начальника.
– Не связывайся, – повторил он. – Я тебе, как друг, советую. Не надо. Наталья ушла? А вспомни, я ведь еще когда говорил – извини, но сам видишь, – что такие, как она, с такими, как ты, недолго задерживаются. А конфликтовать с…
Он махнул рукой в воздухе, как бы нарисовав недоговоренное. И снова помотал головой.
– Это почему? – спросил Лешка. – Что он меня, съест?
– Не съест, – живо ответил начальник, но почему-то утвердительно кивнул. – Не съест. Но… ты знаешь, я тебя попрошу об этом пока не распространяться при остальных. Есть информация… Тебе я ее доверю. По-дружески. Так вот, говорят о том, что «Аскандис»… – он покрутил пальцем в воздухе, обозначая всю ту компанию, в которой они работали, – скоро войдет в более крупный холдинг. А холдингом этим владеют… В общем, есть некоторые определенные фигуры в списке акционеров. Так что… ты поразумней, ладно? Не вздумай идти ему морду бить. И учти, что он гражданин Евросоюза.
