– Как? – поперхнулся Лешка.
– Вот так, – развел руками начальник. – Новости читать надо. И не только футбольные. В общем, поразумней, ладно? Нам еще с тобой работать, я надеюсь.
Последнюю фразу он произнес немного вопросительно, и Лешка рефлекторно кивнул в ответ.
– Ну вот и хорошо, – оживился босс. – Давай посмотрим на твой график, жрать уже охота, а по расписанию до обеда надо уложиться.
И они стали смотреть на график.
То была пятница, и вечером Лешка снова позвал нас с Колосовым. Вечером субботы мы отправились за добавкой. Путь до ближайшего магазина оказался удивительно длинным. А обратная дорога неожиданно запетляла и выбросила нас с Лешкой и Колосовым на газон, обрамленный пустыми серыми полосками асфальта. Машины, изредка проезжавшие мимо по своим делам, осуждающе светили на нас фарами и тут же отворачивались.
– Их надо запретить. То есть, убить. То есть, я не знаю… – Лешка выставил ладонь перед собой и сжал ее в кулак, задушив кого-то невидимого. – Что за херня, какая-то гадость пудрит мозги человеческой… человеческой!.. девушке. И она с ним… Это же противоестественно. Запрещено это… должно быть. Невероятно. Как она могла с ним это… Бр-р.
– Леша, дракон тут ни при чем. И ты это знаешь, – вдруг устало сказал Колосов. – Она могла уйти к любому другому влиятельному мужику.
– К какому любому другому? – покосился Леша. – Не ушла же она раньше. Появился дракон – раз, и к нему. Да он ее загипноэто… Запудрил.
– Мало ли в Москве обеспеченных и умных людей. Не у тебя одного есть член в штанах и деньги в кошельке. Уйди она от тебя к твоему боссу, например, ты бы не так же убивался?
Лешка отвернулся от Колосова и вопросительно посмотрел на меня.
– Ну… – неуверенно добавил я, – это женщины. Внешность для них не так важна, как… уверенность в мужчине. И завтрашнем дне. И стабильность, – я порадовался, что не сказал слово «деньги», но доходчиво его обозначил. – Вполне ожидаемый от женщины выбор.
– Да… блин! – Лешка раздраженно отмахнулся. – Это же Наташка! Наташка! Да я ее знал, как… как никого больше не знал. Она не могла вот так. Вот к нему.
– Зна-ал ты ее, – Колосов закрыл нос и рот белой салфеткой, чтобы высморкаться, и на секунду стал похож на хирурга. – А кто ее на неделю вытащил на дачу к родителям, где она со скуки чуть не померла с твоей рыбалкой?
– Да откуда я знал, что именно в эти дни ее б… ееб… Брайан Ферри в Москву приезжал?!
– Не знал, – кивнул Колосов. – А почему на прошлое восьмое марта она расплакалась и ушла из гостей после какого-то безобидного вопроса? Этого ты тоже не знал.
– И что? Ну так это женщины. Это у них бывает. Кто их знает, когда они заплачут. Или рассмеются. Или еще что-нибудь задвинут.
– Это ты не знаешь. А мы тебе только что объяснили, что именно женщин интересует в этом аспекте. Только вот этот щепетильный, – он указал на меня пальцем, – не называет деньги деньгами. Можно подумать, до появления драконов женщины не уходили от неудачников. Вообще, некоторых послушать – во всем драконы виноваты. Девушка ушла – конечно, к дракону, а не от тебя. Климат меняется – драконы озоновых дыр наделали. Война в Греции – драконья лапа в политике. Удивительно, на кого все валили до 2025-го года? Кеннеди тоже драконы убили?
– А вот не факт, что не они!
– Все, хватит! – Колосов встал и отряхнул штаны. – Пошли по домам…
Я поднялся вслед за ним. Лешка пробормотал «подождите» и принялся неловким манером подниматься на корточки, запутываясь в собственных руках и ногах.
– Уложим Лешку, потом такси вызовем. Сперва к тебе, потом ко мне, – сказал Колосов. И я кивнул.
– А драконы не ездят на такси, – подал снизу голос Лешка. – Они сворачиваются в клубок и катятся.
Он захихикал.
– Катятся такие, без запретов и следов, об асфальт стирая шины. Как стаи металлических ежиков.
Лешка упал на газон и заржал, хватая траву руками, выдирая пучки, посыпая травинками свою белую майку. Потом заплакал.
– Я убью его. Прирежу нахер. Что это за херня? Что это за херня, а? Ну не должно же. Вскрою, мля, как консервную банку. И хер его отрежу поганый, и в пасть затолкаю. И череп раскрою, и душу его розовую оттуда вытащу. И раздавлю…
Мы дотащили его домой и вызвали такси. Приехал белый «форд» с усталым водителем. И пока мы с Колосовым мчались до моего дома по светящейся чужим, фонарным светом серости московского асфальта, мы не обсуждали услышанное. Потому что оба знали, что за этими Лешкиными криками стоит злость. А если ты движешься от любви, то от злости до равнодушия уже один шаг. Значит, все уже налаживается.
Но мы ошиблись.
Лешка позвонил мне в воскресенье. Поздоровался пьяным голосом и замолчал. Даже слышать его отдающее перегаром сопение было противно. А потом он сказал:
– Взы-взы.
И повесил трубку. Как позже выяснилось, такой же звонок получил Колосов.
В отличие от меня, Колосов не помнил стишка про Бармаглота, но четко понял, что собирается делать Леша и зачем он звонил:
– Хочет, чтобы мы его отговорили. Или остановили. Или и то, и другое. Но скажет, конечно, будто хочет, чтобы мы ему помогли.
Пожалуй, мне незачем описывать, как мы нашли Лешку у гаража – всклокоченного, в чужом пуховике, покрытом какими-то странными пятнами. Как тащили домой, выкручивали руки, уговаривали. Держали, пока его рвало.
Я только в какой-то момент, устав возиться с этим невменяемым типом, в котором едва узнавался Лешка, вдруг подумал, что, видимо, ни в любви, ни в вине нет ни истины, ни красоты. Зацикленный на своей несчастной любви, переполненный алкоголем, Лешка был дважды жалок: задумал мерзкое и бессмысленное убийство, но был даже не в состоянии удержать в руках отцовский нож, откопанный им в гараже. Если вдруг обнаружится, что душа человека – это тоже какая-то розовая полупрозрачная херня, умеющая отделяться от тела, то Лешку на тот момент она покинула. Так или иначе, но стать первым в истории убийцей дракона ему не довелось: мы оттащили Лешку домой и позвонили его матери, чтобы она за ним присмотрела.
А любовь и вино, которые он вытошнил, так и остались лежать на асфальте неприглядным дурно пахнущим пятном.
* * *
Дракон поднес чашечку кофе к пасти и почти сразу поставил обратно на стол. Лешка попытался рассмотреть, убавилось ли в чашке, но так и не понял.
– Хороший кофе, – дракон прочитал его мысли. – Впрочем, по мне – каждый напиток раскрывает свой вкус только в той стране, где его настоящее место. Кофе – в Турции или Италии, но никак не в Москве. А в Москве хорош, скажем, квас. Но никак не кофе. Вы когда-нибудь были в Италии?
Лешка помотал головой и замолчал. Потом спохватился и пробормотал:
– Нет.
Прочистил глотку и громко добавил:
– Нет. Никогда не был.
Дракон вроде как улыбнулся. И то ли покашлял, то ли рассмеялся.
– А вы хотели бы попутешествовать? Поездить по разным странам: Европа, Штаты, Австралия? Не просто так, а с целью, с работой. Познакомиться с интересными, влиятельными людьми?
– К чему вы это? – без выражения спросил Леша.
– Как вы, наверное, знаете, ваша фирма вскоре войдет в состав крупного холдинга.
Дракон моргнул и повернул морду в Лешкину сторону. Леша молча ждал продолжения.
– Как вы наверняка тоже знаете, этим холдингом владеют… – он сделал неопределенный, но уверенный жест.
– Драконы, – сказал Леша.
– Драконы, – согласился дракон. – Я им владею.
Леша никак не среагировал. Дракона это не смутило.
– Я наслышан о вас как о об одном из лучших специалистов. При слиянии фирмы у многих сотрудников появятся новые возможности для роста – ограниченные лишь их желанием и способностями. У каждого появится шанс проявить себя не только в той компании, куда они поступали на работу, но и в других структурах холдинга. Международного холдинга. Вы вполне бы могли перейти в команду головного офиса и поработать в тех странах, в которых мы имеем представительства. Это не только полезно для карьеры, не только выгодно, но и чертовски увлекательно, поверьте мне. Новые лица, новые знакомства, новые возможности.
– Но… – Лешка даже привстал.
– Я понимаю, – дракон жестом остановил его. – Еще до нашего личного знакомства мы с вами оказались в несколько… напряженной ситуации. Неловкой и раздражающей. Собственно, я и пришел, чтобы уладить этот вопрос. В меру способностей, так сказать.
Он покашлял. А может, посмеялся над последней фразой.
– В меру способностей, да-да. Я могу составить представление, как вы себя чувствуете. Понимаю, это неприятно. В то же время мне хотелось бы оставаться максимально деликатным и не поднимать в разговоре все те детали, которые могут вас смутить. Но есть, я полагаю, момент, который мы могли бы уладить. Что называется, как мужчина с мужчиной. Вполне естественно с вашей стороны испытывать не только горечь утраты, но и неприязнь ко мне. Ведь так? Я вижу, вы согласны. Позвольте мне предположить, что гнев – самое сильное чувство, которое мешает сейчас вам наслаждаться жизнью и работой в полной мере. И мне не хотелось бы, чтобы оно так и осталось с вами. Тем более, что, как я надеюсь, нам с вами еще работать. Я не намерен допускать, чтобы кто-либо из нашей команды был в претензии ко мне. По любому, – дракон будто подчеркнул это слово в воздухе крупным черным когтем, – поводу.
