– Как так? Почему? – Сердце Кати неистово забилось, по затылку побежали мурашки. «У меня мурашки от моей Наташки», – совершенно некстати вспомнилась дурацкая песенка.
– Почему? Хороший вопрос... Кто же их, психов, разберет. Умом, видать, тронулся. – Богданов придвинул к себе Катин бокал, налил вина и выпил одним глотком.
– Тогда все зря... – тихо пробормотала Катя. Но Богданов услышал.
– Что зря? – насторожился он.
– Понимаешь, – взволнованно начала Катя и вкратце поведала Богданову свой план, – Фаина Ильинична обещала поднять документацию по роддому, в котором Юля родилась. И теперь получается, если тайна открылась, напрасно я занятого человека побеспокоила. Она ведь искать будет и ничего не найдет, только время свое драгоценное потратит.
– Пусть ищет, – резонно заметил Андрей. – Ты ее поблагодаришь, таким образом избавишься от чувства вины, а она будет рада, что сделала полезное дело.
– Ну, может, ты и прав, – неуверенно протянула Катя.
Богданов доставил Катю до дома, посигналил на прощание и укатил.
В подъезде не горел свет. Кате вдруг стало жутко. Она вспомнила, как вчера вечером, когда Люка привезла ее, от входной двери метнулась какая-то темная тень. Тогда Катя не обратила на этот факт внимания, сейчас же испугалась вдвойне – за вчера и за сегодня.
Она набрала в легкие побольше воздуха и ступила в черную дыру парадного. Внезапно сзади раздались торопливые шаги. От страха ноги у Кати подкосились, она ухватилась рукой за косяк.
– Что, опять лампочку сперли? Слава богу, это был всего лишь сосед.
За дверью надрывался телефон. Катя долго не могла отыскать ключи, нащупала на самом дне сумки. Пока вытащила, пока отперла замки... Телефон все звонил. Влетела в квартиру, бросила сумку на пол, схватила трубку.
– Здравствуй, – услышала Катя и сразу узнала бывшую родственницу.
– Что тебе нужно, Марина?
– Мне нужно с тобой поговорить, – после небольшой паузы сообщила та.
– О чем? О чем нам с тобой разговаривать? О том маскараде, который ты мне устроила?
– Что ты несешь? Каком маскараде?
– Послушай, я только что пришла с работы, устала, – вздохнула Катя, присаживаясь на коридорный пуфик и стаскивая сапоги. – У меня куча проблем, и мне совершенно недосуг выяснять с тобой отношения.
– Ты должна меня выслушать!
– Никто никому ничего не должен. Помнишь эти слова? Ты сама сказала мне их однажды.
– Да забудь ты свои обиды! Тебе грозит опасность, понимаешь?
– С чего ты взяла? – оторопела Катя.
– Я знаю! – в отчаянии выкрикнула Марина и тут же продолжила приглушенно: – Черт, Варька проснулась. Я перезвоню...
Опасность... Она сказала – опасность. Катя выронила трубку и закрыла лицо руками.
Глава 36
– За что, Наталья Андреевна? Что я такого сделала? – вскричала секретарша Оленька. Из ее глаз фонтаном брызнули слезы. Как у персонажа из мультиков, которые Наталья с Павлушей так любили смотреть вместе.
– Я могла бы сказать, что вы – нерадивый работник. Но это была бы явная ложь, а я ненавижу ложь. Вы – исполнительная, трудолюбивая и неглупая.
– Но тогда почему? – Оленька всхлипнула, ее хорошенькое личико некрасиво сморщилось.
– Вы уже взрослая девочка и должны понимать почему... – Дроздовская равнодушно пожала плечами. – Адюльтер на рабочем месте наказуем.
– Ах, вот вы о чем! – Секретарша вскинула подбородок и прищурилась. – Ну, тогда все ясно. Вы просто ревнуете!
– Я? – расхохоталась Наталья. – Бог с вами, деточка...
– Да-да, банально ревнуете.
– Все! – отрезала Дроздовская. – Вы свободны. До свидания.
– Мы с Владом любим друг друга! – с пафосом воскликнула девушка. – И нас ничто и никто не разлучит! Отпустите его, зачем он вам нужен? У него вся жизнь впереди. Ему нужна молодая женщина, а не такая старуха...
– Да ты, милая, вконец обнаглела, – тихо произнесла Наталья, поднимаясь из-за стола и в упор глядя на Ольгу.
– Ведьма! – пробормотала Ольга и метнулась к выходу, в ее глазах отразился испуг.
Она уже коснулась дверной ручки, как вдруг, послушная чужой воле, повернулась, медленно пересекла комнату и села на диван. На ее лице застыло отсутствующее выражение, словно кто-то невидимый стер тряпкой все эмоции. Так и замерла с неестественно прямой спиной и вцепившимися в колени пальцами.
Наталья вздохнула и устроилась в кресле напротив, подогнув ноги под себя. Внезапно она почувствовала себя усталой, как будто из нее выкачали воздух. Последнее время такое случалось все чаще. «Неужели я теряю силу? – обеспокоенно подумала Дроздовская. – Нельзя так распыляться, нужно экономить энергию. Прав был Прах».
Наталья почему-то вспомнила, как долго она колебалась перед тем, как распахнуть тяжелую дубовую дверь с бронзовой ручкой. «Аристарх Прах. Магия, гипноз, телепатия» – значилось на табличке перед входом в роскошный двухэтажный особняк постройки середины девятнадцатого века.
Было это шесть, или нет, пять лет назад. В тот холодный июньский день она, проклиная все на свете, брела под дождем в поисках муниципального комитета здравоохранения. Ей нужно было подписать какие-то больничные бумаги. Она находилась в ужасающем душевном состоянии, была раздавлена обстоятельствами: гибелью любимого, тотальным безденежьем. И просто перепутала адреса...
– У вас определенный дар. Несомненный, – сказал тогда Прах скрипучим голосом, глядя сквозь Наталью прозрачными глазами. – Только вам нужно научиться управлять им. И я вам в этом помогу.
И не обманул. Он действительно научил ее всему, чем владел сам. Это оказалось совсем не трудно, Наталья была чрезвычайно способной ученицей. Поначалу Прах ее напугал. Он был похож на привидение. Редкие бесцветные волосы, тонкая щель вместо рта, кожа с голубоватым отливом. Да еще эта манера – смотреть сквозь собеседника. Постепенно Наталья привыкла к его, мягко говоря, необычной внешности и прониклась к нему глубоким уважением. Его мастер-классы поражали воображение и щекотали нервы.
Вообще-то академией его заведение можно было назвать с большой натяжкой, потому что в аудитории было всего два слушателя. Вернее, слушательницы. Сама Наталья и ее нынешняя компаньонка и соратница. «Другая», – как хлестко обозвал ее Аристарх Прах за парадоксальное отношение к людям. Остальных желающих сам Прах, проведя предварительное тестирование, безжалостно отсеял.
– На периферии мозга нет никаких пределов, – шелестел Прах, размахивая длинными тонкими руками. – Благодаря пустоте превращения могут совершаться бесконечно – помните об этом! Под воздействием суггестии – внушения – границы мозга расширяются до невероятных размеров и способны вместить столько измененной информации, сколько пожелает ваша фантазия. Милтон Эриксон открыл миру гипноз без введения пациента в состояние сна, то есть бесконтактный гипноз. Но можно пойти еще дальше. Можно манипулировать людьми на расстоянии, легким усилием мысли подчинять их своей воле. Причем делать это так, что у действующих в пьесе марионеток возникнет иллюзия самостоятельности принимаемых ими решений и выполняемых действий.
Дроздовской сегодня очень не хватало Праха.
Через год самолет, на котором Аристарх Прах летел в Канаду, исчез с радаров. Обломки его так и не нашли. Эксперты выдвинули версию, что авиалайнер попал в зону магнитной аномалии, а затем рухнул в океан. Но Наталье казалось, что она знает истинную причину... Просто Прах выполнил свою миссию в этом мире и вернулся в свой. Пепел к пеплу, прах к праху...
Дроздовская снова вздохнула и щелкнула пальцами. Секретарша встрепенулась, моргнула.
– Господи! – поморщилась она. – Я что, заснула? Голова-то как болит...
– У вас высокая температура. Очевидно, грипп. – Наталья поднялась с кресла и подошла к Ольге. Дотронулась рукой до ее лба: – Немедленно отправляйтесь домой и ложитесь в постель. Вы вся горите.
Оленька, пошатываясь, вышла из кабинета. Теперь ей точно не до Влада, к тому же она вряд ли о нем вспомнит. Плох тот кукольник, который не способен заставить зрителей забыть, что действующие в пьесе лица – всего лишь куклы-марионетки. Браво, Аристарх Прах!
Зазвонил телефон.
– Наталья Андреевна, голубушка, приветствую вас! – пророкотал в ухо раскатистый бас Михаила Порогова. – Спешу вас поблагодарить и выразить вам свое искреннее восхищение. Я обескуражен, просто потрясен! Нашу Лару словно подменили! Мистика! Честно говоря... – Порогов запнулся, кашлянул, – я вас побаиваюсь.
– Перестаньте, – усмехнулась Наталья. – Ничего мистического. Все в пределах нормы. Обычная реакция организма на соответствующую терапию.
– Но, знаете, уж слишком она стала покладистой. Это тоже нормально?
– Вполне. После курса групповых сеансов она постепенно вернется в свое прежнее состояние. Будет, правда, гораздо мягче. Ведь вся ее колкость – это наносное, как скорлупа. Попытка скрыться от жестокости окружающего мира. Сегодня она словно только что родившийся младенец, но по мере прохождения лечения снова обрастет защитной оболочкой. Я ясно объясняю?
