привело меня в чувство.
— Нам нечего ждать, — шепнула я, вытирая глаза. — Пойдем, Ретт. Проведем остаток нашей жизни в теплом доме.
На то, чтобы отвести Гилборнов в тюрьму, а потом уйти под их громогласные проклятия и мольбы о помощи нам понадобилось полчаса. Вернувшись домой, мы сделали чай и затопили камин.
Я грелась у огня довольно долго. То плакала на груди у Ретта, то вскакивала и принималась ходить из угла в угол. Ближе к ночи я начала продумывать план по выживанию.
А Ретт, спокойный и уверенный, сверлил взглядом окно, за которым виднелась подъездная дорожка к дому.
В этот момент он меня страшно раздражал. Пылкая любовь к нему уступила место злости.
— Да почему ты молчишь, Ретт? Я думала, в мире существует только один мужчина, который способен сдаться в руки беде и спокойно ждать, пока мир рухнет! И я, между прочим, хотела с ним развестись! Но и ты поступаешь точно так же!
— Иди ко мне, — попросил Ретт, отставляя чашку.
Я сделала недовольное лицо, чтобы он точно понял, что я зла. Упала к нему на колени и прижалась щекой к плечу.
— Мы должны выжить, понимаешь? — шептала я. — Еды хватит на три или четыре месяца, если растянуть. А потом наступит весна. Мы сможем поискать в чужих огородах семена или что-то подобное, посеять их. У нас будет огород! А если найдем оружие, то будем охотиться. В тайге наверняка полно животных!
Ретт гладил меня по волосам, успокаивая.
— Вырастить что-либо мы не можем, Ада. Химический фон не исчезнет еще сто лет или больше. Животные по этой же причине непригодны в пищу.
— Но мы пили чай с таежными ягодами!
— Всего с маленькой горсточкой. В Саруэле опасен даже воздух, а мы и так задержались.
— Тирел отправлял сюда клиентов на долгие месяцы, — выдохнула я ошарашенно. — Они ведь…
— Имеют проблемы со здоровьем, об этом и думать нечего.
— И что теперь, у нас нет никакого выхода?
— Ни единого, Ада. Я мог бы тебе солгать, сказать, что все будет хорошо, но зачем? Я больше никогда не стану лгать тебе. У нас осталось немного времени, так давай проживем остаток жизни в любви к друг другу.
— Это всё ООД, да? Это они закрыли агентство Тирела? Из-за них поезд не придет? Как они могли бросить тебя здесь?!
— Они не знают, что я в Саруэле. Мной двигала жажда мести. Она слепила и гнала вперед. Я приехал в надежде, что ООД не успеет за две недели прикрыть организацию, а я в это время поймаю Гилборнов и вернусь с ними в Лэстен. Я не думал, когда шел на это, понимаешь?
— Глупый! — всхлипнула я, вновь залившись слезами. — Но если бы не ты, меня бы уже не было. А Гилборны? Они ведь будут страдать от жажды и холода. Они не ели уже три дня, а пили только вчера…
— Мы здесь умрем, а ты жалеешь преступников?
— Но они всё еще люди!
— Люди, которые отняли жизнь у моей матери. Впрочем, мы можем отпустить их, если ты попросишь.
— Нет. Не стоит… В благодушии и впрямь нет никакого смысла, всё равно все погибнем.
Ретт крепко обнял меня. Мы смотрели на играющее пламя в зеве камина, грелись друг об друга и иногда перекидывались парой слов о пустяках. Думать и говорить о серьезном больше не хотелось.
Я так и заснула. Сквозь сон чувствовала, как мое расслабленное тело отнесли наверх, в спальню, уложили в постель и накрыли одеялом. Потом скрипнула дверь – Ретт ушел.
Следующий день не радовал ни меня, ни Ретта. Мы молча завтракали одним кусочком ветчины на двоих и пили чай из одной кружки – экономили. Хлеб закончился еще позавчера, а испечь я бы не сумела – не знала рецепта.
За окном повалил снег, тот самый, который не растает до весны. Пушистый, мягкий и безумно красивый. Он залепил стекла в окнах почти полностью.
Я куталась в теплый халат, переминалась с ноги на ногу, стоя у окна. Всё еще чего-то ждала, высматривала вдалеке. Отсюда не разглядеть вокзал, но я мечтала, что услышу гудок. Бывают же чудеса на свете? Так почему бы им не случиться со мной?
Ретт обнял со спины:
— Нет смысла спрашивать, как у тебя дела?
— Вообще-то, на удивление неплохо. Мой мозг еще не осознал, что мы застряли навечно.
— Шок скоро пройдет, и ты должна быть готовой принять новую реальность. Мне жаль, что всё произошло именно так.
— Не по твоей вине.
— По моей. Я должен был убедить отдел в необходимости операции, и тогда приехал бы сюда с помощниками. Но я не стал никому ничего доказывать, и только поэтому мы теперь в таком положении.
— Люди совершают ошибки, Ретт. А мы – просто люди. Никто еще в этом мире не прожил свою жизнь идеально от начала до конца.
Я прижалась спиной к нему, расслабилась в тепле и прикрыла глаза. Неважно, как закончится моя жизнь. Единственное, о чем жалею – я не прожила ее достойно. Не сделала ничего выдающегося, вышла замуж за нелюбимого. И потеряла шесть лет, страдая по тому, кто от меня ушел. Последнее было глупостью, определенно.
Глава 20
27 ноября 3127г. Лэстен, штаб-квартира ООД.
В последнюю неделю Рогет Тобор много курил. Он не покидал своего кабинета, только открывал форточку и подходил к окну, но все равно не мог находиться без дела и поглядывал на бумаги, аккуратно разложенные на столе. Когда ему надоедало, то он всматривался в схему на стене.
Все фотографии на ней связывала тонкая красная нить. Снимок Тирела Ленойса со снимком Дебо Фишир – известного преступника девяностых годов прошлого века. Таких как он на эшафот не отправляли, слишком уж они были полезны в военном деле… Но Дебо не повезло. В прошлом году его казнили.
Красная ниточка тянулась и от фотографии Флимм Эслон – бывшей разведчицы, к фото малоизвестного актера театра – Пристона Нила. Пристон примкнул к синилийцам в девяносто восьмом, кажется…
Связывала нить и фотографию недавно погибшего генерала Винсента с одним из его подчиненных… Как же его… Нет, генерал Тобор не помнил имени солдатишки. Он оказался настолько не важной фигурой в этой цепочке, что помнить его было ни
