на опыты, — ответил он. — Вообще не думай об этом, я все решу.
Пока грузовик помещали в автовагон, мы с Реттом в компании четверых военных обустраивались в купе.
Дорога домой почти не запомнилась. По ощущениям, призрачный поезд только-только покинул Саруэл и тут же остановился на станции Лэстена. Разве что время суток сменилось.
Куда-то увели Гилборнов. Я видела их через окно. Ретт долго совещался о чем-то с мужчинами в черном, а потом и они ушли. Последним нас покинул Хем, помахав на прощание.
Мы с Реттом вышли на перрон и поезд тронулся. Не в сторону Саруэла, на удивление.
Я куталась пальто, хлопая глазами. Днем этот вокзал выглядел ничем не примечательным, разве что радовал полным отсутствием людей.
— Я поеду домой, — пробормотала я, поднимая рассеянный взгляд на Ретта. — Мне нужно забрать вещи, потом найти гостиницу…
— Гостиницу? — Ретт в этот момент надевал перчатки, да так и замер. — Мы, кажется, уже обсудили, что будем жить вместе. Разве нет?
— И ты не передумал? — сердце взволнованно забилось.
Ретт усмехнулся, привлек меня к себе и коротко поцеловал.
— Никогда, слышишь? Никогда не передумаю. И ты можешь больше не думать об опасности моей работы. Кто бы ни шантажировал меня тобой… Он пожалеет об этом. Я больше не посмею поступить с тобой так же, как тогда.
Со вздохом я доверительно прижалась к Ретту. Все еще не верила, что мы выбрались из Саруэла, но верила, что я уже никогда не буду одна.
— Перед отъездом я оставил машину у вокзала, — сказал Ретт, уводя меня с перрона.
— У тебя есть машина? — обрадовалась я, будто мне ее только что подарили. Да и неудивительно: никогда еще я не видела, чтобы на автомобилях ездили простолюдины. Богатеи, власть и военные – да. Но так, чтобы у обычного человека была машина…
— Небольшая и не очень комфортная, — усмехнулся Ретт.
“Не очень комфортная” машина оказалась вполне хорошим транспортом. Усовершенствованный кеб, я бы сказала. Помню, когда-то давно, будто в другой жизни, Ретт ездил именно в кебе на конной тяге. Да, своем собственном, не наемном, но тем не менее.
Сейчас я с удовольствием слушала, как рычит мотор, и не без восхищения наблюдала за тем, как Ретт управляет железным монстром.
Он быстро доставил нас по нужному адресу, и там я поняла, что даже если Ретт очень захочет прогнать меня, не сможет.
Его дом по сравнению с особняком Жаккарда был крошечным, в два этажа, но очень современным. Светлый фасад не портил сухой вьюн, а оконные стекла сверкали чистотой. Жаль, в саду ни цветочка, но это поправимо.
— Тебе нравится? — спросил Ретт, заглушая мотор.
— Я уже присмотрела место для клумбы, — фыркнула я, выбираясь из автомобиля.
Внутри домик оказался еще лучше, чем я себе представляла по пути в него. Чистый, светлый, и ничего лишнего! Ни ваз по коридорам, ни статуэток, ни лепнины на потолке. Мода на старину давно прошла, а после жизни в древнем особняке мне казалось, что здесь даже дышать легче.
— Слуг у меня нет. Только мисс Спринт приходит трижды в неделю: готовит и убирается. Можешь не волноваться насчет ведения хозяйства – это ее работа.
— Я буду жить в твоей спальне? — брякнула я, не подумав. Но тут же опомнилась: — А, ну да… Да, точно.
Ретт рассмеялся.
— Где хочешь. Я бы предпочел разделить с тобой постель, но если тебе нужна отдельная комната, то можешь выбрать любую из трех свободных. Ту, которая моя, ты определишь сразу – в ней всегда бардак, а мисс Спринт туда не допускается.
— Если ты не против, то сегодня я бы переночевала в одиночестве, ладно? Не подумай ничего плохого…
— Я понимаю. И тоже буду рад в первую ночь после спасения побыть наедине с собой. Вот видишь, всё решается мгновенно, стоит только открыть рот и заговорить.
— Нужно было сделать это шесть лет назад, — вздохнула я.
В прихожей наступила тишина. Ретт быстро поцеловал меня в щеку, подхватил чемодан и отправился наверх. Я двинулась следом за ним, коря себя за несдержанность. Зачем я вообще это сказала?
— Обиделся? — я догнала Ретта наверху лестницы.
— Разве что на себя. Все в порядке, Ада. Ты – любовь всей моей жизни, не сомневайся в этом, пожалуйста.
— Не сомневаюсь, — эхом повторила я.
Мы разошлись по комнатам. Уставшие, вымотанные бесконечной борьбой с собственными чувствами, мы и впрямь не смогли бы находиться друг с другом в этот день. Я хотела молчать. Обдумать все, что со мной произошло, и то, что еще произойдет.
Завтра, не сегодня, поеду домой, к Дерелу. Я заберу свои вещи, а Дерела попрошу съехать. Дам ему месяц на поиски работы и жилья… Или неделю? Хватит недели, но даже этого много.
Я оставила чемодан у входа и осмотрелась. Первая попавшаяся спальня оказалась такой уютной, что меня тут же поклонило в сон. Все десять часов в поезде я хоть и спала, но в жутких условиях. Четверо мужчин храпели так, что даже Ретт не мог уснуть, а я то проваливалась в сон, то вновь просыпалась. Только к концу пути мерный стук колес убаюкал меня окончательно.
Совладав с желанием рухнуть на широкую кровать, заправленную свежайшим постельным бельем, я добралась до ванной комнаты. Сбросила с себя провонявшую потом и пылью одежду. Надевать ее снова и не подумаю. Нужно будет – голая отправлюсь домой за вещами, но платье, позаимствованное у покойницы, не надену.
Лежа в ванной, я заплакала. Неожиданно для самой себя. Со слезами вымывалась вся боль, весь ужас, что я пережила. С каждой пролитой слезинкой душа очищалась.
Вода давно остыла. Я сполоснула лицо и вновь открыла кран с горячей водой. Когда над ванной поднялся пар и заволок всю комнату, осел на оконном стекле тонкой пленкой, закрутила вентель.
Отмывалась долго и тщательно. Терла кожу так сильно, словно эта сойдет, а новая нарастёт. Другая, та, что не бывала в мертвом городе.
Только спустя два часа я покинула ванную и с удивлением обнаружила на кровати сверток: платье и теплые чулки.
На картонной карточке витиеватыми буквами было написано:
“Я мог бы сказать, что случайно нашел женский наряд в шкафу, но нет. Это платье оставила бывшая подружка, и ты можешь его сжечь, если захочешь. Но я подумал, что с собой
