хотела подать знак, что в Лиллехейме всё плохо. А уж если она вобьет себе что-то в голову, то жди… вот чего-то такого.
Берит улыбнулась:
– Похоже, твоя мама думает наперед, да?
– Ну, ваше сообщение напугало ее.
– Да оно всех переполошило! – воскликнула Дэгни и сникла, вспомнив, что ее родители, поглощенные скандалом, не заметили бы и пушечного выстрела над ухом.
Уперев руки на пояс, Берит оглядела подростков, потом отстегнула рацию и передала ее Франку. Тот расплылся в широкой улыбке.
– Арне сам расскажет о том, что случилось. Мне такое говорить нельзя. В административной части муниципалитета есть комната с пультом управления. За микрофоном найдете папку с инструкцией по использованию системы оповещения. Мне нужно, чтобы вы вырезали из моего обращения кусок про Эджила. Лиллехейму ни к чему лишнее беспокойство. Справитесь?
– Так точно, фру Карсен! – Франк отдал честь и попытался втянуть живот. Не получилось. На его щеках разлился нездоровый румянец, говоривший о некоторой влюбленности в сержанта.
– Рацию оставите там же. При необходимости Арне сделает от моего лица заявление.
Подростки переглянулись. Сержант Карсен начинала говорить загадками, и от этого им совсем стало не по себе.
– Так мы теперь что, полицейские? – уточнила Дэгни.
– Вы теперь – мои глаза и рот. И держитесь вместе, ладно?
Махнув рукой на прощание, Берит поспешила в полицейский участок. Ей еще предстояло заполнить кучу бумаг. На ум пришел образ факела, который она сует в кучу чертовых формуляров.
54. Тревоги в муниципалитете
Арне встретил их широкой улыбкой и радостным воплем, и у всех отлегло от сердца. Едва они вошли в высокие двери муниципалитета, как он рванул к ним навстречу. Его топот в огромном зале звучал зловеще.
– Что, морячки, пришли послушать просоленные байки?! – проорал он.
– Ты ведешь себя странно, – заметила Дэгни. – Мы были у твоего дома, Арне.
Франк вытаращил глаза:
– Да, там прямо-таки ужас какой-то!
– А ты что скажешь, Дим?
Дима не знал, что ответить. Он был рад видеть Арне здоровым, но в глазах у того наблюдался какой-то лихорадочный блеск. Словно больной вот-вот должен был объявить родственникам о неизлечимом заболевании.
– А где Тор?
Они помнили, что им рассказал Патрик Мёллер, странный и подозрительный старик, но тот больше походил на сплетника, так что верить ему не хотелось. Все огляделись, однако серый элкхунд, следовавший за хозяином всюду по пятам, точно сквозь землю провалился. В конце зала с закрытыми глазами сидела Сигни. Она наслаждалась тишиной и прохладой огромного помещения.
– Добрый день, фру Петтерсон! – проорал Франк, и та слабо улыбнулась в ответ.
– Так где Тор? – Дэгни всё крутила головой, не признаваясь себе в том, что пытается смахнуть пятна крови на асфальте, возникшие перед мысленным взором.
Арне обнял всех, притянул к себе и хохотнул. Хлопнул по плечу заплакавшего Андеша.
– А Тор умер.
И он так крепко вцепился в них, что Дэгни даже пискнула. Не давая никому что-либо сказать, Арне затряс компашку. Он заплакал, но быстро взял себя в руки. Отстранился. Хохотнул, с благодарностью видя, что у всех без исключения увлажнились глаза. Это было лучшее любых слов.
– Он похоронен у Козьей Норы. Потом косточку на могилку положим. – Арне зашагал в глубь зала. – Мы с мамой пока здесь побудем. Может, навсегда переедем, если не сможем домой вернуться.
Они прошли до вещей Арне, аккуратно разложенных на одной из скамей: серого рюкзака с черепом, спальника, ночника, снеков и кое-какой мелочевки, без которой ни один уважающий себя подросток не сунется в поход – увеличительного стекла, счастливой монетки и прочего. Почти такой же набор, только дамский, имелся и у Сигни, продолжавшей с закрытыми глазами вести безмолвную беседу с ангелами.
– Сигни счастлива, – заметил Андеш и повторил ее улыбку. Но чересчур широко, чтобы сохранить маленькую тайну.
– Андеш, дурень, а где твой зуб?! – воскликнул Арне, едва не влезая тому в рот пальцами.
– Ух ты! – Дима тоже заглянул в рот старшему из братьев Нурдли.
– Андеш не помнит, но Франк знает, потому что Франк всё это придумал.
Дэгни уперла руки в бока:
– И что же это «Франк всё придумал»?
Франк смутился, став мишенью для вопрошающих взглядов.
– Андеш и велосипед. Ну, понимаете. – Он неуклюже показал на пальцах, что невозможно совместить несовместимое.
– Ого, у вас и рация! – Арне выдернул ее из-за пояса Франка и с восхищением принялся разглядывать. – Полицейская, да? Ничего себе!
Арне всеми силами оттягивал начало неприятного рассказа, но Дэгни раскусила его. Она толкнула Петтерсона на скамейку и примостилась рядом.
– Что случилось, Арне? Патрик Мёллер нам кое-что рассказал. Но, по-моему, он просто старый придурок.
– Эта гнида всё видела и ничего не сделала?! – Арне хотел вскочить, но передумал. – В жопу его. Так еще и лучше: не я один за сумасшедшего сойду. – Он покачал головой. – Это случилось около полуночи. Мы никак не могли разойтись, потому что мама себя неважно чувствовала. А потом мы с отцом заметили… ну… вроде как чудовище. Оно стояло у нашего дома и… и… смотрело в никуда.
Диму пробрал озноб. Сифграй приходила к нему, отравляя сновидения, только она не выглядела чудовищем. По крайней мере, для него. Прежде чем что-либо сказать, подросток решил дослушать рассказ до конца.
– Большая такая серая волчица с отвисшими сиськами и… Ай! – Арне потер плечо, в которое получил кулаком от Дэгни. – Ее глаза полыхали – как красные огни в фонарях! И Тор внезапно начал сходить с ума. Отец ему вроде как показался зверем, хотя через минуту так и стало…
– Его закружил волчий ветер. – Андеш еще раз явил дыру в зубном ряду.
– Эджил, капитан «Кунны» и мой отец, стал волком, – бесцветным голосом подытожил Арне. – На маму ему было плевать. Он хотел добраться до меня, я чувствовал это. Но Тор его выгнал, и будь я проклят, если он сейчас не сидит в собачьей Валгалле и не лопает лучший собачий корм! И мама в нужный момент очнулась… моя тихая валькирия с ножом…
– И это правда было? – Дэгни посмотрела на Франка и Диму, пытаясь найти в их лицах поддержку собственным сомнениям.
– Спроси у моей матери, если такая ослица.
За это Арне незамедлительно получил еще один удар в плечо. Куда болезненней, чем первый.
– Твой отец – ульфхеднар! – ахнул Франк.
– Ульфхеднар? Кто это? – спросил Дима.
– Да, что ты такое несешь? – Арне на всякий случай сжал кулаки.
– Ульфхеднарами называли волкоголовых – тех, кто становится волками. Были берсерки, которые люди-медведи, а еще – ульфхеднары, которые люди-волки. Мифы древних скандинавов. – Франк сиял как начищенная монета в двадцать крон. Ему нечасто выпадал случай побыть хоть немного эрудированней остальных.
Арне ткнул в него пальцем:
– Да ты тоже оборотень… человек-задница!
Франк покраснел и бросился на друга, взбивая ему живот и лицо кулаками. Тот с восторгом заорал. Дэгни покосилась на Сигни. Ту, казалось, совсем не волновало происходящее. Она всё так же блаженно чему-то улыбалась.
Дима вскочил, не имея никакого желания разнимать
