разгуливающей по Пропасти. Разве что в окружении сестер, да и то редко. Замкнутость – ее вторая натура. Она и в родном доме держится особняком.
Морриган продолжала допрос, маскирующийся обычной беседой:
– Сестры Даффи одарены? Хоть это ты мне сказать можешь?
– Если и так, они это скрывают. Никогда не видел и не слышал, чтобы они применяли магию. Не удивлюсь, если они и вовсе не ведьмы.
Разумеется, последовал закономерный вопрос: «А почему ты спрашиваешь?» – но Морриган проигнорировала его и сменила тему. Да и что она могла ответить? Мол, ее точит изнутри червячок сомнений? Взыграла ведьминская интуиция или желание докопаться до истины, которая никого не волнует? И самое главное – никоим образом не касается лично ее.
– А Делма? Какой она была?
– Копия Шевонн, – мгновенно отреагировал Дэмьен. Поправился с коротким смешком: – То есть наоборот. Строгая, деятельная, цепкая. Я все это время прочил ей корону… Ошибся, но лишь из-за ее скоропостижной смерти. А теперь, я вижу, ты собираешься спросить, как она умерла.
Морриган рассмеялась.
– Правильно видишь.
– Ее убили конкуренты.
– Конкуренты в чем? В гонке за трон?
В глазах Дэмьена промелькнуло странное выражение, из чего Морриган заключила, что на сей раз ошиблась в предположениях.
– Я поняла, она твой клиент, поэтому говорить ты не хочешь. Однако Делма мертва.
– Но не ее дочери, – заметил он.
– Ага! Значит, они во главе с Шевонн, копией Делмы, продолжают дело матери.
На губах берсерка заиграла одобрительная усмешка.
– Неплохо.
– Я вообще сообразительная.
– Верю, но больше ничего не скажу.
– Ты и так толком ничего не сказал! – возмутилась Морриган. – Хотя мне нравится эта игра в загадки.
Некстати в ней проснулось кокетство, невольно просочившееся и в тон, и во взгляд. Или же вполне своевременно? Ведь рядом был Дэмьен, а память еще хранила «кадр» с их поцелуем.
А еще они были достаточно близко друг к другу, чтобы его повторить.
Дэмьен хотел этого – Морриган это знала. Чувствовала ведьминской кожей, читала в его глазах. Она сократила разделяющее их расстояние – дотянулась до чашки, на пути к которой стоял он. Будто желая отодвинуть берсерка, коснулась его рукой. И застыла, призывно глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Губы Дэмьена приоткрылись, взгляд был прикован к ее губам. Дымчатую темноту глаз прорезала алая вспышка, что не отпугнуло Морриган.
Подумаешь, неконтролируемые приступы берсеркской ярости… У нее, в конце концов, есть хлыст.
А вот реакция Дэмьена привела Морриган в замешательство. Он просто отстранился, чтобы сбросить ее руку с плеча… и ушел.
«Иди. Ты. К демону».
Глядя, как Дэмьен поднимается по лестнице, Морриган вернула на место вздернувшуюся бровь и, пускай и не сразу, усилием воли погасила закипающую злость.
Травы помогли если не уснуть, то рассортировать, разложить по полочкам мысли. В спальне Морриган снова просмотрела мемокарды, но нашла в них лишь одну любопытную фразу, на которую прежде уже обращала внимание: «Один из самых богатых Домов Пропасти». Жаль, официальные источники не знали, каким именно образом Делма и ее дочери заполучили свое состояние.
А неофициальные (вроде чертового берсерка, который строил из себя неприступную барышню) предпочитали об этом не распространяться.
Поморщившись, Морриган охотно свернула с темы «берсерк и его заморочки» на размышления о Доме Даффи. В Пропасти, на первый взгляд, все крутилось вокруг магии – полуночной, прежде всего. А на второй… Здесь, как справедливо заметил Доминик, находилось место и преступникам, и простым людям вроде Мэтью Бакли, которым не перепал колдовской дар. Здешние обитатели понимали, что спокойная жизнь в Верхних городах им не грозит, а потому были вынуждены искать способ обустроиться в Пропасти.
Что если Даффи были обычными людьми в необычном городе? Тогда вместо того, чтобы мериться с другими величиной колдовской силы, они могли сосредоточиться на поиске своего места в Пропасти и обустройстве уютного гнездышка. Судя по всему, и то и другое у них получилось. Роскошный дом и целая дюжина боевых колдунов явно свидетельствовали о том, что дело сестер Даффи процветает. Каким бы оно ни было.
Однако все догадки и умозаключения не давали ответ на вопрос, что терзало юную Шерлет. Если только предположить, что деятельность сестер противоречила принципам морали и причиняла людям вред, а она не могла с этим примириться. Морриган помнила, как мучило Клио то, что старшая сестра и мать занимались запрещенной полуночной магией, пока она ходила в обыкновенную школу и получала высокие отметки – словом, вела абсолютно нормальную, честную, не идущую вразрез с правилами Трибунала жизнь.
И все же это не объясняло замкнутости Шерлет и ее таинственных взаимоотношений с матерью.
Морриган вздохнула, смирившись. Да уж, любопытство занозой вошло под кожу слишком глубоко. Найти ответы теперь для нее – дело принципа.
А потому новая порция призрачных слухачей отправилась в Дом сестер Даффи, а Морриган – в царство снов, где Дэмьен Чейз был куда сговорчивее.
Глава 19
Анаконда, королева змей
Придумать план оказалось куда проще, чем ему следовать. Отправиться в самый элитный клуб города, где ее соперницами будут ни много ни мало сами вейлы – существа древней крови, магические соблазнительницы… Уна старательно отгоняла страх. Она понимала: если не сейчас, то никогда.
Так тщательно, как сегодня, к выступлению она не готовилась никогда. Натянула обтягивающее, как вторая кожа, золотое платье. Разломив коробочку с чарами, пальцами провела по векам, оставляя на коже золотистый след. Мысленно нарисовала длинные, тянущиеся к вискам стрелки. Тронула губы алой краской, извлеченной из собственного воображения. Даже показалось, что в ее прежде блеклом лице появилось величие, словно идущее изнутри. Оно красило Уну и без всякого макияжа, хоть красавицу из нее сделать не могло. Однако женщину, приковывающую внимание… да, определенно.
Она улыбнулась отражению. Еще не сидхе, королева Благого Двора, но уже не серая мышь Уна.
Настал момент истины – она замерла перед стеклянными дверьми «Дурмана». День был в самом разгаре, так что клуб был еще закрыт.
– Я на отбор к мистеру Колдуэллу, – нервничая, сказала она.
Облаченный в черный костюм охранник окинул ее пристальным взглядом. Увиденное ему, кажется, не пришлось по вкусу… но и Уна ведь еще не танцевала. Мужчина коснулся выпуклой и сверкающей голубым точки у виска – приспособление для телепатии, весьма дорогая штука. Впрочем, и Леон Колдуэлл, хозяин клуба, судя по слухам, совсем не бедствовал. Охранник не произнес ни слова, но точка на его виске засияла.
Когда свечение угасло, он обронил:
– Мистер Колдуэлл встретит тебя в вестибюле.
И действительно, первым человеком, которого Уна увидела в
