а страшному косматому псу. Черная шерсть стояла дыбом, сквозь проплешины на боках виднелись ребра. А он рано. Решил выйти на охоту прежде остальных, чтобы первому урвать добычу? Если бы не демоненок, клыки грима уже впились бы ей в шею. Как она могла быть так беспечна?
– Хороший песик? – не слишком уверенно проговорила Морриган.
Припав на передние лапы, демонический пес оскалился и зарычал. Пусть она и стояла в нескольких шагах, ее обдало смрадным дыханием. Казалось, в рационе нечисти были исключительно старые кости и несвежая плоть.
– Istos arachnis!
Черную шкуру объяло призрачное золотистое сияние. Паутина Арахны[9], созданная из заклинания, расползалась по телу грима, сковывая призрачного пса, окутывая коконом… который распался на тающие на земле волокна.
Показалось, в глазах демона отразилось недоумение. Дескать, и с этим, ведьма, ты вышла против меня?
Морриган приняла его взгляд на свой счет. Распаляясь, призывала одно рассветное заклинание за другим. Однако при столкновении с гримом чары просто таяли, не причиняя ему никакого вреда.
Она не понимала, в чем дело. Рассветная магия, обрушенная на фомора, который присосался к Клио подобно пиявке, причиняла ему боль. Благодаря магии, Морриган и прогнала фомора обратно в мир мертвых. Но грим… он же нечисть. Демон. Притом, если учесть его неразумность, неспособность говорить и псевдоживотную форму, низшего порядка.
Или все дело в прочной связи грима с миром живых? В магии смерти, пропитавшей кладбище? Или?..
За промедление она заплатила сполна. Грим, рыкнув, бросился на Морриган. Слова рассветного заклинания застряли в горле, когда когти пропороли ткань платья, вонзились в кожу и проехались вниз, оставив длинную – от ключицы до груди – глубокую царапину.
Морриган взвыла от боли в унисон торжествующему воплю нечисти.
– Я пыталась быть хорошей, – с ненавистью прошипела она. – Deuht Anaan!
Грим заскулил, словно был обыкновенным псом, а не опасной демонической тварью. И пускай мир теней забирал его силы, у грима был еще один источник – само кладбище. Этот канал Морриган перекрыть не могла – не знала нужного заклинания. Зато знала другое, многократно проверенное на колдунах-отступниках, демоне, притворяющемся Бароном Самеди, и однажды – на Дэмьене Чейзе.
– Eskies tala!
Полуночная сила вскипела в крови, чтобы обрушиться на призрачного пса подобно лавине. Он отлетел в сторону, спиной нанизавшись на пику ограды. Склонившись над гримом, отчаянно дергающим лапами, Морриган мстительно прошептала:
– Очень. Плохой. Пес.
И изгнала его в мир теней, как изгоняла – или же провожала – запертых в телах немертвой стражи демонов.
Едва она успела хоть немного отдышаться и залечить рану, наспех залатав порванные нити жизни, Файоннбарра выпрыгнул из портала, который бесшумно схлопнулся за его спиной.
– Почему так долго? – накинулась на колдуна ночи Морриган.
– Тебе прекрасно известно, что временные порталы запрещены Трибуналом, – проворчал Файоннбарра. – Мне пришлось уйти на пустырь, чтобы оттуда при…
– Да-да, очень интересно. Давай, наводи свои чары.
– Это не просто чары, ведьмочка, а целый ритуал, – он осекся, внимательно оглядел Морриган. – Ты в порядке? Выглядишь потрепанной.
– Да ты мастер комплиментов. На тебя, наверное, девушки так и вешаются.
– Я серьезно.
Морриган ослепительно улыбнулась.
– А, ерунда. Сверхъестественное кладбище. Пробудившаяся нечисть. Обычный вторник.
– Как скажешь. Что мы, кстати, делаем у Дома Смерти?
– Ждем прозектора.
– Это его тенью ты хочешь стать? Могу я поинтересоваться, зачем?
– Можешь, но вряд ли это тебе что-то даст, – меланхолично отозвалась Морриган. – Насколько я понимаю, с недавних (или давних, мне, в общем-то, без разницы) пор, ты житель Верхнего города, а значит, наверняка далек от кровавых интриг Пропасти.
В голубых глазах мелькнула вспышка неодобрения:
– Хорошо, выражусь иначе. Мне необходимо знать, что ты не планируешь причинить прозектору вред. Хоть Дэмьен за тебя и поручился, он и сам не всегда бывает образцом добродетели.
Морриган разрывалась между необходимостью как можно скорей приступить к ритуалу и желанием выведать подробности о берсерке. Такая возможность – услышать о нем из уст того, кого Дэмьен назвал ни много ни мало приятелем! К сожалению, время не ждет.
– Я не планирую причинить ему вред, – послушно, словно школьница, проговорила Морриган. – Мне нужно просто понаблюдать за его работой, находясь в тени. А теперь расскажи, что меня будет ждать.
– Обряд слияния – это полное превращение, не замена. Ты буквально станешь тенью. Или, если тебе угодно, растворишься в чужой тени.
– Как мне вернуть прежнее обличье? Я не хочу надолго лишиться своего тела, – она легким движением руки обозначила точеную фигуру.
Маленькая уловка сработала. Взгляд Файоннбарры буквально прикипел к ней.
– Понимаю, – пробормотал он. Откашлявшись, отвел взгляд. – Сама вернуться к человеческой личине ты не сможешь. Пока ты не последовательница Госпожи Ночи, только другие могут проводить над тобой ритуалы ноктурнизма.
– То есть я буду целиком в твоей власти? – чувствуя себя в родной стихии, невинным голоском проворковала Морриган.
Просто небольшая компенсация за почти абсолютное, пускай и явно показное, равнодушие со стороны Дэмьена. Из-за проклятого берсерка она уже начала сомневаться в своем магнетическом воздействии на мужчин. Так и до комплексов недалеко… Но, глядя на Файоннбарру, который старательно пытался побороть смущение, Морриган едва удерживалась от того, чтобы не расплыться в улыбке. Способности обольщения все еще при ней. Это берсерк ей попался какой-то неправильный.
Посерьезнев, она уточнила:
– Мне нужно попасть вместе с прозектором в Дом Смерти.
– Значит, тебе необходим световой день, – откликнулся Файоннбарра. – Не бойся – наутро эффект чар не пропадет, но силы для призвания новых я смогу получить только ночью. Я вернусь следующим вечером, чтобы завершить ритуал и превратить тебя в человека.
– То есть я сутки пробуду в обличье тени?
– Верно. И должен предупредить – манипулировать прозектором ты не сможешь. Ты лишь бесправный наблюдатель. Истинная, очень покладистая тень.
– Поняла. Куда он – туда и я. Обещаю, я буду хорошей девочкой.
Ладно, надо признать: последняя фраза прозвучала довольно фальшиво. Все потому, что мысли Морриган всецело занимал ритуал. Однако цели, пускай и второстепенной, она все же достигла: Файоннбарра смущенно рассмеялся.
– А вот и он, – пропела она, прячась за оградой и увлекая колдуна ночи за собой.
По перекинутому через пропасть мосту прозектор, немолодой безбородый мужчина с усталым взглядом, направился на соседний остров – подальше от мертвых тел, могил и пронизавшей пространство энергии смерти и поближе к веренице домов с готично-черной черепицей. Морриган кралась позади, продолжая следить, чтобы расстояние между ними не сокращалось и не увеличивалось.
К счастью, идти пришлось не так далеко.
Прищурившись, она замерла, предупредительно выставив ладонь, чтобы заставить Файоннбарру остановиться. Прозектор поднимался на крыльцо дома. Наблюдая за ним,
