Радуясь тому, что его так легко отпустили, Лацо выбежал на улицу. Стоял ясный солнечный день, почти все прохожие уже были в весенних пальто. Лацо шел очень быстро. То и дело он опускал руку в карман, проверяя, на месте ли подарок для Зузки. Ему не терпелось поскорее увидеть своих друзей. За время каникул он очень по ним соскучился. Жаль только, что нельзя им рассказать о ночном походе в горы. Ну, ничего, они узнают об этом позже, когда партизаны уже победят. Лацо понравилось, как говорил о них сегодня Сернка. Лацо мог бы вставить пару слов, он разбирается в этом получше дяди.
Ондра стоял у ворот своего дома, засунув руки в карманы и беспечно поглядывая по сторонам. Он еще издали заметил Лацо и не без удовольствия подумал, что вся команда наконец в сборе. Но стоило Лацо к нему приблизиться, как Ондра равнодушно проговорил:
— Поди в подвал и смени там Зузку, а ее пошли на пост вместо Ивана. Ты ездишь отдыхать, а мы, как видишь, работаем.
Холодный прием не обидел Лацо. Напротив, он сразу же почувствовал себя дома. Осторожно спустившись по лестнице, он разглядел в полумраке Зузку — она сидела на нижней ступеньке и тревожно прислушивалась к его шагам.
Узнав Лацо, девочка вздохнула с облегчением, однако не удержалась, чтобы не упрекнуть его:
— Не успел приехать, как уже напугал!
— Ондра велел сменить тебя.
— Хорошо, а я пойду сменю Ивана. Он сильно кашляет. Мама велела ему побольше бывать на воздухе, — сказала Зузка и уже повернулась к Лацо спиной.
Но мальчик остановил ее.
— Постой, — сказал он смущенно. — Я тебе кое-что привез.
Он вынул из кармана таинственный маленький предмет, завернутый в бумагу. Зузка с любопытством взяла сверточек, развернула его и даже взвизгнула от восторга:
— Колокольчик!
Лацо очень обрадовался, что его подарок доставил Зузке столько удовольствия, но сурово заметил:
— Чего ты визжишь? Колокольчика никогда не видела? Беги смени Ивана и не ори! — Он указал пальцем на потолок, откуда доносился равномерный гул. — Еще испугаешь своим криком нашего друга.
Это резонное замечание не умерило Зузкиной радости.
— Я не буду шуметь и позвоню, только когда он кончит, — заверила она Лацо и вприпрыжку побежала к Ивану.
Глава XXXI. Пакеты в тайнике
Мать Ондры наскоро поела и принялась мыть посуду.
— Ты пойдешь сегодня со мной, Ондриш, — сказала она. — Поможешь мне резать у Ланцухов тряпки.
— Весь день? — разочарованно протянул Ондра. — Мы ведь хотели еще учить уроки.
— Нет, всего часа на два — три, а то я не справлюсь до вечера, тряпья очень много. Успеешь и позаниматься.
Ондра кивнул головой, и они отправились к Ланцухам. Хозяйка тотчас провела их на кухню; там под окном лежала целая груда тряпья — рваные рубашки и белье.
— Знаете, как надо резать? — спросила она.
— Да, знаю, на тонкие полоски, — ответила мать Ондры.
Мать с сыном дружно взялись за работу; Ондра вооружился ножницами и старался резать ровные полоски, хотя от тряпья несло затхлой плесенью и мальчика тошнило от этого запаха. Просторная кухня Ланцухов была обставлена красивой мебелью. Ондра заглянул через приоткрытую дверь в соседнюю комнату. Там мебель была еще лучше. Жаль, что у мамы нет такой же светлой, нарядной кухни, как у Ланцухов, — ведь ей приходится стирать по целым дням.
Ланцухова готовила жаркое. Молоденькая служанка чистила картошку. В кухне приятно запахло топленым маслом.
— Мой муж простудился, — говорила Ланцухова, — всю ночь не спал, кашлял. Я не пустила его сегодня на службу, пусть полежит, пока не оправится.
Зазвенел звонок у входной двери — почтальон принес письма. Ланцухова унесла их в комнату, плотно затворив за собой дверь.
— Ондришка, не зевай, не вертись, режь, — прошептала мать.
Передавая мальчику рубашку, она обнаружила на ней монограмму. Выдернула из кучи наудачу другую тряпку, посмотрела и покачала головой:
— Натаскали со всего города. Я по меткам узнаю, ведь я многим здесь стирала. Это белье тех, кого вывезли в Польшу. А Ланцухи прикарманили его.
— Ведь у них много ковров, там, в нашем доме, зачем им эти половики? — удивился Ондра.
— Те, вероятно, на продажу, — ответила мать. — А откуда ты знаешь, что они прячут в той квартире?
— Я видел, как туда привозили ковры, — объяснил Ондра.
— Эх, скорее бы отец вернулся! А то ты так одичаешь, что он тебя и не узнает.
— Узнает, пусть только скорее возвращается, — печально вздохнул мальчик.
В соседней комнате стало шумно. Ланцух как бешеный метался из угла в угол и раздраженно ругал кого-то… Жена робко пыталась его успокоить.
— Отстань, не желаю слушать твои глупости! — истошно вопил хозяин. — Это случается не в первый раз! Всякое терпение может лопнуть! Подумать только — нищие, рвань подзаборная, а что себе позволяют! Угрожать мне, начальнику гарды! Ну, им это даром не пройдет! Я с ними расправлюсь…
— Как ты можешь с ними расправиться, Тоничка, если даже не знаешь, кто тебе это прислал? Ищи ветра в поле.
Ланцухова заикалась от страха.
— Не беспокойся, найду. И больше ждать я не намерен. А посмотри, как здорово сделано. Словно в типографии напечатано. Видно, у них хороший стеклограф.
— Кто бы это мог напечатать? — недоумевала Ланцухова.
Разъяренный Ланцух вбежал в кухню, ни на кого не глядя открыл дверцу кладовки и достал оттуда бутылку вина.
— Постой, Тоничка, не пей холодное. Дай я его подогрею, — умоляла Ланцухова своего разбушевавшегося повелителя.
В руке у Ланцуха была листовка с красной звездой!
Ондра замер, вспомнив, что их взрослый друг приносил в тайник именно такую бумагу, а потом уносил отпечатанные листовки.
Зазвонил телефон. Ланцух резко снял трубку. Ондра с тревогой следил за ним.
— Да, и мне, мне тоже прислали… Что? Невозможно! Обыски? Да… да… в поездах… Я сейчас приду.
Ланцух сердито оборвал разговор.
— Подай мне пальто, я еду на службу! — крикнул он жене.
— Подожди, вино подогреется. Ты ведь болен, куда ты поедешь? — уговаривала его Ланцухова.
— Мне некогда ждать! Такая уж моя жизнь. И больной я должен работать!
В этот момент снова позвонили, и в кухню вошел Костка. Он был очень бледен.
— Мне нужно с тобой поговорить… с глазу на глаз, — прохрипел он, обращаясь к Ланцуху.
— Пройдем в комнату, — довольно грубо буркнул Ланцух.
Гардисты долго о чем-то спорили, кричали, перебивали друг друга. Руки Ондры плохо ему подчинялись. А что, если они выследят человека с каменоломни! Мальчик испытывал мучительное беспокойство; нужно немедленно предупредить товарища. Но где его искать? Он не знал ни его адреса, ни его имени. А может быть, и гардисты не знают? — робко утешал себя Ондра.
— Совершенно исключено! — орал Ланцух. — В нашем городе нельзя было бы их напечатать. Мы ведь отобрали у них стеклограф, откуда же…
Гардисты внезапно понизили голос. Ондра ясно представил себе веселого человека с каменоломни, почетного члена их команды. Вдруг его схватят? Нет, Ондра этого не допустит! Они не найдут его, не найдут!
— Обыскивать всех подряд, особенно в поездах… Подозрительных задерживать… Все они партизаны… — снова донесся до Ондры хриплый голос Костки.
— Ты помешался на партизанах… Какие партизаны? Сила в наших руках…
Больше Ондра ничего не расслышал. Гардисты перешли на шепот. Мальчик старался работать как можно прилежнее, чтобы мать не заметила его волнения, но, взяв в руки несколько полосок, нарезанных им, она так и ахнула:
— Ондришка, смотри, что ты наделал! Режь ровнее, а то нам не заплатят.
— Ладно, — ответил мальчик.
Он нетерпеливо ерзал на стуле. Из соседней комнаты по-прежнему доносились приглушенные сердитые голоса. Гардисты все еще спорили, пока наконец заговорили более спокойно — очевидно, пришли к соглашению.
— Подай нам вина! — крикнул Ланцух.
И жена его поспешила принести им кувшин.
Выпив, оба заговорили громче, уже не опасаясь, что их услышат. Ондра пододвинул свой стул поближе к двери.
— Мне тут плохо видно, — объяснил он, чтобы не вызвать подозрения у хозяйки.
Но Ланцухова не обращала на мальчика ни малейшего внимания. Она то вздыхала у плиты, то заглядывала в комнату, то снова возвращалась в кухню и сердито бормотала:
— Господи, минуты не дадут отдохнуть человеку!
— Старуха, поди-ка сюда, — позвал жену Ланцух.
— Иду, иду! — живо откликнулась она, сняла с огня кастрюлю, вытерла о фартук руки и шмыгнула в комнату.
— Во второй половине дня к тебе придет человек от пана Костки. Ты пойдешь с ним на склад и дашь ему ковер. Выбери какой-нибудь побольше, — приказал Ланцух.
— Ковер? — с кислой миной переспросила жена.
— Да, ковер! — гаркнул Ланцух.
