Ребята кинулись к гостю.
— Вы всегда приходите так неслышно! — словно оправдываясь, заметила Зузка.
— Это еще полбеды. Зато я всегда слышу, о чем вы говорите, и это уже хуже. А что, если бы на моем месте был кто-то посторонний? Например, какой-нибудь гардист? — Руда очень серьезно посмотрел на ребят.
Они смутились.
— Правильно, — сказал Ондра. — Ведь сегодня сюда придет Ланцухова с гардистом.
— Откуда ты знаешь? — насторожился Руда. — И что у тебя с рукой?
— Я был с мамой у Ланцухов — помогал ей резать лоскуты для половиков — и вдруг слышу, что Ланцухова собирается сюда прийти после обеда за ковром. Я побежал домой. Спрятал пакеты за шкаф, а когда спускался, упал со стремянки…
Руда с трудом сдерживал волнение:
— Молодец парень!.. Я загляну наверх, а потом побеседуем.
— Не беспокойтесь, Ланцухова ничего не пронюхает, — успокоил его Ондра. — Не станет же она все вверх дном переворачивать, да и в комнату попасть трудно. Я накинул на машину чехол, а краски и бумагу спрятал за шкаф. Вам ходить туда незачем. Она ведь вот-вот явится.
— Ну, если ты прикрыл стеклограф, я, пожалуй, и в самом деле не стану туда подниматься, — сказал Руда. — А сейчас я уйду, чтобы меня здесь не застали. Значит, мы договорились, ребята: летом всей компанией едем в Вербовое. Я буду вашим гостем. Хорошо?
— Да, да! Ура! — закричала Зузка.
— А вы обязательно приедете? — допытывался Ондра, не вполне веря, что Руда говорит серьезно.
— И машину привезете? — полюбопытствовал Иван.
— Приеду, непременно приеду. Только мы обойдемся без машины, у нас будет другая работа, — рассмеялся Руда.
Лацо показалось, что Руда ему подмигнул, и мальчик покраснел до ушей. Ему льстило, что у них общая тайна — они и там вместе работали, не только здесь.
— Болит рука, Ондришка? — спросил на прощанье Руда.
— Теперь полегче стало, выдержу. — Ондра старался придать своему лицу беспечное выражение, словно речь шла не о нем.
Глава XXXIII. Аттестат
Незаметно подкрался конец учебного года. В последний школьный день мальчики после обеда собрались у Ондры, разложили на столе выданные им табели и теперь поджидали Зузку. Она, как всегда, прибежала запыхавшаяся и первым делом, еще с порога, помахала своим табелем: Зузка очень гордилась тем, что у нее одни единицы. Серьезно, как и подобает учительнице, она взяла табели мальчиков.
— Видишь, Лацо, я всегда говорила, что ты не пишешь, а царапаешь, как курица. А по поведению тройка? — негодовала Зузка.
— Директор узнал, что мой папа сидит в тюрьме. Посмотри, у Ондры тоже тройка, — оправдывался Лацо.
— А учитель перед всем классом похвалил и Ондру и Лацо, — вступился за товарищей Иван.
— Он сказал, что эта тройка не имеет никакого значения, — перебил его Лацо.
— И пожелал нам хорошо провести каникулы, а Ланцуху ни слова не сказал, — весело добавил Ондра.
— Эх, будь у нас другой директор, а не этот… — мечтательно произнес Лацо.
В эту минуту дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел Руда. Ребята повскакали с мест и наперебой стали показывать ему свои табели.
— Мой, и мой посмотрите!
Руда проверил у всех отметки и, увидев тройки по поведению, шутливо поморщился, но тут же постарался ободрить своих юных друзей:
— Ничего, не горюйте, ребята. В будущем году, я надеюсь, другие люди дадут оценку вашему поведению. Кстати, я принес вам подарки.
Он достал из-за пазухи большой пакет, перевязанный бечевкой. Команда обступила Руду, жадно следя за каждым его движением. Зузка, сгорая от любопытства, перерезала бечевку.
— Книги! Четыре книги! — воскликнула она и раскрыла лежавшую сверху. На первой странице было написано: «Моему товарищу Ивану Овчаку на память от Руды». Зузка нашла и свою книгу с надписью: «Моему товарищу Зузке Сернковой от Руды».
— Это моя! — крикнула она в полном восторге.
— А это моя, — ликовал Иван.
— И мне подарили, — показал свою книгу Лацо.
Сияя от удовольствия, Ондра перелистал свою книгу, потом положил ее на стол. Его левая рука все еще была на перевязи.
— Ты, Зузочка, не все достала, — сказал Руда.
Зузка засунула руку в пакет и извлекла из него несколько чистых бланков со штампом: «Табель».
— Ведь у вас есть еще и своя школа. Теперь пускай ваша учительница выдаст вам табели, — улыбаясь, пояснил Руда.
Мальчики весело загалдели, а Зузка отчаянно зазвонила в колокольчик.
— Скорее по местам! — приказала она, когда шум несколько поутих. — Сейчас начнем. На завтра нельзя откладывать. Завтра мы будем собираться в дорогу.
— Погодите, — прервал Зузку Руда. — Вам придется сперва выполнить более срочное задание.
— Какое? — воскликнули хором дети.
— Я полезу в тайник, а вы покараульте. Один из вас пусть ждет сигнала во дворе. Когда я открою окно, он должен будет подбежать к грузовику, который стоит у соседнего дома, и сказать людям, сидящим в кузове: «Привет вам от Руды».
— Я пойду, — вызвался Ондра.
— Хорошо, Ондришка. Запомни: машина зеленая и в ней, кроме шофера, еще три пассажира.
— Но… окно загорожено шкафом, — напомнил Ондра.
— Ничего, я соображу, как быть. Главное — ты хорошенько карауль.
Ребята заняли сторожевые посты на лестнице и у входа, Ондра — во дворе. Руда взобрался на стремянку и исчез в тайнике. Вскоре Ондра увидел, что он отодвинул шкаф в комнате Ланцуха и переставляет мебель. Мальчик смотрел как зачарованный, не мог отвести глаз от окна. Он очень гордился тем, что у него такой храбрый друг. Только бы Ланцуху не вздумалось сейчас сюда прийти.
— Беги! — услышал Ондра негромкий окрик из полуоткрытого окна.
Мальчик кинулся на улицу и сразу увидел зеленый грузовик. В кузове сидели три человека и преспокойно курили, равнодушно поглядывая по сторонам. Они тоже сразу заметили мальчика.
— Привет вам от Руды, — прошептал Ондра.
— И ему от нас, — сказал один из них, и все трое разом спрыгнули на мостовую.
Двое направились к дому, шагая так уверенно, словно дорога им была отлично знакома, а третий остановился у ворот. Ондра вошел в подъезд, чтобы оттуда следить, не подаст ли стоящий у ворот сигнал об опасности. В этот момент Руда широко распахнул окно, а один из его товарищей подтянулся на руках и влез в комнату. Вдвоем с Рудой он поднял с пола стеклограф и поставил на подоконник, затем спрыгнул во двор и вместе с поджидавшим его товарищем осторожно снял стеклограф. Человек, стоявший у ворот, приложил руку к шапке, словно прощаясь, и ушел. Еще момент — и оба человека очутились со своей ношей на улице. Почти одновременно загудел мотор отъезжающей машины.
Руда закрыл окно, подмигнул Ондре и поставил шкаф на прежнее место. Потрясенный всем виденным, Ондра поспешил в подвал. Не сказав ни слова, он пробежал мимо стоявших на карауле ребят. Руда уже успел спуститься в чулан и отставить стремянку. Теперь вся команда снова собралась в комнате Стременей.
— Ну, товарищи, благодарю вас за помощь, — торжественно сказал Руда. — Желаю вам хорошо отдохнуть в Вербовом. Играйте, веселитесь, наслаждайтесь летом. А книги, которые я вам подарил, прочтите, и вы узнаете из них, как счастливо живут ребята в Советском Союзе. Когда я приеду к вам в гости, то проверю, все ли вы запомнили. — Руда шутливо погрозил детям пальцем. — А о нашем тайнике никому ни слова, — уже серьезно добавил он.
— Никому, никому не скажем! — горячо пообещала Зузка.
— Конечно! Ведь мы же поклялись, — поддержал ее Лацо.
— Хотел бы я увидеть, как они будут искать пропавшую машину, — лукаво улыбнулся Ондра.
— И я тоже, — подхватил Иван.
— Лучше, чтобы вас при этом не было, — засмеялся Руда. — Они, я полагаю, не так уж скоро обнаружат пропажу — ведь они редко туда заходят.
— Ланцухова недавно была. Я слышал, как она возилась там, выбирая ковер, — сказал Ондра.
— Ее, вероятно, больше интересовало, не пропал ли какой-нибудь отрез шелка, — хихикнула Зузка.
— Ну, а теперь, учительница, заполни им табели, — предложил Руда.
Зузка с достоинством села за стол и, держа наготове ручку, выжидательно посмотрела на своего взрослого друга. Он кивнул головой и улыбнулся.
— Кто первый? — спросил Руда.
— Конечно, Ондра! — воскликнула Зузка.
— Ну, хорошо. А какие отметки мы ему поставим?
— Только единицы, — предложил Лацо.
— Он все знает лучше нас, — добавил Иван.
Руда ласково посмотрел на всю команду, потом, наклонившись к Зузке, стал диктовать:
— Аттестат ученика Ондрея Стременя. Готово? Пиши дальше. За мужество — единица.
Мальчики подошли поближе и с интересом наблюдали за тем, как красиво выводит буквы Зузка.
— Под этим напиши: за правдивость — единица, — продолжал Руда.
