Внутри нашего с Дианой домика была единственная маленькая комнатка, она же по совместительству кухня с крошечной плиткой и чайником.
— Хорошо, что душ и унитаз не поставили здесь же, — сказала Диана.
Из мебели были только кухонный стол, две узких кровати и тумбочки между ними. Диана достала вещи из сумки и аккуратно переложила их в тумбочку. Я тоже достала свои и побросала где придется. Таким образом, мы обе устроились.
Переодевшись в майки и шорты, мы погрызли драже «тик-так», завалявшиеся у Дианы в сумке, надеясь, что они придадут нам достаточно сил, чтобы, когда нас наконец позовут к столу, мы смогли доползти до него прежде, чем все будет сожрано.
Дело таки дошло до обеда, и когда мы увидели обильное многообразие еды, мы почти поверили, что наша компания любит нас — по крайней мере поверили на тот период, пока голод делал нас сентиментальными и доверчивыми. Мы с Дианой схватили тарелки и вооружили свои опытные руки деревянными палочками, уже чувствуя на языке вкус Калифорнии, и Акари Маки, и Окинавы Ролла… Но тут Самсон Петрович поднял руку, и мы с тоской поняли, что он будет говорить.
— Как чудесно, что в этот замечательный день все сотрудники местного представительства нашей компании собрались вместе…
Диана дернула уголком рта, явно не относя тупую обязаловку на счет чего-то чудесного. К тому же собрались далеко не все. Из всего отдела социальных исследований, например, доехала едва ли половина. Впрочем, Самсон Петрович так редко появлялся в нашем офисе и обращал на нас так мало внимания будучи трезвым, что даже если бы накануне разогнали весь коллектив и набрали китайцев, едва ли заметил бы изменения.
— Кстати, как называется наша компания? — он хитро прищурился, как будто действительно полагал, что не все найдут ответ на этот вопрос.
Это походило на собеседование при приеме на работу умственно отсталого. Очень захотелось сказать, что мы понятия не имеем и пришли сюда просто пожрать.
— «Синерджи», — буркнула Диана, когда молчание неловко затянулось.
— Правильно. И что же означает название нашей компании? — он упер кулаки в бока, сверкая торжествующим взглядом. Хо-хо-хо, а вы думали, вопросы всегда будут такими простыми?
— По-русски оно звучит как «синергия». Синергия — суммирующий эффект взаимодействия двух или более факторов, характеризующийся тем, что их совместное действие существенно превосходит эффект каждого из них по отдельности, — отчеканила Диана, и гендиректор не удержался от разочарованного вздоха.
— Именно… и почему же наша компания получила такое название? А вот почему…
Далее началась пространная, много раз слышанная любым офисным сотрудником речь о том, что компания — это огромный механизм, но в нем важен каждый винтик, и только наши слаженные действия обеспечивают бесперебойность его работы… Нам, отделу персонала, было особенно тошно все это выслушивать, потому что кто, как не мы, знали, как часто эти винтики вылетают и тут же без проблем заменяются другими.
Елизаров разливался соловьем, зачарованный звуками собственного голоса. Бла-бла-бла, я буду говорить, пока ваши роллы не стухнут, пока ваш салат не почернеет, пока пирожки не превратятся в камень. Народ украдкой позевывал. Даже Роланд не выдержал и, достав планшет, заглянул в него. Ирина, единственная из присутствующих, смотрела на гендиректора широко раскрытыми восхищенными глазами, но она одна знала, чего ей это стоило. Диана же… Диана серьезно задумалась. Очень странно. Неужели она… прониклась?
— Поэтому, — вещал Самсон Петрович.
Диана задумчиво потерла подбородок.
— И вопреки, — продолжал Самсон Петрович.
Диана сощурила глаза, пристально всматриваясь в него.
— Так выпьем же за это!
Встрепенувшись и резко покинув состояние летаргического сна, доблестные сотрудники «Синерджи» потянулись за стаканами — только чтобы с тоской обнаружить, что ничего крепче соков на столе нет. Я тоже взяла стаканчик и налила в него вишневого за неимением чего-то лучшего. Полагаю, руководство компании ясно представляло себе, что дай они доступ скучающим сотрудникам к алкоголю, все с тоски перепьются вмертвую еще до наступления вечера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Точно, Рокфор из «Чипа и Дейла»! — выдохнула Диана. — Вылитый!
Самсон Петрович так лихо чокался своим металлическим стаканом, что из наших, пластиковых, сок летел во все стороны. Энтузиазм гендиректора наводил на мысль, что ему повезло больше не только с емкостью, но и с ее содержимым.
Наконец с формальной частью было покончено, и мы набросились на еду как стая ворон. Роланд неловко подцепил палочками ролл, но, осмотрев его со всех сторон, положил обратно. Постояв пять минут, он отошел от стола, вероятно, надеясь, что про него подумают, что он просто уже съел достаточно.
— Наш отдел — самый дружный в компании, — прощебетала Ирина, когда ей удалось протолкнуться поближе к Елизарову. — Правда, Дианочка? — Ирина положила ладонь Диане на плечо.
Диану родная мать не решалась называть «Дианочкой», и на руку Ирины она взглянула так, что та предпочла убрать свою конечность, пока не поломали.
— Мы все делаем вместе, — с чуть напрягшейся улыбкой продолжила Ирина.
— Вместе с кем? — осведомилась Диана.
— Решаем все встающие перед нами проблемы…
— Чьи проблемы? — не отставала Диана.
Пряча глаза, Ирина быстро покидала на тарелку роллы и протянула ее Ане.
— Анечка, твоя любимая еда.
Аня помотала головой.
Ирина скосила глаза на гендиректора и зашипела сквозь стиснутые зубы:
— Ешь.
— Но…
— Ешь! — рявкнула Ирина.
Аня взяла тарелку и под замораживающим взглядом Ирины надкусила один ролл.
— Очень вкусно. Спасибо, — сказала она громко.
— Как это мило, — восхитился Самсон Петрович.
Тут Елизарова кто-то окликнул. Воспользовавшись тем, что он отошел, мы тоже потихоньку смылись.
— Она такая неискренняя, — прошептала я. — Неужели он ей поверил?
— Даже если и нет. Начальники обожают, когда вокруг них прыгают на задних лапах, норовя подлизать задницу.
— Зато с нами она такая высокомерная.
— Может, я и могла бы уважать эту женщину, будь она просто стервой. Но эту льстивость я не могу ни понять, ни извинить. Да еще этот Елизаров… жди от нее спектакля.
Я опустила голову. Вот уж повезло. И почему Самсон Петрович, обычно обитающий в головном московском офисе, решил навестить нас именно сейчас, когда нас вывезли на природу и заставили предаваться бессмысленным развлечениям?
Вскоре после обеда отдел социальных исследований предложил поиграть в шарады. Что характерно — предложил и свалил. А Самсон Петрович уже загорелся. Конечно, он не собирался вставать со своего шезлонга под сенью раскидистого дерева, но был рад погонять своих крепостных по самой жаре. Ирина выдала поток истерического энтузиазма и украдкой послала нам злобный взгляд, так как мы воздержались от бурных проявлений радости. Третий час дующие привезенное с собой пиво благодушные айтишники не были за, не были против и вообще считали, что мы лишь пылинки в пустыне вечности. Короче, они не убежали, и мы их тоже привлекли, хотя сами предпочли бы поваляться возле речки вместе с отделом аутстаффинга.
— Только я не знаю, как играть, — заявила вдруг Ирина.
— Молча изобрази что-нибудь, кого-нибудь. Действие, животное, профессию. Что угодно, — объяснил Леша из IT. Верхняя часть его лица пряталась под очками, а нижняя скрывалась густой черной щетиной. Каким-то образом он всегда был небрит, но и бороду не отращивал.
— Профессию, — пробормотала Ирина себе под нос.
Мы предполагали, что она ничего не сможет отчудить. Это же всего лишь игра в шарады. Но здоровый человек часто не может предсказать, что способен вытворить человек с больной психикой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Играли мы до десяти очков. Балл начислялся, если команде удавалось разгадать шараду команды-противника. Конечно, Ирина рванула показывать первая. Она вышла на поляну, с широкой улыбкой вытянула вперед руки и пошевелила пальцами.
