Он громко засмеялся, представляя эту картину. Мертвец же, наслушавшись, решительно шагнул вперед, что-то промычал и схватил Норберта за шею, опрокинул на шкаф со склянками. Норберт был так шокирован этим, что не сразу догадался использовать магию. А когда до него, наконец, дошло, мертвец уже свернул ему шею с громким хрустом, которое эхом разнеслось по всему подвалу. Так и встретил свой конец очередной безумец, пытавшийся найти способ возвращения мертвых к жизни. И мне, по правде говоря, не было его жаль.
То есть жалость я какую-то испытывала, но не от его потери, а от того, что он сделал. С его умом можно было бы добиться чего-то большого, но он решил прибегнуть к такому методу. А еще он ужасно не любил древних, а полукровок считал проклятыми. Кто знает, чем бы все закончилось в итоге, если бы он смог изобрести средство от смерти?
Мертвец подошел ко мне, резко вырвал ремни с «мясом». Все-таки он был силен, но в моторике и правда уступал, поэтому решил не возиться с ремнями.
- С-спасибо, - неуверенно сказала я, когда мертвец меня освободил. Тот что-то промычал, но я ничего не поняла. Но, кажется, на лице была благодарность. И просьба. Я, кажется, знала, о чем он просит. – Ты хочешь, чтобы я прекратила твои мучения?
Мертвец кивнул. Он был слишком умен, чтобы понимать, в каком он состоянии, но слишком глуп, чтобы самому покончить с этим. Мне было его жаль, но так лучше для него.
Я встала с кресла. Ноги дрожали. Я осторожно посмотрела на Эшера, тот лежал, не шелохнувшись. Либо, у ученного вышел провал, либо время еще не пришло. В любом случае, смотреть на Эшера было невыносимо. Неужели мне было мало Неры? Я сжала зубы, постаралась вспомнить, как дышать.
На полу я нашла сундук. К счастью, не запертый. В нем оказались все те вещи, что нашел при нас Норберт. В шкафу рядом, в ящике, я нашла несколько цепей, наподобие которых висели на моей шее. А рядом было что-то вроде ключа. Я испробовала их на цепи. Цепь тут же спала с моей шеи, и я почувствовала в себе способность снова творить магию. Невероятное ощущение. Я размяла пальцы, затем с сожалением посмотрела на мертвеца.
- Прости, я не знаю, как тебя убить. Придется действовать радикально. Готов?
Мертвец нетерпеливо кивнул. На всякий случай я наложила на него чары, лишающие боли, а затем наложила печать огня. Мертвец тут же загорелся и растаял на моих глазах, как фитиль. И теперь я в комнате оказалась совсем одна. Сердце екнуло. Никогда не чувствовала себя в большем одиночестве, чем теперь, в этой темной лаборатории в подвале неказистого дома.
Я подошла к Эшеру, положила руку на его грудь и посмотрела на веки. В какой-то миг мне показалось, что ресницы его шевельнулись, но, наверное, я уже просто схожу с ума.
Я не знаю, сколько так стояла. Время перестало существовать, я словно оказалась в пузыре. Смотрела на Эшера, отрешенного от этого мира. Он не собирался возвращаться. А я не могла понять, чего мне хочется больше – чтобы он вернулся или нет.
Я почувствовала боль в мышцах и спине. Кажется, стою уже очень долго. Нужно уже что-то делать, но что? Возвращаться замок, с докладом Винсенту. «Ну, в общем, все умерли, но я смогла вернуть один камень. Говорят, он может воскрешать мертвых. Но, как видите, он не особо помог».
Мой взгляд метнулся в сторону сундука с нашими вещами. А что, если получится? Безумная мысль. Зачем обнадеживать себя? С Нерой это никак не помогло…
«Возвращение мертвых к жизни? Это всегда плохо заканчивается, ты сама стала этому свидетелем» - прошептал мне разум. Я кивнула. Знаю, но ничего не могу с этим поделать.
Я неуверенно подошла к сундуку, достала знакомый камень и повертела его в руках. Бесполезный кусок камня, обсыпанный золотой крошкой. Разве он на что-то способен? Но зачем-то Нера сказала именно про воскрешение. Скорее всего, под гипнозом Джайлса, но ведь Джайлс, вероятно, знает о камнях больше, чем мы?
Я положила камень в ладонь и внимательно посмотрела на него. Затем на Эшера. Как заставить камень работать? Хотя бы в этот раз? Не с женой Робина, не с Нералидой, но хотя бы в третий раз?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я закрыла глаза. На мир опустилась ночь. Я была готова стоять так до конца времен, не удивительно, что в конце концов в моей голове стали появляться странные мысли и образы.
Одиннадцать камней под землей. Вечный холод. Клочок света.
Затем появляется юноша. Его синие глаза с неприкрытым восторгом глядят на нас. Он хочет освободить нас от многолетнего заточения.
«Мы снова будем вместе» - слышу я в голове. Кто эти «мы»? Я и Эшер? Нет, это по-прежнему не мои мысли, чужие.
«Он достоин. Нужно отплатить ему за освобождение»
Я сглотнула. Вкрадчивый голос подбирался все ближе. Неужели это камень говорит со мной? Нет, это все наваждение, безумный сон от травм и усталости.
Камень царапает мою ладонь, я со всей силы сжимаю кулак.
«Может, Робин не был готов заплатить эту цену?»
- Какую цену? – Произношу я вслух, а эхо уносит прочь – цену… цену… цену…
«Может, он не был готов пройти испытание?»
- Я готова, - твердо сказала я. – Я уверена!
Эхо унесло прочь – уверена… уверена… уверена?
Последнее прозвучало как вопрос. Я еще сильнее сжала камень в руках, вцепилась ногтями в ладонь. Проступила кровь. И она текла не переставая, стекала по моей руке, с локтя упала прямо на грудь Эшера. Я замерла, наблюдая. Шевельнутся ли его веки? Ресницы?
Странный звон в ушах, в моей голове, и он увеличивался с каждым мгновением. Я почувствовала слабость во всем теле. А затем почувствовала, что рука, в которой я держу камень, загорается. Я закричала от невыносимой боли, а огонь тем временем переметнулся на другую руку, затем на грудь, а дальше я ничего не видела перед собой. Я превратилась в один сплошной огонь. И за вспышкой света наступил непроглядный мрак.
Я снова плыла, но уже не в тумане, а черной, густой жидкости, похожей на ту, что использовали древние в своем ритуале. Жидкость наполняла мой нос, рот, легкие, я захлебывалась и тонула. А потом я с головой ушла под воду, но уже оказалась не под водой, а в воздухе, в темном туннеле. Я падала, и полету не было видно конца. А затем я увидела под собой город, в котором всегда была ночь, миллион маленьких домиков, в которых горел свет. За городом начинался обрыв с бездной, над ней висело в воздухе несколько небольших островков земли.
Наконец я приземлилась. Что странно, на ноги. Я оказалась недалеко от ворот города. Над ними была надпись, которая горела яркими буквами, выжженными настоящим, неугасающим огнем. Язык был древним, и я его не учила его, но разум подсказал мне, что там написано:
За Чертой, мир мертвых.
А чуть ниже дописано небольшими буквами:
Конец дороги не значит конец пути
Я почувствовала приближение паники или предчувствия, а может так и должно быть, когда попадаешь за Черту, куда уходят живые после смерти. Я вздрогнула от мысли, что мертва, но быстро отбросила ее прочь.
Нет, я не умерла.
Я пришла сюда за Эшером, и вытащу нас отсюда!
Тем временем в Вестеймграде, в столице Гёрнсэта
С восточного балкона на третьем этаже открывался прекрасный вид на город. Широкие улицы расходятся от центральной площади к воротам, ведущих в Вестеймград. Через ворота каждый день проезжают десятки повозок купцов, и тянутся в сторону рынка. Аквилегия любила в эти сумрачные часы следить за тем, как стремительно темнеет восточный горизонт. Там, за длинной холмистой чертой горизонта, расстилается королевство Жейтоминск, в войне с которой погиб ее отец и король, сделав ее, Аквилегию, последней представительницей династии Канны. Некогда цветущая и великолепная, как цветок канны, ее же изображение на гербе и щитах войска королевы. Неужели все это вскоре обернется в пыль? Неужто она не сможет ничего сделать для того, чтобы ее династия продолжала жить?
Женщина с пронзительными черными глазами нахмурилась, сжала и без того тонкие губы. Ветер трепал ее черные, как воронье крыло, волосы. Она сделает все, чтобы династия Канны вошла в историю до конца времен.
