– А ты сразу не могла сходить?
– Я сходила!
Плавно тема перешла ко мне.
Я сидела на широкой кровати Николь и наблюдала за тем, как та подкрашивает и без того гигантские ресницы.
– Тейт, – сказала серьёзно, глядя на меня с помощью зеркала, – а теперь по существу. Что происходит?
– Не понимаю, о чём ты.
– Если будешь мне врать, я посажу тебя рядом с папой! – ткнула в меня тюбиком с тушью. – И скажу ему, что ты от него без ума.
Я невесело усмехнулась:
– Да, а ещё я буду петь до посинения.
– Это самой собой, – хмыкнула Николь и опустилась на кровать рядом со мной. – Ну, так что происходит? Ты с Калебом или как?
Посмотрела ей в глаза безо всякой уверенности:
– С Калебом. Но…
– Но любишь Шейна.
– Я не люблю Шейна!!!
Николь дико рассмеялась:
– А я не беременна! Просто разъелась!
– Я серьёзно, Николь, – зашипела я, взглядом умоляя говорить потише. Не хватало ещё для Бенсона такого потрясения.
Николь поджала пухлые губи и вперилась в меня твёрдым взглядом:
– Послушай меня, девочка, я не буду повторять это дважды. Однажды мне сказала это бабушка, а я потом сказала отцу, когда он узнал о беременности! Слушаешь?
– Да.
– Ну так слушай! – Наклонилась ближе. – Мир сам по себе – отстой! Но без любви он стал бы ещё отстойней!
– Бабушка так и сказала?
– Заткнись и слушай! Нет ничего важнее любви! Ничего!!! Ни деньги, ни слава, ни музыка, ничто из этого её тебе не заменит! Любовь – вот что делает нас живыми. Любовь – вот что нами управляет. Без любви мы никто – плоть, которая однажды сгниёт в земле и её сожрут черви. Истинная любовь так же чиста и прекрасна, как и душа. А когда любовь и душа взаимодействуют, нет в мире большей силы. – Николь помолчала, внушительно глядя мне в лицо, и внезапно смягчилась: – Просто слушай своё сердце, девочка. Позволь ему говорить. Не замыкайся в себе. Не будь ни с кем из-за жалости. Ты уже звезда, Тейт! Так сияй же! Сияй ещё ярче! Только… только не становись холодной и бесчувственной.
Я молчала, глядя в пол. В глазах жгло.
– Ты не знаешь, да? – горько усмехнулась Николь, мягко опустив свою ладонь на моё плечо. – Не знаешь, что к нему чувствуешь?
– Не знаю, – ответила, помедлив, и подняла на Николь глаза. – Страсть, наверное… Желание. Просто… вот так вот меня тянет к Шейну. На платоническом уровне.
– А к Калебу? Любишь его?
Дёрнула плечами, как маленькая напуганная девочка.
– Не знаю… Он мне нравится.
– Но это не любовь!
– Наверное, нет.
– Тогда почему ты с ним? Потому что он тебя любит?
Твёрдо посмотрела в глаза подруге:
– Потому что хочу, чтобы он был счастлив.
Николь громко фыркнула:
– Ну ты и дура! Путём самопожертвования?! И что, так всю жизнь мучиться будешь? Калеб не дурак и не законченная сволочь, он тоже чувствует это, Тейт. Твою неискренность! Думаешь, ему от этого легче живётся? Ты должна поговорить с ним! Если его чувства настоящие, он не станет держать тебя силой. Он отпустит.
– Я знаю, – горло болезненно сдавливало, – знаю. Он уже отпустил однажды.
– Правильно! Потому что он думает о тебе в первую очередь, а не о том, как хорошо должно быть ему.
– Знаю. Поэтому… поэтому и чувствую себя последним дерьмом.
Николь поднялась на ноги и упёрла руки в поясницу. Медленно выдохнула:
– А я говорила тебе: переспи с Шейном, когда была возможность, знаешь, как бы сейчас было проще? Поняла бы наконец, что у тебя к этому звездюле.
Я горько усмехнулась:
– Всё могло стать ещё сложнее.
– Почему? – рассмеялась Николь. – Потому что после ночи бурного секса вы бы разошлись по разным сторонам и ты бы до скончания веков чувствовала себя использованной? – Николь манерно помахала пальцем: – Нет, девочка. Всё было бы совсем наоборот. Это я за твои чувства переживаю, с чувствами Шейна мне всё понятно! Может быть, ты и слепа, подруга, но меня не обманешь. И со зрением у меня пока ещё всё хорошо! Ты даже не замечаешь, какими глазами Шейн на тебя смотрит!
– Какими? – усмехнулась я. – Словно хочет содрать с меня всю одежду и отыметь на глазах у всей твоей родни?
Николь придирчиво нахмурилась:
– Ну ты совсем дура! – Фыркнула. – Шейн смотрит на тебя так, словно барахтается в огромном океане без берегов, а ты, милая моя, его единственный спасательный круг. Впусти любовь в свою душу, глупая, – просто признай это. И тогда ты почувствуешь всю силу этого слова.
* * *
Свадебная церемония прошла в счастье и в слезах. Когда папа-генерал вёл Николь к алтарю, даже я прослезилась. Они выглядели такими счастливыми – Николь и Брайан. Улыбались друг другу, он нежно гладил её по животу… Произнесли клятву перед священником, обменялись кольцами и долго целовались, пока папа Николь с громким кашлем не поднялся на ноги и не заявил, что ему мошка в рот залетела.
Время веселья началось с первыми звуками ритмичной музыки. Гости переместились в шатёр, а невеста с мамой отправилась надеть платье и обувь полегче.
– Сто пудов, в розовом халате придёт, – шепнул мне на ухо Шейн.
Вздрогнула. Вот честное слово – словно лицом к газовой горелке поднесли, которую забыли выключить.
И улыбается так… как ни в чём не бывало. Хотя отлично знает, как на меня действует.
Любовь? Она, что ли? За что его любить? За наглость и запредельную самовлюблённость? Ничуть не изменился.
– Иди, поешь. – Шейн усадил меня за один из круглых столиков. – Чем ты питалась эти две недели? За меня так переживала, Миллер? Признайся.
Вот же засранец. Смотрит. Ухмыляется. И какой самоуверенный!
– Съёмки клипа скоро. Сижу на диете, – бросила безразлично, схватила салфетку и принялась комкать в ладони, лишь бы хоть чем-то заняться.
– Правда? – Шейн сел на противоположный стул и поставил передо мной тарелку с бифштексом. – И кого играть будешь? Моль?.. Мышь?.. Тень?
– Твою смерть.
Удовлетворённо дёрнул бровью, откинулся на спинку стула и завёл руки за голову.
– Как вариант. – Кивнул на бифштекс: – Ешь.
Убивала его взглядом:
– Где ты его взял? Ещё даже закуски не подали.
Шейн дёрнул плечами и посмотрел вдаль:
– Брайан – отличный парень.
Фыркнула.
– Ешь! – Наклонился ближе, взял вилку и махнул ею в мою сторону. – Или тебя покормить?
Вырвала прибор у него из рук:
– Справлюсь как-нибудь.
Отправила кусок мяса в рот.
Шейн довольно улыбнулся.
Николь переоделась в лёгкое платье небесно-голубого цвета и балетки. Пока пробивала дорогу к нашему с Шейном столику мимо гостей, каждый из которых спешил поздравить молодожёнов по третьему кругу, меня уже раз в пятый подняли из-за стола с просьбой сфотографироваться.
Доброжелательно улыбалась на камеру мобильного телефона или фотоаппарата в то время, пока Шейн давился смехом в кулак. Хотя и самого из-за стола не реже поднимали.
Наконец Николь добралась и до нас. Плюхнулась на соседний стул, схватила со стола салфетку и принялась ею яростно обмахиваться.
– Фух… ну и жара, просто огонь, – подталкивающе посмотрела на меня.
Выпучила на неё глаза и чуть не подавилась бифштексом.
Ну нет! Я убью её! Что ещё за?..
– Ребята, вам не жарко? – Николь дёрнула бровями и зыркнула на Шейна. – Охладиться не хотите?
Вот блин! Что несёт?!
Шейн выглядел так, будто вот-вот громко рассмеётся, но, видя мою реакцию, пытался усердно избавиться от улыбки, что не очень-то получилось. Весь раскраснелся, бедный.
– Совсем не жарко, – отчеканила я сквозь зубы. – А где твой муж?..
Но Николь не ответила, резко взвизгнула и схватилась за живот.
– Что?! – заорали одновременно с Шейном, подскакивая со стульев.
– Ничего. – Николь расплылась в улыбке, схватила мою руку и приложила к своему животу. – Вот. Чувствуешь? Толкается.
– Толкается… – нелепо улыбаясь, протянула я.
С ума сойти… Что за потрясающее чувство?
– Эй, мистер Звездюлька, потрогай, – бросила Николь Шейну.
Тот тормозил.
Я, не думая, схватила его за запястье и приложила к животу Николь, накрыв его руку своей ладонью. Малыш толкнулся, удар прошёл сквозь наши руки, и мы одновременно посмотрели друг на друга. Шейн улыбался. Улыбался как никогда. Той самой наивной мальчишеской улыбкой, о которой я говорила. Которую так… люблю. Глаза были широко распахнуты и полны удивления, восторга, трепета…
Так бы и смотрела на него вечно.
– Фу-ух… как же всё-таки жарко!!! – воскликнула Николь. – Срочно! Этот пожар надо срочно потушить!
Вечеринка была в самом разгаре, когда Николь попросила Шейна на сцену. Даже для меня это было неожиданностью. Думала, шутит по этому поводу. Но нет. Значит, и меня вскоре вытащит гостей развлекать.
Шейн вопросительно посмотрел на меня. Пожала плечами в стиле: «Все жалобы к директору Соку. Он тебя сюда отправил».
Николь вручила ему полуакустическую гитару и пригласила на крохотную сцену рядом с пультом диджея.
