легких задач), перекинуться парой слов с Карин Ройтфельд или сфотографироваться с Изабель Гулар.
Таш согласилась на ужин лишь при условии, что она возьмет подругу – Шарлот Бувье.
– Бери, сколько хочешь. Он будет только рад.
*****
– Наташа, – произнес в трубку приятный баритон, – это Франческо Ферреро. Лулу дала мне твой телефон и сказала, что ты окажешь мне честь отужинать со мной сегодня. Водитель заедет за тобой в девять.
Франческо выбрал ресторан «Гордон Рамзи» на Роял Хоспитал Роуд, один из самых дорогих ресторанов Лондона. По словам Лулу, Франческо был наследником одной из самых богатых итальянских семей. Он оказался высоким шатеном с улыбкой, не сходящей с лица. Круг его интересов был настолько широк, что включал в себя, казалось, несовместимые вещи. Найти что-то, в чем он не преуспел, было практически невозможно. Он профессионально играл в теннис, прыгал с парашютом, участвовал во всевозможных марафонах и даже стал сертифицированным пилотом, чтобы самостоятельно сажать «гольфстрим» сеньора Ферреро-старшего. Путешествия были его страстью, несколько раз в год он облетал семейные резиденции, разбросанные по разным уголкам мира. Он занимался инвестициями в высокие технологии и интернет-проекты и постоянно проживал в Нью-Йорке.
Каждую минуту Таш открывала в нем новую грань, его жизнь была наполнена приключениями, а бокалы – вином «Сассикайя». В конце ужина бархатным баритоном он спел «Санта-Лючию», выдвинул предложение погостить в его доме на Ибице, каковое и она, и ее подруга Шарлот Бувье встретили овациями, и отправился в Фарнборо16, где его ждал джет для возвращения в Нью-Йорк.
*****
Будильник трезвонил и трезвонил. Таш взглянула на часы: 6:40 утра. Ей хотелось понежиться в постели, но через час – съемка.
В семь она сидела на заднем сидении «убера» и отчитывалась Лулу о вчерашнем ужине: «Франческо мне очень понравился. Спасибо большое. Я еду на съемку, надеюсь, что все пройдет хорошо. Буду держать тебя в курсе. И… да, доброе утро!». Таш знала, что Лулу прослушает это сообщение не раньше одиннадцати, когда съемка будет в самом разгаре и она не сможет ответить.
Лулу не обманула, когда сказала, что в Лондоне ее ждет напряженный график. Каждый день начинался ранним подъемом и заканчивался поздней ночью. Обычно, изнуренная съемками, она валилась с ног и лишь изредка выкраивала время, чтобы встретиться с Анной.
Когда она вышла со съемок, редкие хлопья снега кружили в вечернем воздухе, тая не успев долететь до земли. Весь день съемочная группа только и обсуждала что выпавший в Лондоне снег. Это был первый английский снег Таш. Точнее, его жалкое подобие. Она вспомнила февральские сугробы в своем родном городе, из которых порой машины приходилось откапывать – снег заваливал их целиком.
– Я желаю им семейного счастья и процветания! – Таш крутила в руках меню.
Ей нравилась вечерняя атмосфера Чиприани. Нравился его гул, столы с белыми скатертями, стоявшими так близко друг к другу, что невозможно было пройти, не потревожив соседей, нравилось слышать обрывки разговоров за соседними столами. Это была настоящая атмосфера ресторана. Ресторана, куда люди приходили не за едой, а за атмосферой. Где женщины блистали самыми откровенными нарядами из последних коллекций, а мужчины чувствовали себя зрителями на показе мод. Она любила «Чиприани» за театральность, в которой она предпочитала оставаться в зрительном зале.
– Я тебе даже не могу описать выражение его лица! Теперь, когда все улеглось, мне его даже немного жаль. Неужели он рассчитывал, что я стану его слушать?! «Есть что-то такое, чем я мог бы загладить свою вину?» – Таш скривила лицо в презрительную гримасу и махнула рукой, чтобы подозвать официанта.
– А я бы выслушала. Почему бы не дать ему шанс? – отозвалась Анна.
Это был их первый разговор о Бене после возвращения с рождественских каникул.
– О, пожалуйста! Что такого он мог мне сказать? «Да, у меня есть девушка, и я ее не могу бросить, потому что она смертельно больна» или «Я пообещал на могиле моих родителей жениться на ней». Все ясно, как божий день. Единственной правдой было бы что-то типа: «Я обыкновенный мужчина, не признающий моногамных отношений. И хочу трахать все, что движется», – съехидничала Таш.
Официант, подошедший принять заказ, в недоумении отступил.
– Это она не про себя, это она про знакомого рассказывает, – пояснила официанту Анна, опасаясь прослыть распутницей в глазах персонала ресторана, где ее муж был завсегдатаем. – Нам, пожалуйста, карпаччо из осьминога, салат с огурцом, сибас, дорадо и шпинат на гарнир. Несите все по мере готовности.
Рождественские праздники прибавили не один сантиметр в талии, и Анна в очередной раз села на бессрочную безуглеводную диету.
– Зато теперь я буду бдительней, – Таш поправила оставшуюся после съемки укладку. – Раньше отсутствие другой девушки у моего парня казалось мне чем–то очевидным.
Она достала из сумки телефон, чтобы, не откладывая дело в долгий ящик, проверить соцсети всех знакомых парней.
– Наконец-то я тебя узнаю, – Анна раскладывала по тарелкам карпаччо из осьминога. – Я хочу, чтобы ты нашла себе хорошего парня. Давай обсудим кандидатуры. Итак, Франческо. Для меня он, пожалуй, на первом месте.
И Анна углубилась в перечисление достоинств Франческо, которого она не видела ни разу в жизни. Она могла упоенно заниматься этим часами.
– А главное, он безумно в тебя влюблен, – подытожила она свою презентацию.
– Ты не учитываешь один крошечный фактор, влюблена ли в него я, – произнесла Таш с улыбкой. – У меня сегодня были съемки в Шордиче17! Как же мне там нравится!
– Оно и заметно. Эти твои шапочки, жилетки и рубашки совсем не годятся в Мэйфер18.
Таш посмотрела вокруг. Анна была права. Их окружали мужчины в клубных пиджаках и женщины в роскошных платьях. Таш взглянула на свои ботинки и широкую клетчатую рубашку и виновато улыбнулась элегантной паре за соседним столом.
– Я уверена, что Франческо правильно бы на тебя повлиял, превратил бы тебя в леди. Хорошо, – она взяла телефон и начала в нем что-то писать, – следующий кандидат. Пункт два.
– Ты пишешь список моих женихов у себя в телефоне? – Таш, покатываясь со смеху, попыталась отобрать у нее гаджет.
– Филипп, – Анна оторвала глаза от экрана, – его я тоже не видела, но по твоим рассказам он очень достоин. Что с ним?
При упоминании Филиппа Таш поменялась в лице. Ее попытки стереть этот унизительный поступок из памяти были тщетны, и каждый раз, вспоминая о нем, она начинала еще больше ненавидеть Бена.
– Я не слышала от него ничего с Нового года. Он написал мне на следующий день, и я ему
