заведений. После бутылки хорошего вина Таш расслабилась и поняла, что ее опасения были напрасны. Грегори был как никогда учтив и внимателен. После ужина, когда «убер» припарковался возле ее дома, Грегори потянулся к ней и сказал:
– С нашей последней встречи я мечтал продолжить то, что мы начали в Гштаде. Я живу в двух минутах ходьбы. Не хочешь зайти ко мне на чашку чая?
– У меня завтра ранняя съемка. Давай отложим это до лучших времен. Может, на выходные? – предложила Таш.
– Давай попробуем. У меня будут дела на эти выходные, но я очень постараюсь. – Грегори выглядел расстроенным.
*****
Всю неделю Анна была занята приготовлениями к пятнице – ужину в галерее Карла. Чтобы выглядеть сногсшибательно, она решила перепробовать на себе всевозможные процедуры, обещавшие вечную молодость, мгновенную подтяжку и необыкновенное увлажнение. Утро пятницы застигло ее врасплох. Ее лицо было покрыто темно-коричневыми корками от сделанного за несколько дней назад лазера. Как она ни старалась, замазать их никак не удавалось, и единственным решением проблемы стало наращивание волос, чтобы как-то отвлечь внимание от лица.
Водитель Анны заехал за Таш в шесть и повез в салон «Даниел Галвин», где вот уже как четыре часа Анну приводили в порядок.
Когда Анна поднялась из парикмахерского кресла, Таш увидела, что ее длинные белые локоны не только отвлекли внимание от коричневых корок, но и сделали ее моложе. По ее улыбающемуся лицу Таш поняла: результатом Анна довольна.
Папарацци беспрерывно щелкали объективами, снимая гостей и картины. На выставке Карла был аншлаг. Народ собрался самый разношерстный. В очереди перед баром топтались хипстеры с зелеными волосами и бизнесмены в строгих костюмах, седовласые мужчины и молоденькие студентки, начинающие художники и матерые коллекционеры.
Карл развлекал группу бизнесменов в однотипных синих костюмах, напоминавших пингвинов.
– Посмотри, какой он симпатичный! – с восхищением выдохнула Анна.
Таш посмотрела. Карл и верно был весьма привлекателен. Взъерошенные темно-русые волосы и огромные, как блюдца, глаза придавали ему мальчишеский вид. Длинная клетчатая рубашка с узкими брюками выдавала в нем представителя арт-тусовки. Карл выглядел как большой ребенок, развлекающий родительских друзей, пока родители отошли по делам. Интересно, сколько еще он протянет, продавая этот образ? Лет в сорок такой детина будет смотреться скорее жалко, нежели мило. Вслух она этого не произнесла, не желая оскорбить чувств подруги, одурманенной его чарами.
Появление Шарлот Бувье на выставке ничуть не удивило Таш. Эта выставка, как полагала сама Шарлот, была ее естественной средой обитания – средой богатых и знаменитых. Прихватив на входе каталог с ценами, она устремилась прямиком к бару. С бокалом в руках она пару раз прошвырнулась взад-вперед в надежде отыскать кого-нибудь из знакомых, но, так никого и не встретив, решила взглянуть на картины. Возле одной она открыла каталог, чтобы свериться с ценой. На третьей картине к ней пристроилась работница Карла и начала подробно рассказывать о художниках, представленных в экспозиции. Это было последним, в чем сейчас нуждалась Шарлот. На роль гида она уже прицельно себе отвела мужчину в черном пиджаке и теперь досадовала на галлеристку, посягнувшую на ее матримониальные планы.
Таш наблюдала диспозицию издалека. Простодушная галлеристка не распознала в Шарлот охотницу за женихами. Шарлот была одета с подчеркнутой небрежностью, свойственной представительницам золотой молодежи, на кого она так тщилась походить. Каждый раз перед ней вставал выбор между образом бедной маленькой богатой девочки (БМБД), в ряды каковых она хотела втесаться, и образом соблазнительницы – для мужских особей. А поскольку два эти образа противоречили один другому, соединить их в единый месседж не представлялось возможным.
Таш усмехнулась. Бедная, бедная Шарлот! Она была не столь хороша собой, чтобы навьючивать на себя толстовки и длинные юбки. Одежда ее любимых богатых девочек была стильной – возможно, дорогой – неоспоримо, но сексуальной – никогда! А зачем, спрашивается, им было одеваться сексуально, когда их «невероятный магнетизм» был совсем в другом. В своей погоне за статусом бедная маленькая, но не богатая Шарлот упускала лишь одно – к несчастью, ее небрежные стильные наряды не покупали ей место в заветной тусовке, а деньги – могли бы. Гнаться ей надо было не за тусовкой, а за деньгами. Ведь деньги покупают всё. Но как можно винить Шарлот за ее предпочтения? Разве она одна мечтает о статусе?
Сколько богачей готовы отдать миллионы за право потереться плечами на званом ужине с каким-нибудь третьесортным маркизом! Не говоря о новой аристократии – селебрити, десятилетиями паразитирующей за счет нуворишей. Вы думали, что «Оскар» – главная премия киноиндустрии? Черта с два! Как глубоко вы ошибаетесь! Настоящая борьба разворачивается задолго до «Оскаров»: кто в этом году победит в борьбе за право подбросить Лео на своем самолете, пригласить Эдриана на лодку или Ким себе в дом?.. Ведь прелесть статуса заключается в том, чтобы наслаждаться всеми благами жизни… совершенно бесплатно.
– Привет, Шарлот! – Таш подошла к приятельнице. Они не виделись с того самого ужина с Франческо Ферреро.
– А ты что тут делаешь?
Шарлот было невдомек, как Таш с ее плебейским происхождением могла оказаться на эксклюзивном мероприятии такого рода. Она оглядела Таш с ног до головы. В ее взгляде отчетливо читалась мысль: «Ох уж эти русские выскочки, заполонившие весь Лондон! А как выглядеть стильно – толком не разобрались!» Вычурно деловой стиль Таш – белая рубашка и широкие черные брюки с высокой талией – показался Шарлот моветоном для арт-мероприятия. «Вечно эти русские либо полуголые, либо разряженные в пух и прах!» Вдалеке Шарлот увидела свою одноклассницу, которая хорошо знала Карла и могла представить ее хозяину галереи. Она уже хотела распрощаться на сегодня с Таш и перейти к более полезным знакомым, как вдруг услышала, что Таш, а точнее, Анну пригласил сам Карл. И пригласил не только на выставку, но и на ужин.
Анну Шарлот недолюбливала. Считала ее выскочкой, удачно выскочившей замуж. Но, поскольку Ник был вхож в светские круги, куда Шарлот так стремилась, ей приходилось сдерживаться, а иногда и вовсе заискивать перед ней.
– Карл? Анну? Откуда она его знает? На ужин? Вы идете на ужин?! – Шарлот не могла скрыть своего смятения. И как это она, учившаяся в лучших учебных заведениях, знавшая имена всех присутствующих, не оказалась в списке приглашенных на ужин, а плебейка и выскочка – в списке?!
– Похоже, Карл надеется, что Ник скупит все его картины… Если хочешь, я попрошу Анну, чтобы она замолвила за тебя словечко?
Шарлот раздражало, что она вынуждена просить плебейку с выскочкой! Но
