…Как уже было сказано, возможность использовать магию считалась благословением Святой Девы.
Посему, если же человек не мог использовать магию, то про него говорили, что он лишен благословения Святой Девы. Такие особы порой впадали в одержимость: у них резко проявлялась способность к магии, и они начинали буквально крушить всё подряд. Считалось, что в подобных случаях замешан тёмный дух Греи, воплощения зла и хаоса, вечной соперницы Святой Девы…
Посему, всех тех, кто не мог использовать магию, инквизиторы признавали еретиками и нечестивцами. И придавали сожжению на костре, дабы огонь очистил душу лишенного благословения, и вознес её на небеса к Святой Деве…
Порой, если дело касалось кого-то из окружения высших аристократов или членов королевской семьи (а история знала и такие случаи), инквизиторы действовали иначе. Они не устраивали очистительное сожжение на костре, а просто давали выпить яд тому, кто лишен благословения…
Розалинде подобная система совершенно не нравилась. Но она не могла пойти против инквизиции, ибо они обладали огромной властью. Хотя формально во главе храма Святой Девы стояла верховная жрица, на деле инквизиция имела куда большее влияние.
Графиня Ландриано помнила, как давно, в детстве, в доме её родителей служила одна горничная. Она была хорошей девушкой, доброй ко всем окружающим. Маленькой Розалинде нравилась та горничная. Но однажды выяснилось, что девушка не может использовать магию. Неизвестно, кто донес на неё: кто-то из прислуги испугался, или же соседи что-то заметили… Но в дом родителей Розалинды пришли инквизиторы с официальным визитом, и увели девушку с собой, в свою резиденцию. Там они проверяли: правда ли девушка не благословлена? Судьба горничной решилась через два дня, когда её сожгли на городской площади…
Розалинда навсегда запомнила это ужасное зрелище. И не понимала: как можно быть столь жестокими с человеком, который не совершил ничего дурного?
«Может быть, некоторые люди и не могут использовать магию, но наверняка, не все они в итоге становятся одержимыми Греей, – подумала графиня. – Что до Ликорис, то уверена: она не представляет угрозы. Возможно, она не использует магию, не потому что не может, а потому что потеряла память…»
Графиня вздохнула и отвела взор прочь от письма. Про его содержание никто из остальных обитателей особняка ещё не знал. Розалинда решила, раз уж визит легата будет неформальным, то не стоит лишний раз волновать прислугу. Со стороны это скорее всего будет выглядеть примерно так: господин Бенисио прибудет навестить госпожу Ландриано, якобы по некому небольшому делу. Дабы проверить, благословлена ли Ликорис Святой Девой или нет, её позовут поднести легату напиток. И он, как бы невзначай, попросит её сделать что-нибудь несложное с помощью магии… Если девушка благословлена, то она без проблем выполнит поручение… Если же нет, то её заберут в резиденцию инквизиции для дальнейшего разбирательства. И вероятно, дадут ей принять яд, дабы не привлекать лишнего внимания к дому графини…
С такими мрачными мыслями Розалинда принялась приводить себя в порядок…
***
Стрелка часов двигалась к полудню. Горничные особняка графини Ландриано по-прежнему выполняли свои обязанности.
Ликорис и Майя, закончив с уборкой первого этажа, направились помогать садовнику. В их обязанности входило подметать дорожки на восточном участке сада вокруг особняка.
Оттуда открывался чудесный вид на раскинувшиеся клумбы с чайными розами, которые госпожа Розалинда просто обожала. Рядом находился небольшой живописный прудик, где водились откормленные карпы. Графиня очень любила сама разводить этих рыб.
Также, из восточной части сада открывался чудный вид на витую ограду, окружавшую территорию особняка, и главные ворота.
Ликорис и Майя мели, вымощенные бежевыми плитками многочисленные дорожки, как вдруг заметили, что к главным воротам подъехал некий экипаж.
– Как странно, – удивилась госпожа Тейваз, – в это время обычно приезжает господин Айрелл, но этот экипаж совсем не похож на его…
Ликорис пристально посмотрела на тёмную карету. Из неё вышел слуга, облаченный в строгие серые одеяния, и сказал что-то стражникам у ворот. Те поклонились, и поспешили открыть путь экипажу.
Один из стражников поспешил внутрь сада и решительно подошёл к особняку. Мужчина что-то шепнул подоспевшей госпоже Милтии. Женщина на миг побледнела, и тут же скрылась в доме.
Тем временем из экипажа вышел мужчина средних лет в тёмно-сером костюме, с вышитым на груди символом: двумя скрещенными мечами и костром.
«Неужели, это члены инквизиции храма Святой Девы?» – промелькнуло в голове Ликорис. Хоть она и недолго находилась в Ферруме, и за пределы особняка графини выходила лишь на рынок в обществе других горничных, но уже успела наслышаться про храм и инквизиторов…
В подтверждение её мыслей, порядком побледневшая Майя промолвила:
– Что здесь делает сам легат храма Святой Девы, господин Адриано Бенисио?
В её голосе явно чувствовались испуг и отвращение. Подобно многим жителям Феррума, девушка видела, как инквизиторы сжигают не благословлённых Святой Девой на кострах.
Вдруг госпожа Тейваз пристально уставилась на Ликорис.
– В чем дело? – удивлённо спросила та.
– Ликорис… Ты же ведь можешь использовать магию, правда? – спросила её собеседница.
– Могу, – последовал короткий ответ.
В подтверждение своих слов, горничная раскрыла ладошку правой руки, и над ней появился небольшой полупрозрачный шарик белого света. Это было самое простое освещающее заклинание, которое часто использовали большинство людей, чтобы где-нибудь подсветить. Например, госпожа Милтия применяла его, когда требовалось взять что-то из кладовых или чулана. Другие слуги делали это за тем же.
Ликорис неоднократно видела, как они применяли магию, и тоже могла производить заклинания. Но до сих пор у девушки как-то не возникало в этом нужды, хотя она слышала, что те, кто не могут использовать магию, считаются еретиками.
Вдруг молодую особу пронзила догадка. Её лицо исказило беспокойное выражение, и она воскликнула:
– Майя, неужели они здесь из-за меня? Ведь никто до сих пор не видел, как я использовала магию!
– Ты же ведь потеряла память, и могла забыть, как это делается… Поэтому, у тебя до сих пор никто этого и не спрашивал… – ответила Тейваз.
– Я вспомнила, как применять чары, когда видела, как это делает госпожа Милтия… Но совершенно не подумала об инквизиции.
– Не похоже, что это официальный визит с целью расследования, иначе бы здесь было полно храмовых воинов, – нахмурилась её собеседница, окинув цепким взором экипаж легата. Затем, она перевела взгляд на Ликорис: – Главное, что ты благословлена Святой Девой, а все остальное решится… Наверняка, тебя просто призовут к господину Бенисио, и он попросит продемонстрировать какое-нибудь волшебство. Но всё же, будь с осторожна: от инквизиции можно ждать чего угодно…
Светловолосая горничная кивнула. Она понимала, что оказалась в щекотливой ситуации, и чувствовала сильное волнение…
***
Чуть позже, госпожа Милтия позвала Ликорис. Женщина указала на серебряный поднос, на котором возвышалось два хрустальных стакана с прохладной фруктовой водой, и промолвила:
– У госпожи Розалинды сейчас легат храма Святой Девы, господин Адриано Бенисио. Отнеси им эти напитки в главную гостиную. И будь как можно более учтивой. Хоть ты и потеряла память, и возможно, до сих пор не понимаешь, что к чему, подскажу: легат очень уважаемый человек. Он доверенное лицо главы инквизиции.
– Я слышала об этом, – ответила Ликорис. – Не волнуйтесь госпожа Милтия, я не подведу вас.
Девушка глубоко вздохнула и взяла поднос. Экономка проводила её встревоженным взглядом. Уж она-то как никто другой понимала, что происходит.
«На всё воля Святой Девы, – мысленно решила она. – Если Ликорис не благословлена Девой, то пусть инквизиторы предадут её очистительному костру, и спасут её душу. Уж лучше встретить пламя, чем тебя захватит тёмный дух Греи…»
Госпожа Гун знала, что далеко не все, как она, разделают взгляды инквизиции. Посему, обычно не высказывала свои убеждения вслух.
***
Ликорис шла по коридорам особняка по направлению к главной гостиной. Наконец, она достигла нужной двери из тёмного дерева, отделанную серебристыми линиями по периметру.
Девушка поставила поднос на круглый столик около двери и постучала:
– Госпожа Розалинда, позвольте войти.
– Входи, – последовал краткий ответ.
Ликорис приоткрыла дверь, и взяв поднос в руки, вошла внутрь. Она оказалась в просторной большой комнате, с до блеска надраенными паркетными полами. Потолок был простой, побеленный, с растительным бордюром под ним. Мебель в комнате являла собой изящные изделия из светлого дерева, обитые голубым бархатом.
