– Что? – округлила глаза Децима. – Неужели время уже пришло? А другой подходящей кандидатуры для этого нет?
Мужчина отрицательно покачал головой:
– Я так надеялся, что Ликорис сможет жить жизнью простого человека… Но видимо, это всё-таки невозможно… Как ей теперь всё объяснить? Как рассказать, что я забрал её у настоящей матери, и что она не простой человек?..
– Энио! Не говори так, – строго одернула его жена, мысленно надеясь, что дочь не услышала этих слов. Эта правда, что Ликорис, в отличие от Эми, не приходилась ей родным ребенком. Но Децима воспитывала её с младенчества, и любила как свою. И этот факт до сих тщательно скрывался от обеих девочек…
Но, увы, было поздно, ибо с лестнице послышался топот вниз…
– Ликорис?.. – ошеломленно переспросил отец семейства, с ужасом, осознавая происходящее.
Децима тоже стояла несколько мгновений в оцепенении. Наконец, окончательно поняв, что произошло непоправимое, родители бросились вслед за дочерью.
– Постой, Ликорис! – воскликнули они, ринувшись вниз по лестнице.
Но ещё на половине пути, они услышали стук входной двери: девушка выбежала из дома. Фаррелы решительно следовали за своим чадом, намереваясь всё объяснить. Едва они оказались в саду, как увидели девушку, скрывающуюся за захлопывающимися воротами. И в следующее мгновение услышали звук отходящего от остановки напротив дома магнитно-летающего автобуса.
Фаррелы-старшие выбежали из сада, и в полной беспомощности уставились на уходящий в сторону Целестии транспорт.
Мысленно проклиная то, как быстро перемещаются магнитно-летающие автобусы, родители с чувством полной безнадёжности осознали свою беспомощность.
– Ты номер маршрута разглядел? – первой пришла в себя, и попыталась взять себя в руки, Децима.
– Нет, они слишком быстро перемещаются… – убитым голосом выдавил из себя мужчина. – Здесь проходит несколько рельсов, направляющиеся в разные точки Целестии… Остается только разыскивать её по всему городу… Надеюсь, она ничего с собой не сделает…
– Вряд ли, психологические тесты, которые неоднократно проходила Ликорис в учебных заведениях, не выявили у неё склонность к суициду, – пыталась успокоиться Децима. – Но в таком состоянии её лучше не оставлять. Посему, заводи машину и поехали: кажется, я знаю, куда она могла пойти.
– И куда же?
– Туда, куда направляются все расстроенные подростки и представители молодежи – в парке Русалок в северо-западной части Целестии.
Парк Русалок был построен триста лет назад, и получил своё название в честь множества скульптур этих мифических существ, раскиданных по парку. В центре, на небольшой площади, круглосуточно транслировалась голографическая версия истории Ганса Христиана Андерсена, «Русалочка».
Многочисленные аллеи, вымощенные тёмно-зелеными плитами, плавно переходили в мостики, перекинувшиеся через ручьи и главную реку Целестии, Наяду.
Изначально городским управлением планировалось, что парк Русалок просто станет прогулочным местом.
Но в скором времени, сень плакучих ив, чьи образцы были забраны ещё с Земли, и очень удачно прижились на Церере, и многочисленные беседки стали использоваться с несколько иными целями. Многие подростки и студенты, переживающие травлю в учебных заведениях, приходили туда проплакаться и побыть наедине со своими мыслями. Вслед за ними по количеству пролитых слёз шли офисные работники и домохозяйки.
Конечно, кто-то использовал парк исключительно в прогулочных целях. В основном – местные жители. Родители выгуливали детей, собачники и кошатники – своих питомцев.
Несмотря на мирную, хоть и печальную атмосферу парка, он всё-таки обладал дурной славой. Не редкостью были случаи, когда люди, желавшие свести счеты с жизнью бросались в воды Наяды с самого высокого моста парка или в более укромных местах, где не имелось свидетелей.
Местные жители, пришедшие просто погулять, за три века научились относиться к этому философски. Посему, предпочитали держаться основных аллей, и без лишней надобности не подходить к самому высокому мосту…
Туда-то немедленно и выдвинулись Фаррелы на своей магнитно-летающей машине…
***
Расчет Децимы оказался верным, и Ликорис, и впрямь направилась в парк Русалок. Она неторопливо брела по его аллеям, особо никуда не направляясь. Девушку обуревали самые противоречивые мысли: «Мало того, что меня бросил молодой человек, так ещё и выясняется, что моя мама, на самом деле не моя мама… Но кто тогда моя настоящая мать? Почему это скрывали от меня столько лет? Это несправедливо! И что значат слова папы, что я не простой человек?.. Кем я ещё могу быть?.. Ведь все мои медицинские анализы всегда были в норме…»
Вдруг девушка поняла, что ни разу ни ходила в обычную клинику. По настояниям родителей, она всегда проходила осмотр в клинике при научной компании матери, «Старлайт», направленной на обслуживание сотрудников и их семей. Оттуда же она получала все необходимые справки для учебных заведений. И как значилось в её медицинской карте, даже на свет она появилась в небольшом родильном отделении при клинике «Старлайта»… Странность или просто совпадение?.. Сложно сказать…
Девушка не заметила, как ноги сами привели её к самому высокому мосту парка Русалок. Она подошла к его перилам и пристально воззрилась на воду. Ликорис казалось, что вся её привычная жизнь вмиг разлетелась вдребезги, что всё вокруг было ложью с самого начала, и всё против неё… На миг её охватило малодушное желание спрыгнуть в воды Наяды. Девушка уже начала взбираться на перила, как вдруг осознала одну простую вещь: «Если я покончу с собой, то никогда не узнаю правду…»
Она вернулась обратно на твёрдую поверхность моста, как вдруг услышала голоса подоспевших родителей:
– Ликорис, не делай глупостей! Просим, выслушай нас, мы всё объясним!
При взгляде на приближающихся Дециму и Энио, на девушку новой волной нахлынула обида. Не в силах сдерживать слезы она закричала и зарыдала:
– Вы мне врали с самого начала! Как я могу вам верить?
Фаррелы замерли, чувствуя одновременно вину и беспокойство за дочь.
– Ликорис, всё не так просто… Твоя настоящая мать хотела, чтобы ты жила, как простой человек… Поэтому, я забрал тебя… – виновато потупил очи долу Энио.
– Настоящая мать? Разве она просто не бросила меня? Где она вообще? – всё больше и больше ярилась девушка.
На миг вокруг них зависла тишина. Никого поблизости к счастью или к несчастью не было. И тут Децима промолвила нечто совершенно неожиданное:
– Медальон который ты носишь ранее принадлежал твоей настоящей матери, моей госпоже… Её имя Рианнон и она с Затерянной Терры. Знаю, поверить в это сложно, но это правда…
Ликорис показалось, что она ослышалась. То, что только что сказала Децима показалось ей издевательством.
Не в силах больше сдерживаться, она уронила сумочку, которую до сих пор держала в руках, схватилась за голову и забилась в истерике, повторяя лишь одно слово:
– Неправда, неправда, неправда! Всё неправда!
Энио стоял в полной растерянности, что делать с истерией дочери. Децима бросилась к ней, дабы хоть как-то успокоить. Но тут произошло нечто поразительное: из медальона, висящего на шее молодой особы, вырвался оранжевый свет. Он стремительно окутал девушку, и в следующее мгновение она исчезла…
Шокированные Фаррелы несколько мгновений стояли в полном оцепенении. Первым в себя пришёл Энио:
– Её сильные эмоции активировали устройство переноса… Эфметель не ошиблась в ней…
Децима не в силах устоять на ногах осела на землю.
– Что теперь делать? – в полной прострации спросила она.
– Вероятно, придётся всё объяснить Эми… В конце концов, она вторая возможная кандидатка после Ликорис… Но это чуть позже… А сейчас я немедленно свяжусь с сестрой: мы должны непременно найти Ликорис… На её поиски отправимся я, Сиэль, и уверен, Эфметель выдаст нам ещё несколько человек в помощь…
***
Тем временем, Ликорис, проплакавшись вволю, внезапно осознала, что больше не слышит голоса родителей. Оглядевшись, она поняла, что находится отнюдь не в парке Русалок, а в незнакомом дремучем лесу.
Девушка перестала рыдать взахлёб, но всё же у неё вырывались слабые всхлипы.
– Что происходит? Где я?.. – в полной растерянности промолвила она.
Ответом ей послужила роковая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев на ветру.
– Мама?.. Папа?.. – позвала она, понимая, что произошло нечто непоправимое.
Фаррел почувствовала, что её всё больше и больше охватывает паника. Она не понимала, что происходит. Последнее, что она помнила, так это мелькнувшую вспышку оранжевого света, вырвавшуюся откуда-то из района груди. Но её глаза в тот момент так застилали слёзы, что Ликорис не обратила на это особого внимания.
Вдруг, её осенила догадка: она открыла свой медальон. Оранжевая бусина, которую молодая особа до сих пор считала просто считала частью украшения, слегка сияла. Раньше ничего подобного не происходило…
