Вдруг вижу, внизу на земле что-то светится. Не пойму что. Но только меня сразу вниз, словно магнитом, потянуло. Метла ощетинилась, затормозила, и мы с ней на землю — хрясь! И лежим тихонько. Соображаю: что же произошло?
Гляжу, перед самым моим носом какое-то невиданное существо шебаршится: маленькое, беленькое и светится. Туловища нет. Одна голова, ушки длинные, и такой же длины ручки и ножки. Ну, прямо кусе-мусё какое-то!
Как начало оно чудить: то на ножках прыгает, то на ушках бегает, то колесом крутится, да так быстро, аж голова у меня кругом пошла. Руки, ноги онемели, шевельнуться не могу, лежу как бревно отсыревшее. Жду, что дальше будет. А сама кумекаю: надо запомнить всё происходящее, чтобы потом всем рассказывать подробности.
Но не тут-то было. Так мне это кусе-мусе голову закружило, что я в один миг вроде отключилась.
Только чую, оно мне на ухо что-то шепчет. А у меня в одно ухо влетает, в другое вылетает.
— Небось щекотно было? — не удержалась от вопроса Пелагея.
Баба-Яга только отмахнулась:
— Да, ну вас! Не верите, что ль?!
— Всякая прибаска хороша с прикраской, — усмехнулся Игнат. — Что дальше-то было? Давай заканчивай, а то уже спать пора.
— Помню, — продолжала Баба-Яга, — что мысли дурные стали покидать буйную мою головушку. Чувствую, любовь во мне проснулась и доброта. Ну, самое настоящее счастье! С тех пор стала я моложе и лучше характером. А главное — друзей много появилось. Вот так-то! А теперь что хотите, то и думайте.
— Я вот и подумал, — оживился молчавший до сих пор Волк. — А может быть, в каждом из нас спит такое существо, которое разбудить надо? Вот ты, к примеру, шлёпнулась с неба и разбудила своего, как его… Кусе-Мусе. И весь фокус! А я ещё своего не разбудил.
— Давай прямо сейчас и проверим твою гипотезу, — говорит Баба-Яга. — Подниму я тебя в ступе повыше и сброшу прямо на стол, может, и твоё существо проснётся. Согласен?
Пока Волк соображал, соглашаться или нет, Игнат хлопнул своей огромной ладонью по столу и весело сказал:
— Не надо нам перед сном таких экспериментов: спать плохо будем. — Он поднялся и задул керосиновую лампу. — Ну, гости дорогие, пора и честь знать. Скоро уж петух пропоёт.
Петух, нахохлившись, клевал носом на краешке лавки. Под столом мирно похрапывала Свинья. Васечка уютно устроился на поленнице и спокойно дрыхнул, как говориться, без задних ног.
— Ну! Я полетела. Может, кого подбросить? — спросила Баба-Яга.
— Лично меня не надо никуда подбрасывать! — сразу отказался Волк.
А Лиса помялась, помялась и тоже отказалась.
— Моё дело предложить, а ваше отказаться, — сказала Баба-Яга и, попрощавшись, с грохотом взмыла в ночное небо.
Волк и Лиса тоже попрощались с гостеприимными хозяевами и ушли. Санитар леса отправился в лесной лазарет, а Лиса в свою нору.
Полусонный Дружок, с трудом переставляя ноги, поковылял в конуру, а хозяева поспешили в дом, на боковую.
Машенька под впечатлением от рассказа Бабы-Яги долго не могла уснуть. Смотрела в потолок и думала.
Думала, думала и наконец придумала.
— Надо найти этого Кусе-Мусе для Васечки! — прошептала она вслух. — Пусть случится что-нибудь такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Негоже ему без счастья ходить.
Как раз в этот момент во всё горло заголосил Петух, но Машенька слышала его уже в другом измерении. В другом мире, в мире грёз, фантазий и неограниченных возможностей.
Глава пятая. БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
Петух, громко хлопая крыльями, самозабвенно кукарекал. Задрав голову и устремив взгляд в заоблачную высь, он надрывался из последних сил. Ему казалось, что нет на свете голоса приятнее, чем у него.
Солнце, позолотив края белоснежных кучевых облаков, медленно начинало свой путь по небосводу.
Неожиданно Петух осёкся. Ему показалось, что сверху на него льётся какая-то божественная мелодия. Он замер и прислушался.
Высоко под облаками он увидел журавлей. Журавли торжественно взмахивали крыльями и протяжно курлыкали, будто пели прощальную песню. Петух смотрел на медленно качающийся журавлиный клин как заворожённый. «Видать, первым рейсом на юг подались, — подумал он. — А как поют!» И от зависти у него даже желание кукарекать пропало. Так он и сидел, задрав голову, пока журавли не растворились в голубой дали.
Машенька проснулась от петушиного крика. Ей показалось странным, что крик оборвался как-то неожиданно.
Вскочив с постели, она в одной ночнушке, звонко шлёпая босыми ногами по полу, подбежала к окну. Выглянула и увидела Петуха в странной неподвижной позе.
— Ты чего, Петя, подавился иль о чём задумался?
Петух был сражён чёрной завистью!
Не обращая никакого внимания на Машенькин вопрос, он сорвался с места и как загипнотизированный поспешил в курятник.
Там он, перебивая сам себя, стал уговаривать полуспящих кур собраться в клин и полететь с ним на юг.
Те долго не могли понять, куда же им всё-таки надо лететь — в город Клин или на юг? А когда, наконец, поняли, чего от них Петух хочет, хором закудахтали:
— Ты чего, старый, совсем с ума спятил! Зачем нам на юг-то?! Нам и тут хорошо! Кто где родился, там тому и рай. Здесь мы на всём готовом: спим в тёплом, уютном курятнике, кормит нас Пелагея по расписанию, чего тебе ещё надобно? От добра добра не ищут.
— Чего доброго, разговоры пойдут об утечке куриных мозгов. Стыда не оберёшься. Да и вообще! Мы и летать-то не умеем! Тем более в такую даль.
— Чем я хуже Журавля?! — не унимался Петух. — Мне уже в суп пора, а я, кроме Пелагеева двора, нигде ещё не бывал!
— Кто петухом родился, тому журавлём не бывать, — продолжали увещевать его куры.
— Не хотите?! Я один полечу! — И он решительно выскочил из курятника.
Куры — за ним.
— Куд-куда же ты, Петя! — засуетились они. — Не петушись! Как же ты один клином-то полетишь? Да и дороги небось не знаешь?
— А это уж мои проблемы! Если очень захочу, то и клином полечу, — гордо произнёс Петух.
Он широко растопырил крылья и ринулся вперёд, шаркая гузкой по траве. Со стороны здоровенный Петух напоминал грузовой самолёт «Антей», бегущий по взлётной полосе.
В конце двора он пару раз подпрыгнул и взлетел на забор.
— Ну и лети! — закричали ему вдогонку наседки-домоседки. — Мягкой тебе посадки!
И только в этот момент Петух впервые в жизни почувствовал, что такое настоящая свобода!
Перед ним открылся новый мир. Такой неизвестный и заманчивый.
— Была не была, — прошептал он, гордо выпятил зоб, набрал побольше воздуха и полетел.
Летел, правда, недолго. Отчаянно взмахивая крыльями, едва перелетел он придорожную канаву и довольно удачно шлёпнулся на пыльную дорогу.
«Нет худа без добра», — подумал он и с огромным удовольствием искупался в мягкой тёплой пыли.
Когда пыль осела, Петух с тоской посмотрел в бездонное голубое небо. «Да-а-а, Петя, — подумал он, — не для тебя эта синь небесная. Сиди и не кукарекай».
Но тут же чёрная зависть подхватила его и понесла…
Бежит Петух, торопится. Ничего вокруг не замечает. С трудом за собственными ногами поспевает. Ему же надо и на юг успеть, и в курятник к вечерней зорьке вернуться.
Выскочил на поляну. Вокруг травка-муравка, цветочки разные благоухают. Красота! Только вот ноги дальше бежать отказываются. А до юга, видать, ещё бежать и бежать!
Решил передохнуть. И не заметил он, что высоко в небе, под самыми облаками, огромный Коршун над ним вьётся.
Недолго думая, этот Коршун сложил крылья и камнем вниз. Схватил несчастного своими здоровенными когтями и обратно под облака.
«Надо же как повезло! — радостно подумал Петух. — Все средства хороши для достижения цели. Он-то меня до юга и довезёт».
«Надо же как повезло! — радостно подумал Коршун. — Шикарный обед будет!»
Откуда ни возьмись — Орёл! Хвать сладкую парочку!
«Надо же как повезло! — радостно подумал он. — Ну, и наедятся сегодня мои орлята».
За этим событием через прицел ружья следил зоркий глаз охотника. «Что это за чудище такое трёхэтажное летит?» — подумал он и выстрелил.
Летит пуля, свистит и ни о чём не думает. Просвистела мимо, и дело с концом. Пусть охотник за неё думает.
Опустил охотник ружьё и с досадой подумал ей вслед: «Опять ты мимо!.. Не зря всё-таки говорят, что пуля дура». И снова прицелился.
Раздался второй выстрел. Перья полетели в разные стороны, но никто не взялся бы точно определить, чьи они.
Земля перевернулась и оказалась у Петуха над головой. Он очень этому удивился. Но когда она начала с огромной скоростью валиться на него, понял Петух, что летит вверх тормашками вниз.
Мысленно распрощавшись с жизнью, он вдруг почувствовал, как неведомая сила подхватила его и плавно опустила на омытую утренней росой траву.
