она владеет карате и избила кого-то так сильно, что его пришлось загипсовать от макушки до пят, — сказала я родителям.
Папа фыркнул в кофе, а мама с грохотом поставила пирог на стол. Я пыталась не обращать внимания на манящий аромат — яблоко с корицей, мой любимый.
— Это нелепый слух, — сказала она, ткнув в меня пальцем, — и ты это знаешь.
— Я просто сказала… — пробормотала я, покосившись в сторону отца в надежде на помощь. Тот только шевельнул бровями, мол, сама напросилась.
В последнее время каждый разговор с мамой превращался в ссору или лекцию, словно она считала, что без её нотаций я не в состоянии вести себя прилично.
Мама тем временем продолжила, её голос стал высоким и резким.
— Мне кажется весьма интересным, что по слухам эта бедная девочка расправляется с кем-то при помощи ’каратэ’, — по какой-то причине мама так и не научилась правильно делать воздушные кавычки, и всегда изображала их одним пальцем вместо двух. Когда-то мы всей семьёй смеялись над этим, но это осталось в прошлом.
— Да, мам. Я знаю. Я понимаю. Просто…, — но как объяснить ей слухи? Мы ведь делали это не со зла. Нам просто любопытно.
— Это расистский стереотип, Мэллори, и я надеюсь, что ты выступишь против него.
— Но, мам, она действительно занимается карате. Мы с Рейган загуглили её.
Мама фыркнула, и я сразу поняла, что сказала что-то не то. Мама наполовину кореянка, и мечтой всей её жизни было стать профессором и активисткой американо-азиатской кафедры. Но когда папу пригласили профессором философии в Южный Университет Флориды, мама устроилась на работу в его приёмной. В этом университете не было отделения американо-азиатских исследований.
— Что ж, в любом случае, — произнесла мама таким тоном, словно это как-то доказывало её слова, затем взяла пирог и расправила плечи, — давайте познакомимся с нашими новыми соседями. Я хочу, чтобы ты была доброй и радушной, Мэллори.
Я хотела было сказать, что такая я и есть, но слова не шли с языка. Какая разница, ведь она уже составила обо мне своё мнение. Уже успела когда-то решить, что я не добрая и радушная.
Сглотнув, я вышла из дома следом за ней и пересекла улицу. Не важно, что обо мне думает моя мама. У меня всё ещё будет хорошая история, чтобы рассказать в школе.
Я всё равно буду первой семиклассницей, встретившей Дженнифер Чан.
4
Мисс Чан добиралась целую вечность до входной двери. Мы с мамой стояли, окутанные жарой и назойливым гулом цикад, слушая доносящиеся из дома грохот посуды и суетливое «Иду! Секундочку!»
Когда мисс Чан наконец распахнула дверь, она, растрёпанная, с выбившимися из пучка волосами, прислонилась к косяку, переводя дыхание.
Либо она распаковывала вещи, либо убивала очередную жертву. Что происходило на самом деле, оставалось только гадать.
Мама растянула губы в широкой улыбке.
— Здравствуйте! С новосельем, добро пожаловать в наш район!
Я на всякий случай оглянулась на неё, просто чтобы убедиться, что маму не подменили, пока я не смотрела. Но нет, это был тот же самый человек, который всего десять минут назад осуждал мой макияж.
— О, привет, — сказала мисс Чан, убирая с лица растрёпанные чёрные волосы.
Она была моложе большинства мам, и всё в ней буквально кричало об ином — она была такой… не-Нигдешной, в этом платье с красно-жёлтым орнаментом, с ярко-оранжевой помадой (которая немного размазалась по щеке), длинными накладными ресницами и нервной улыбкой, из-за которой мисс Чан казалась немного потерянной.
— Вы, должно быть, Ребекка Чан! Я — Лия Мосс, — представилась мама, протягивая пирог, — а это моя дочь, Мэллори. Она ровесница Дженнифер!
Несколько неловких секунд мисс Чан растерянно моргала, глядя на угощение, словно думала, что пирог и есть мамина двенадцатилетняя дочь. Потом она перевела взгляд на меня.
— О, точно.
Мама улыбнулась и наклонила голову. Я знала это выражение её лица — сплошь тепло и забота. Такой она становилась, когда говорила с людьми, которых хотела направить и утешить.
На меня она так больше не смотрела.
— Нибург может… вообще-то, все новые места поначалу могут показаться немного пугающими, — сказала мама, — Поэтому я подумала, что Дженнифер было бы неплохо познакомиться с кем-то её возраста. Приятно ведь увидеть дружелюбное лицо, согласны?
Я улыбнулась, стараясь придать своему лицу как можно более дружелюбный вид. Я уже жалела, что накрасилась. Проявляли ли дружелюбные лица свои скрытые эмоции при помощи подводки для глаз?
У мисс Чан эти слова вызвали явное облегчение.
— Конечно, да. Здравая мысль. Мэллори ходит в Гиббонс? Мы только что записали туда Дженнифер.
Я кивнула. Поблизости было две школы: Общественная школа Нибурга и Академия Гиббонса. Наша была поменьше, так что я старалась не слишком себя обнадёживать. Но вот оно. Захватывающая новость. Новый ученик.
Мисс Чан слегка улыбнулась, оглянулась через плечо и позвала:
— Жужелка! Кое-кто хочет с тобой познакомиться!
Я поёжилась: отчасти от неловкости при звуках этого приторного прозвища, но в основном потому, что во Флориде в нём не было ничего милого. В мае и сентябре к нам налетали жуки, кишели в воздухе и прилипали к ветровым стёклам, а затем снова исчезали.
Я бросила на маму вопросительный взгляд. Может стоит им сказать?
Мама поморщилась, мол, и почему наш штат такой? Затем слегка покачала головой. Наверное, лучше этого не делать.
Дженнифер сбежала по лестнице и подошла к входной двери, её волосы выбились из неряшливого хвостика. По сути, она была более молодой и округлой версией своей матери. И она не подводила глаза.
— Эм…, — мисс Чан посмотрела на маму в поисках поддержки.
Мама наклонилась к Дженнифер и опёрлась руками о колени, словно говорила с воспитанницей детского сада:
— Привет, Дженнифер. Меня зовут Лия Мосс, а это — Мэллори. Мэллори здесь, чтобы поприветствовать вас в Нибурге и рассказать всё, что тебе нужно знать об Академии Гиббонса.
Дженнифер просияла и пожала маме руку.
— Приятно с вами познакомиться!
Затем она оглядела меня с ног до головы, и на меня нахлынуло головокружительно неприятное ощущение, что за мной наблюдают. К этому я не была готова. Я шла сюда, чтобы собрать для друзей информацию о новенькой, но никак не ожидала, что она будет оценивать меня.
Интересно, какое впечатление у неё сложилось, какого человека она увидела. Меня даже затошнило от волнения.
— Я поступила в Гиббонс сразу после детского сада, — сказала я, словно это была какая-то важная информация.
Дженнифер наклонила голову, глядя на меня, и я невольно затаила дыхание.
Затем
