мысли своего хозяина. Она открывала нужные страницы, если это требовалось, и подсказывала заклинания.
«Юйо-па-аль-галь-пэ» – воскликнул Остахан и огонь объял одежды химеролога. Но когда только он произнес первый слог, Шу-Керат поднял ногу, а когда его окружило пламя, звонко топнул, и огонь с хлопком погас. Тогда химеролог ответил тем же заклинанием, и чародей утонул в столбе огня, но через мгновение, пламя обратилось голубым дымом, который был поглощен его стражем. Поглощенную силу Остахан вложил в новую атаку, он поймал свой посох за кончик и пользуясь инерцией ударил противоположным его концом о землю в направлении Шу-Керата. При ударе он кричал: «Каль-эсал-мальк». Камни под ногами химеролога взорвались трещинами и стали проваливаться, но тот воздел руки, вторая рука уже исцелилась, и обрушения не случилось.
– Тварь! Под нами террариум! – кричал химеролог. В пылу сражения Остахан не успел об этом подумать, и прямо сейчас ему в общем то было певать на все.
В тоже время вихрь предметов застыл и все, что висело в воздухе по прямой устремилось в чародея. Остахан ушел от атаки кувырком, но предметы преследовали его, и он бросил им навстречу посох, который раскрутившись в полете разрушал все на своем пути. Одновременно с этим Шу-Керат прокричал заклинание и камни под его ногами соединились и больше не стремились обрушиться. Освободившийся от ноши он махнул рукой сверху вниз и на только что бросившего посох Остахана обрушилась часть потолка. Чародей вскинул руки, силясь остановить падающую на него глыбу, и призрачный силуэт повторил за хозяином. Кусок потолка завис в воздухе. Камень не раздавил бы его, но прижал бы к земле, лишив подвижности. Сверху на него, не удержавшись на краю дыры упала и роскошная кровать Шу-Керата. Это едва не заставило Остахана уронить каменную глыбу. Но ударившись кровать разбилась и ее куски попадали спереди и позади Остахана.
В то время, когда падала кровать, химеролог три раза щелкнул пальцами бросив в чародея три разряда молнии, но эти молнии были слабее той, которую создавал Остахан. Духовный страж взмахивал рукой со скоростью не уступающей разрядам и отбил все молнии. Когда разряд касался призрачной руки, он проникал в нее, устремлялся в грудь стража и там растворялся.
Доводя свои телекинетические возможности до предела усилием воли, Остахан призвал свой посох и тот, возвращаясь словно бумеранг, расколол нависший над хозяином камень. Чародей развел руки в стороны и части камня упали слева и справа, едва не придавив ему ноги. Тут в него врезалась алхимическая колба. Шу-Керат осознав, что его молнии не достигли цели, притянул к себе несколько уцелевших пузырьков с веществами, быстро смешал их, мало заботясь о пропорциях, и так же быстро метнул в Остахана. Жидкость внутри колбы разбившейся о телекинетический доспех обратилась пламенем и прогрохотал взрыв. Чародея отбросило назад, его хранил доспех, но все же удар о землю был тяжел, а пламя зацепило его одежды. Духовный страж не мог рассеять алхимического огня.
Еще лежа на земле, Остахан вскинул руки и быстро прокричал: «Галь-энал», руки духовного стража выбирали на рунических лентах символы, как раньше это делал чародей своими собственными руками, и сейчас, под чарами ясновидения, было видно, что когда страж касался рун, они обращались волшебной силой, взлетали и встраивались в форму круга, целиком состоящего из волшебных энергий. А после слогов сказанных Остаханом в этом кругу формировались и загорались символы. Все это происходило очень быстро. Чародей завершал заклинание проглатывая лишние слоги и добавляя усиливающие: «Мальк-Мальк Оваль». Остахан закрыл глаза, явился нестерпимо яркий светлячок. Шу-Керата ослепило, но он мысленно бросил в чародея груду хлама. В тоже время Остахан откатился в сторону, вскочил на ноги и простым заклинанием создал воду, потушившую его одежды.
Светлячок погас, перед чародеем открыт гримуар. Вот-вот будет произнесен первый слог, но химеролог вдруг панически заорал и неудержимый крик обратился звуковым ударом. Башня сотряслась еще раз. Остахан припал на колено и заткнул уши руками, и духовный страж тоже прикрыл его уши, словно родитель оберегающий слух ребенка от грязного слова.
Шу-Керат прокричал, умолк и пошатнулся, сделал шаг назад. Он ослабел. Чародей же приходил в себя после оглушения. Химеролог осмотрел руины своей лаборатории, раздраженно фыркнул, отступил к дыре в стене и плавно поднявшись в воздух вылетел наружу, во двор. В полете, он произносил заклинание. Остахану вдруг показалось, что башня накреняется, его, как и все предметы в помещении, потянуло вперед, прямо в дыру в стене, он отклонил тело назад, его ноги стали соскальзывать по казалось бы наклонившемуся полу. Глаза стража засветились, и мир для Остахана начал приобретать привычное притяжение, но прочие предметы продолжали падать в сторону. Чародей споткнулся, кусок кровати подхватил его и унес за собой. Теперь он оказался снаружи и в тот же момент, предметы стали падать в правильном направлении и устремились вниз, как и сам Остахан. Оттолкнувшись от мешавшего куска мебели чародей выровнялся и стал падать ногами вниз. Чародейские руны на сапогах сработали сами собой, сопротивление воздуха увеличилось, под ногами появились слабые завихрения, скорость падения уменьшалась, но расстояние до земли было не велико. Врезавшись в земную твердь ногами, Остахан ослабил удар приседая и совершив кувырок. Он перекатился несколько раз и распластался на земле.
Хотелось бы ему вот так вот полежать хотя бы несколько мгновений, но и их не было. До ушей чародей донесся колокольный звон, он вскочил на ноги.
– Кар-ка-ка! Кар-ка-ка! – смеялся Шу-Керат, поваливший ограду чупакабр и трезвонящий в командный колокол. Сила воли химеролога была уже на пределе. Он не рисковал и пользовался всеми своими преимуществами. На Остахана несся молодняк, а из чащи вскочила одна… нет уже две взрослых твари, и чутье подсказывало, что на болоте их еще много.
Но чародей не растерялся, он торопливо выхватил из-за воротника свисток и тут же им воспользовался. Среди выпавших предметов был и посох, Остахан нашел его взглядом, вытянул руку и тот прилетел, мягко лег в ладонь. Чародей встал в боевую стойку. Химеролог вымотан, но и Остахану следует приберечь силы. Сила воли свойство изменчивое и относительное.
Чародей взмахнул посохом и размозжил вдребезги черепушку самой быстрой твари. Остальные чудища подоспели следом, окружили его, пытались царапать, били и толкали, но не могли пробить доспеха, запрыгивали на спину, цеплялись за руки и за ноги. А Остахан кружил среди них, отбивался, лупил тварей и посохом, и кулаками, и ногами. Выхватил кинжал на поясе и резал особо ретивых. Крупный монстр был уже близко, чародей силой телекинеза метнул в него острый обломок мебели, пробил твари глотку. Второе чудовище было дальше, но оно прыгнуло
