В комнате все еще торчал этот паскудный Фрейзер. Он пялился на молодоженов, растянув в улыбке рот, словно они были обязаны поделиться с ним своей радостью. К счастью, Ангел не обращал на него никакого внимания. Он подошел к окну и смотрел, как отъезжают Маккаули. Но Касси не могла оставаться равнодушной к этому зубоскалу, он сейчас чертовски ее раздражал. Она решительно подошла к Фрейзеру и буквально вытолкала его из гостиной, прошипев:
— Ну что, доволен теперь? Если Ангел не убьет тебя за это, то убью я.
— Тоже мне, большое дело, Касси, — нахально ответил тот. — Папаша теперь удовлетворен, а тебе ничего не стоит аннулировать этот брак. Что ж тут плохого?
— А то, болван, что Ангел к этому относится совсем иначе! А теперь убирайся из моего дома.
С чувством облегчения она захлопнула входную дверь, но беспокойство тут же вернулось к ней, едва она увидела на столе в гостиной револьвер. Ричарду все-таки не хватило ума забрать его с собой. Касси взяла револьвер и огляделась, ища, куда бы его запрятать. В гостиной подходящего места не нашлось, поэтому она сунула револьвер под накидку, сразу ощутив, как он выпирает из-под плотно сидящей одежды. Тут ей пришло в голову, что во время венчания она даже не сняла с себя эту накидку!
Ее затрясло от нервного смеха.
— Касси!
Она вздрогнула. Голос Ангела доносился из спальни. Вот к этому она была совершенно не готова. Обсудить, как им аннулировать этот брак, они могут завтра, а сегодня... сегодня нужно было прятать не только его револьвер. Не ответив, она взбежала по ступенькам и заперлась в своей комнате.
Глава 21
Когда Касси не вышла в тот вечер к ужину, к ней с подносом был отправлен Эмануэль. Мария превзошла себя, приготовив несколько любимых блюд Касси. Впрочем, у нее было достаточно времени, так как ей пока еще не нужно было отмывать пятна крови в гостиной. Мария то ли подслушивала, то ли просто догадалась о том, что здесь произошло. Но Касси едва прикоснулась к еде. Она без конца шагала из угла в угол. Марабелль все время путалась под ногами, несколько раз Касси спотыкалась об нее. Как всегда, пантера чувствовала ее подавленное состояние и не могла успокоиться, пока Касси не придет в себя. Но Касси превратилась в сплошной комок нервов, теряясь в догадках, уехал ли Ангел с ранчо и если уехал, то куда, что он собирается делать и кому и чем это может угрожать. Она не то что ложиться спать, присесть даже не могла из-за напряжения.
Когда в дверь постучали, она так глубоко была погружена в свои мысли, что, не задумываясь, сразу же открыла, думая, что это Эмануэль, который вернулся за подносом. Но это был не он.
— А я уж было подумал, что ты мне ни за что не откроешь, — сказал Ангел.
Касси бы и не открыла, знай, кто это. Более того, она сразу же захлопнула бы дверь, не сделай он шаг вперед. Теперь было поздно, она только ударила бы его дверью, поэтому не стала закрывать ее, а вместо этого попятилась назад. Кажется, она только и делала, что пятилась, когда он был поблизости. Должно быть, Ангел пришел за револьвером. Хотя нет, он же не знал, что револьвер у нее. Скорее всего, ему нужен был ее револьвер. Ей просто необходимо любым способом отговорить его от того, что он задумал сделать.
— А ты, оказывается, проголодалась.
Он смотрел на пустой поднос.
— Это Марабелль, — ответила она, ни на минуту не доверяя его вкрадчивому тону. — Слушай, мы можем поговорить?
— Конечно, только убери кошку.
Марабелль сидела рядом с Касси. Зная, что Ангел остерегается пантеры, Касси ни за что не стала бы выпроваживать ее из комнаты, однако такой миролюбивый жест был бы сейчас к месту, поэтому она подвела кошку к двери и ногой вытолкнула ее из комнаты. Ангел прошел вперед и посторонился, чтобы дать кошке дорогу. Закрыв дверь, Касси не отошла от нее. До этого Ангелу довелось быть у нее в комнате только один раз. Она хорошо помнила ту ночь, и при воспоминании у нее начинали трястись поджилки. А Ангел еще и уставился на ее постель. Зачем ему смотреть на ее постель? Набрав побольше воздуха, Касси начала говорить, стараясь придать своему голосу как можно больше дружелюбия и деловитости.
— Знаешь, тебе совсем ни к чему убивать кого бы то ни было из-за того, что произошло. Я договорюсь о том, чтобы этот брак был аннулирован. И все будет так, как будто ничего не случилось.
На какое-то мгновение их взгляды встретились, затем он отвел глаза и стал смотреть на ее губы.
— Не аннулировать, а начать бракоразводный процесс.
— Нет, ты не понимаешь. Аннулировать гораздо проще.
Теперь они смотрели прямо в глаза друг другу. У Касси перехватило дыхание, настолько пронзителен был его взгляд.
— После сегодняшней ночи это будет не так уж легко, — протянул он в своей обычной лениво-безразличной манере.
— Почему? — пролепетала она.
— Потому что я намерен играть роль настоящего мужа.
— Ты намерен что?!
Ангел смотрел на нее в упор. Она была слишком ошеломлена, чтобы хоть что-то предпринять, и он ее настиг прежде, чем она успела подумать о бегстве.
— Сейчас у нас будет брачная ночь! — объявил он, подхватив ее на руки.
— Послушай!..
— В другой раз, дорогая. Я ведь не делал тебе предложения — ты бы наверняка ответила отказом. Но раз уж мы теперь женаты, я намерен воспользоваться преимуществами, которые дает брак. Я так хочу тебя!
У Касси не было никакой возможности протестовать, по крайней мере на некоторое время. Ангел одним махом уложил ее на кровать, навалившись сверху, и все ее внимание занял его поцелуй, требовательный и нежный. Желание пришло само, неожиданно. А он прижал ее всей тяжестью своего тела, которое она теперь ощущала как свое. У нее не было сил противиться ему, да ей и не хотелось этого делать.
Волшебное слово «женаты» открыло путь к наслаждению, снимало чувство вины, не оставляло страха. Оно отменяло привычные представления, и она теперь могла обнимать и целовать его. И как только Касси это сделала, он застонал и еще крепче обнял ее, сразу поняв, что на этот раз девушка не собирается ему отказывать.
Она ему была желанна, безразлично, по какой причине, пусть из чувства мести, ей это было совершенно безразлично. Все это не имело уже никакого значения. Теперь они оба просто нуждались друг в друге, одинаково тянулись друг к другу, Касси это определенно ощущала по себе. Внутри у нее все сильнее разгоралось пламя желания, оно настолько закружило ее, что она даже не заметила, когда Ангел успел ее раздеть. Лишь когда его руки коснулись ее обнаженного тела, когда этого нельзя уже было не заметить, она испытала чувственное потрясение, но это было только начало, потому что вскоре ей уже казалось, что его руки везде, они гладили, ласкали, проникали повсюду... А потом она внезапно ощутила жар от прикосновения тела к телу... И его губы сомкнулись на ее твердом соске, поглотив его целиком.
