— Это не все. «Факелы» устроили бойню на Ленинградке, — продолжал Диспетчер. — Накрыли «серпов».
— Еще лучше!
— Под замес попали и «нетопыри».
— Совсем хорошо…
— Между собой цапаются «кости» и «улитки». Разведка доносит, что активизировались «висельники», «плющи», «трезубцы» и «часы». Скорее всего, к его, — еще один кивок на Дмитрия, — поискам подключились и другие Братства, просто мы об этом пока не знаем. В общем, из-за «метрополевской» статьи поднялся нехилый переполох. Мертвяки готовы перерыть всю Москву и перегрызть друг другу глотки.
«Круто!» — подумал Дмитрий. Смесь восторга и страха — странное это было чувство. Если из-за него заварилась такая каша, то, пожалуй, он сделал правильный выбор, примкнув к Охотникам.
— Это я к тому говорю, что Орденам твой новый друг нужен до зарезу. А вот нам? — Диспетчер, подавшись корпусом вперед, внимательно смотрел на Кристину. И, как показалось Дмитрию, спрашивал о чем-то, о чем сам Дмитрий пока не имел ни малейшего понятия. — Действительно ли он так необходим нам? Что скажешь, Кристя?
— Да, — без колебаний ответила Кристина. — Дмитрий нам нужен.
Дмитрий поморщился. Вообще-то не очень приятно, когда тебя и при тебе же вот так бесцеремонно обсуждают.
— Ты считаешь, мы рискуем из-за него не зря? — продолжал Диспетчер.
— Нет, не зря, — прозвучал еще один твердый ответ девушки. — Я за него ручаюсь.
— Что ж, хорошо. — Диспетчер откинулся на спинку кресла. — Тогда сделай из своего друга настоящего Охотника, и мы проверим его в деле. Только поторопись. Публикация в «Метрополии» разворошила Братства. Сейчас мертвяков легче отслеживать и уничтожать.
Кристина улыбнулась:
— О'кей. Не думаю, что обучение займет много времени. Дмитрий будет способным учеником. Видел бы ты, как он строчил из пулемета!
Охотница подмигнула Дмитрию.
— Ну-ну. — Инвалидная коляска снова зажужжала, откатываясь к рабочему столу.
— Пойдем, — Кристина потянула Дмитрия за рукав.
Аудиенция закончилась…
* * *
— Кристя, что случилось с Диспетчером? — поинтересовался Дмитрий, когда они вышли из ай-ти центра.
— Ты о чем?
— Об инвалидной коляске.
— Ах, это… — Кристина вздохнула и отвела глаза. — Давняя история. Охотились на одного важного мертвяка. Диспетчер напоролся на мину. Еле ноги тогда унесли. А вот Диспетчера пришлось уносить уже без ног.
— А как же ваши целебные мази и заговоры? Я думал, они…
— Они могут лечить раны, но не отращивать оторванные конечности, — перебила Дмитрия Кристина. — Теперь Диспетчер на кабинетной работе. Руководит ай-ти центром и всей базой. Он у нас вообще мужик головастый.
— Диспетчер — ваш главный? — спросил Дмитрий после недолгой паузы.
— Нет, что ты, — покачала головой Кристина. — У нас главный другой. Но с ним ты познакомишься позже.
«У-у-у, конспираторы, блин», — с досадой подумал Дмитрий. А впрочем, чего он хотел? Он здесь новичок. Во все тайны подпольной Организации его сразу посвящать конечно же, не станут. Ему и так уже открыли довольно много секретов. Даже, пожалуй, слишком много для одной ночи.
Мысли потекли в другом направлении. А ведь в самом деле прошла всего одна ночь! Утро только-только начинается.
Дмитрий вспомнил, как еще несколько часов назад он, вполне довольный жизнью, возвращался домой со свежим номером «Метрополии» в руках. Что тогда его занимало? Пустяки. Выдуманная статья и гонорар.
А потом…
Потом мир перевернулся.
— О чем задумался? — прозвучал над ухом голос Кристины.
— Да так, о прошлом…
— О прошлом больше не думай, — посоветовала она. — Теперь думай о том, что будет.
— И что же будет? — спросил Дмитрий.
— Ну… сначала мы будем спать. И тебе, и мне нужно отдохнуть. А потом будем делать из тебя Охотника. Учить тебя будем…
Собственно, так все и произошло. Дмитрия определили в тесное жилое помещение, больше похожее на кубрик подводной лодки, и дали немного отоспаться после сумасшедшей ночи. Потом началась учеба. Экспресс-курсы Охотника на мертвяков…
Между глав
Зал был заполнен меньше чем на треть. Что, впрочем, было неудивительно. Заканчивалось ночное заседание Госдумы, о котором знали и на которое собирались только депутаты, входившие в Братство Плюща. Депутаты-«жильцы» в подобных мероприятиях, разумеется, не участвовали. Между тем все по-настоящему важные решения Думы принимались именно на таких закрытых заседаниях, а потом лишь официально закреплялись при необходимом кворуме.
Элбин, Магистр Ордена Плюща, а для простых «жильцов» — депутат Гордин выполнял функции ночного спикера. Он вел собрание, наблюдая с трибуны президиума за мертвыми братьями.
Зал тихонько гудел. Один за другим выступали ораторы. Шла рутинная работа. Легкие прения без ожесточенных дискуссий. В очередной раз на повестке дня, вернее, ночи, стояла пенсионная реформа. Весьма актуальный вопрос в условиях растущего бюджетного дефицита.
Снова планировалось поднять пенсионный возраст. При снижении продолжительности жизни это позволит значительно сократить расходы госбюджета. В самом деле, какие могут быть расходы, если «жильцы» попросту не будут доживать до пенсии?
Экономия получалась на миллиарды! Ну а мертвых братьев, которых по вполне понятным причинам пенсионные проблемы не касались, — слишком мало. И сколь бы ни были велики их льготные пенсии, выплачиваемые до момента официальной «смерти», ощутимого давления на бюджет они не окажут.
Вообще-то принципиально вопрос уже решен. Споры велись только о том, как сильно следует повышать пенсионный возраст на данном этапе и когда начинать следующий. Тут ведь тоже есть своя хитрость. Повышение нужно проводить аккуратненько, постепенно, не перегибая палку, чтобы очевидный замысел не бросался в глаза, а то ведь «жильцы» могут и заволноваться. Еще на улицы попрут. С этого быдла станется…
Постепенность — она вообще залог успеха в любом, даже самом неблагодарном деле. Главное — вовремя сунуть кость в виде какой-нибудь копеечной индексации нынешним пенсионерам — чтобы не вякали, а под это дело можно потихоньку поднять планку для пенсионеров будущих, озабоченных лишь тем, как прокормить себя и семью сегодня, и пока не заглядывающих в завтра.
Потом пройдет время — и можно будет поднять планку еще. И опять. И снова. Ну а потом нынешние пенсионеры перемрут, а состарившаяся молодежь и понять не успеет, как окажется перед необходимостью пахать до гробовой доски. И возмущаться тогда будет поздно: все законно, все официально.
