Стукнула дверь, и в проеме появилась темная женская фигура с головой, завернутой плотным коричневым платком. Атропа! Лей отвернулся к стене: неужели даже сейчас она не оставит его в покое?
Скрипнули половицы, Атропа подошла к кровати и села на краешек.
— Сильно больно?
В голосе слышалось сочувствие. Лей молчал: лежал, до побеления сцепив пальцы между собой. Атропа рассердилась.
— Хочешь, скажу, почему ты болеешь?
Внутри у него мелькнула догадка, он медленно повернулся к ней и с усилием прохрипел:
— Ты отравила меня?
Она криво усмехнулась, достала из-под полы склянку с какой-то бурой жидкостью.
— Это лекарство. Видишь, я тебя не бросаю, как ты меня бросил. Выпьешь лекарство, и все пройдет, а иначе умрешь. Но сначала пообещай, что вернешься обратно.
— Ты хочешь, чтобы я умер?
— Нет, я принесла лекарство. Обещай вернуться!
— Лучше я умру.
Рот Атропы скривился, и она прохрипела:
— Не думай, что смерть быстро придет к тебе. Ты будешь долго лежать и мучиться. Столько долго, сколько угодно будет мне!
После этих слов боль так сильно полоснула по животу, словно кто-то разрезал его надвое. Лей скрючился.
— Пообещай! — услышал он скрипучий голос Атропы.
— Уйди, — вымученно произнес он и сложился пополам.
— Обещай.
— Обещаю, — повторил он.
Атропа поднесла к его рту склянку, и он глотнул горькой жидкости. Боль быстро стихла, и вскоре Лей вышел из дома вместе с Атропой. С тоской окинул он взглядом домик и огородик перед ним и побрел за женой.
Лей снова вернулся к Атропе. Он не мог даже с интересом посмотреть на какую-нибудь девушку: начинали болеть она или он. Со временем он смирился, решив, что, видимо, такой его удел — жить с нелюбимой женщиной. Он вывел для себя одно правило — не мешал ей заниматься своими делами, чтобы она не отыгрывалась на невинных людях. Единственной его радостью стала работа магистром в школе. Эту привилегию он сумел отстоять.
Лею не нравился хозяин, на которого Атропа работала. Он был подвержен вспышкам ярости и очень сильно влиял на Атропу. Лей знал, что иногда хозяин запрещал ей колдовать, и она слушалась. Но иногда, наоборот, после визита к Вещему Дисмарху Атропа уходила на несколько дней в лес и приходила оттуда похудевшая и злая. Лей молчал — он давно уже с ней не спорил.
Атропа призналась ему в порыве откровенности, что мечтала избавиться от своего хозяина, но не знала, как это сделать. Отравить? Вряд ли получится. Его еду всегда пробовал специальный человек. Об этом нельзя было даже и думать. Уничтожить с помощью колдовства? Рискованное дело — если Вещий Дисмарх что-то пронюхает, то не миновать беды. При слове «беда» Атропа спохватилась и замолчала. Лицо ее посерело от испуга. Страх был таким сильным, что Лею пришлось поклясться, что он никогда и никому не расскажет о том, что только что услышал.
Глава 28. Медицина. Травоведение
Маленькая толстенькая женщина с круглыми руками и ровно причесанными волосами, убранными под маленькую, похожую на тюбетейку шапочку, держала в руках пучки трав и приветливо улыбалась. Ее улыбка напомнила Злате весенний ветерок.
Магистр травоведения и медицины Арония проводила урок:
— Будем изучать травы. Вы узнаете, какие травы убивают, а какие вылечивают. Одна и та же трава может представлять опасность и нести пользу. Все зависит от количества. Есть травы абсолютно безобидные, есть полезные, а есть очень ядовитые.
Она аккуратно разложила пучки на столе. В одной стороне лежали свежие травы, а в другой — высушенные. В круглых сиреневых цветочных головках Злата узнала клевер, или кашку, как называли между собой девчонки. Магистр Арония выбрала из кучи трав один пучок, с продырявленными листьями и невзрачными желтыми цветами.
— Есть травы, которые опасны, только если принять внутрь; другими опасно дышать, как, например, багульником болотным. Он очень ароматный, но после вдыхания его запахов сильно болит голова. Есть такие, которые, как, например, неопалимую купину, нельзя трогать, рискуя получить ожог. Зверобой, — она потрясла пучком, — полезен от многих болезней. Его пьют при болях в животе, голове, при плохом настроении. Обмывают больное горло. Желудочные болезни лечат тысячелистником, подорожником. Тем, кто будет в будущем травником, полезно знать, как они называются, как выглядят и от чего помогают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Злата заскучала. «Лучше бы рассказала, какие травы помогут быстро повзрослеть», — подумала она. Другие ученики тоже слушали в пол-уха. Охра смотрела осоловевшими глазами, Гаэль ожесточенно грыз карандаш, а Криптан опустил голову на грудь и равномерно посапывал. Цикута рисовала черточки в тетради. Только Аннета слушала магистра Аронию с блестящими глазами.
— Сегодня вы познакомитесь с действием панаксы. — продолжала говорить Арония. — По-другому ее еще называют «травой тайных возможностей». Она открывает и улучшает способности.
По шепоту, который прокатился по классу, Злата поняла, что трава известна всем, кроме нее. Магистр Арония уловила оживление среди учеников и улыбнулась:
— Вижу, вы уже слышали об этом эликсире. Приготовить его довольно трудно, поэтому я принесла готовый. Чтобы ощутить его действие, нужно немного.
Арония достала пузырек с коричневой жидкостью и миниатюрные пластмассовые стаканчики. Отмерила в каждый стаканчик по четверти чайной ложки эликсира тайных возможностей и поставила перед каждым учеником на стол.
— Выпиваем и двадцать минут в вашем распоряжении. Открываем свои способности, расширяем возможности. Вполне возможно, что вы узнаете, кем будете. Начинаем!
Злата недоверчиво смотрела на стаканчик, не решаясь принять неизвестную смесь. Одноклассники долго не думали. Без колебания они выпили эликсир и закрыли глаза. Злата последовала их примеру.
Автобусный перрон пустовал — до отправления следующего маршрута оставалось не менее двадцати минут.
Недалеко от перрона пыхтел белым дымом красный МАЗ с рейсовым номером «двести пятьдесят». «Скорее всего, на нем и поеду», — прикинула Злата.
Почти сразу стали подтягиваться люди. Пришел крупный мужчина с рюкзаком, за ним приковыляла старушка с толстой потрепанной сумкой, а за ней подтянулась молодая женщина с мальчиком лет пяти. Простая незамысловатая одежда говорила, что они — сельские жители. В мужчине и женщине со старушкой не было ничего примечательного — обычные люди, каких много, а вот мальчик Злату заинтересовал. Тоненький, с настолько голубоватой прозрачной кожей, что жаркие солнечные лучи не могли закрасить синяки под глазами. Злата поняла сразу — он серьезно болен. Женщина рядом с ним, похоже, его мать, поставила на перрон довольно объемистые сумки и облегченно выдохнула. Мальчик смирно стоял рядом с матерью, чувствуя себя, по-видимому, не совсем уютно. Пока мать разглядывала табличку на автобусе и переговаривалась со старушкой, Злата подобралась к мальчику ближе и спросила:
— Как тебя зовут?
— Алеша, — раздался еле слышный голос.
— Алешенька, где у тебя болит?
— Везде. — еще тише ответил он.
Мать дернула его за руку и прошипела:
— Хватит ныть!
Мальчик боязливо вздрогнул и замер.
Злата повернулась к ней. Крепкая, загорелая. Выдающаяся вперед нижняя губа говорила об упрямстве, а сравнительно широкие плечи и кисти рук свидетельствовали о знакомстве с тяжелым физическим трудом. Молодая здоровая женщина, которую раздражал слабый болезненный сын. Возможно, она устала от его болезней; возможно, ей не везло в жизни. С такими лучше не связываться, но промолчать Злата не смогла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Женщина, вам надо срочно к врачу. Слышите? Срочно! Речь идёт о жизни вашего ребенка.
Мать мальчика раздраженно откинула со лба растрепанную челку. Мальчик испуганно посмотрел на нее, видимо, боясь скандала. Она задвинула Алешу за свою спину и сердито спросила:
— Чего тебе надо-то? Отстань от нас!
