Юлька помотала головой.
— Нет. Моя тетя, шештла отча нашла меня. Швожила в магажин, купила одежду и чепочку.
Юлька подцепила худеньким пальчиком цепь и показала всем.
— Вот.
— О, да она с кулончиком! — продолжала удивляться Светка. — А что изображено на кулончике?
— Ложа.
К Юлькиной картавости все привыкли, поэтому поняли, что она хотела сказать — рожа.
— Чья рожа? — не унималась Светка.
— Не ложа, а ложа.
— Это мы поняли. Рожа-то чья?
Юлька старательно растягивала губы, выставив руки вперед, выразительно жестикулировала пальцами.
— Ну не ложа, а ло-жа!
Никто ничего не мог понять. Вокруг девчонки внимательно прислушивались, на их лицах мелькало недоумение. Наконец, Злата догадалась:
— Это роза?
Юлька согласно закивала, и светлые глаза ее посветлели еще больше, в них мелькнула благодарность.
После этого случая она потянулась к Злате, видимо почувствовала признательность. Решала задачи, помогала с курсовыми работами. Злата не препятствовала: хочет — пусть помогает, никто не заставлял. Но ближе ее к себе не подпускала — как подругу никогда не рассматривала.
Злате было сейчас так стыдно! Какая же она эгоистка! Отпихнула от себя чистого душой человека. Юлька, как ребенок, таких людей нельзя обижать.
Злата погладила резиновую фигурку и беззвучно прошептала:
«Юлечка, прости! Я вернусь, и мы подружимся. Обязательно! Только жди. Пожалуйста».
Глаза уставились в одну точку. Букет цветов в глиняной вазе вдруг расплылся. Старая Альва сказала, что с тех пор, как Злата попала сюда, в мире людей время остановилось. Родные будут думать, что она недавно уехала на прогулку. Никто не будет ждать и искать. Даже Юлька, с ее признательностью, не будет ждать. Может быть, ждала бы Грэсси, но вот она — рядом.
Глаза заволокла полупрозрачная влага. Злата моргнула. По щеке скатилась соленая капля и упала на резиновую фигурку.
Злата проснулась от странного шороха. Кто-то осторожно передвигался по комнате, явно стараясь не наткнуться на предметы. Мелькнула фигурка в ночной рубашке.
«Аннета? Что ей надо?» — удивилась Злата.
Маленькая тихая соседка не спала. Ступая как можно тише, она неслышно подошла к столику, на котором лежали вещи Златы; и стала перебирать их. Злата наблюдала за ней сквозь приоткрытые глаза. Видимо, не найдя того, что искала, Аннета медленно подобралась к кровати Златы и остановилась, вглядываясь в лицо. Злата притворилась, что крепко спит, стараясь дышать как можно глубже. Похоже, Аннета этому поверила, запустила руку к ней под подушку, и Злата крепко схватила ее за запястье.
— Что ты ищешь? Я у тебя ничего не брала.
Глаза Аннеты широко раскрылись от испуга.
— Я хо-те-ла, — начала она заикаться, — Хотела…
— Так что ты хотела? — Злата села на кровати, не выпуская руку Аннеты.
Не пытаясь освободиться, Аннета ответила:
— Хотела найти фигурку собаки.
От изумления Злата соскочила с кровати.
— Что? Фигурку собаки? Зачем она тебе? Откуда ты про нее знаешь?
— Вещий Дисмарх велел забрать ее у тебя.
— Вещий Дисмарх? Кто это такой? И зачем ему фигурка?
Аннета поежилась, словно ей стало холодно, хотя ночь была теплой.
— Это очень могущественный колдун. Я не знаю, зачем она ему нужна.
Злата фыркнула:
— Могущественный колдун? Детские сказки.
— Не говори так, — прошептала Аннета, — он может услышать.
Аннета сильно дрожала, и Злата поверила, что она боится колдуна, если он и правда существует.
— Ты знаешь, что воровать нехорошо?
Аннета заплакала.
— Да я бы ни за что! Но мои родители и сестры умрут от голода, если я не выполню его волю.
Аннета так стиснула руки, что даже в неверном свете луны было видно, как они побелели.
— Ты первый раз хотела украсть? Раньше такое не делала?
— Нет, что ты? — испуганно прошептала Аннета. — Как можно красть? Это же нехорошо.
Аннета кусала губы, а в глазах плескалось отчаяние. Злата испытала что-то похожее на сочувствие.
— Обещай мне, что больше не тронешь мои вещи. Иначе я всем сообщу, что ты воровка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прошу тебя, не надо! Я больше не прикоснусь к ним. Мне так стыдно! Я из-за сестер только согласилась. Если бы у них была еда, я бы не стала этого делать.
— Почему у вас нет еды?
— Засуха, все погибло. Родители отправили меня к колдуну и велели верно служить, и вот я здесь. Я боюсь его.
Аннета снова заплакала. Злата уже не сердилась на нее; возмущение ушло, уступив место жалости. Ей захотелось вдруг помочь маленькой беззащитной девочке.
— Мы что-нибудь придумаем, обещаю.
Аннета взглянула с благодарностью; сжала ладошку в кулак и вытерла слезы.
Проснулась Злата рано. Невидимый ветерок осторожно колыхал занавеску. Сквозь щель робко пробирался косой солнечный луч. Аннета посапывала, уткнувшись лицом в подушку. Злата широко зевнула и потянулась. Хрустнули залежавшиеся за ночь косточки.
Что-то с шуршанием пронеслось по комнате. Злата скосила глаза и увидела маленькую стрекозу, похожую на ту, которая жила у древнийки. Злата стала следить за ней. Стрекоза подлетела к столику и опустилась. Видя, что девочка не двигается с места, промелькнула возле ее глаз и вцепилась лапками в ручку двери. Злата села на кровати. Насекомое нетерпеливо вспорхнуло, отчаянно помахало крылышками у нее над головой и снова вернулось к двери.
— Ты зовешь меня за собой! — догадалась Злата, накинула балахон и открыла дверь.
Стрекоза покружилась вокруг Златы, словно радуясь, и вылетела из комнаты. Злата двинулась следом. Остались позади комната и длинный просторный коридор, который вел к высоким дверям, похожим на ворота. Стрекоза направилась к мраморному саду. Она миновала небольшой водоем с гладкой, словно лакированной поверхностью, в котором медленно плавали золотые рыбки, не успев еще толком проснуться. Не обращая на них внимания, стрекоза полетела дальше. Она завернула за мраморную статую в виде девушки с кувшином в руках, из которого с легким шумом лилась вода. Боясь потерять стрекозу из виду, Злата побежала следом и чуть не столкнулась с высокой женщиной.
Глава 25. Старая Альва в школе
Перед ней стояла старая древнийка в том же самом простом платье с большими карманами, раздувшимися от веревок. Прядка волос выбилась из прически, на заскорузлых руках прилипли комочки влажной земли. Старая Альва словно только что оторвалась от своих любимых грядок.
— Ты хотела меня видеть? — спросила она.
— Да. — ответила Злата, переводя дух. — Как вы узнали?
Древнийка вытянула вперед мизинец, и на него опустилась стрекоза:
— Ю́ла сказала.
— Так значит, она подслушивает, а потом доносит вам? — ляпнула Злата и прикрыла рот.
Древнийка нахмурилась и приблизила к глазам мизинец, на котором трепетали легкие, словно весенний ветерок, прозрачные крылышки стрекозы:
— Ю́ла, в следующий раз ты не расскажешь мне, если я понадоблюсь Злате. Что? Ты не согласна? Почему? Какое нам дело до маленькой девочки? Ах, потому что ты тоже маленькая, и потому что она из мира людей? Да, я помню, что Колобок нашел ее и вывел с нижнего уровня, иначе ее сгубила бы пагуба. Вот пусть он и разбирается с ней. Ладно, не звени крыльями и не стучи лапками, ты меня уговорила. — древнийка оторвалась от малышки и резко спросила у Златы. — Зачем я тебе была нужна?
Суровый взгляд привел Злату в смятение. Она подумала, что вряд ли получится поговорить, когда древнийка раздражена. Жаль, что рядом не было Колобка, который мог успокоить Старую Альву одним прикосновением к руке или плечу. Девочка так растерялась, что задала древнийке совсем не тот вопрос, который хотела:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А я смогу выучить язык стрекоз? Смогу понимать, о чем они говорят?
Старая Альва фыркнула, и на миг ее глаза стали лукавыми. Злата расстроилась еще больше, боясь, что ее примут за дуру.
