Древнийка слегка дунула на стрекозку, отчего крылышки у малышки задрожали, и улыбнулась:
— Ю́ла, ты слышала, о чем спросила Оксана? Что ответишь?
Стрекоза взмахнула слюдяными полукружьями и потерла их задними лапками. Старая Альва усмехнулась:
— Я тоже так думаю. — она перевела взгляд на Злату и долго и испытующе разглядывала ее. — Ю́ла сказала, что время принесет ответы на все вопросы. Я тоже считаю, что говорить об этом пока рано. Присмотри, чтобы никто нас не услышал. — обратилась древнийка к стрекозе и подняла руку.
Ю́ла взмыла в воздух.
Сначала растворились прозрачные крылышки, оставив круглую голову и длинное тельце. Они повисели немного в воздухе, а скоро тоже пропали. Древнийка села на мраморную скамейку, пригласив жестом Злату.
— Ты не за этим звала меня. — сказала она, вопросительно подняв бровь. Злата кивнула, а Старая Альва продолжила. — Ты хотела узнать, как Матвеевна очутилась в Альвии.
Старая Альва замолчала. Злата ждала, когда она заговорит снова. Послышался плеск воды: проснулись золотые рыбки. Они ловили открытыми ртами крошки и кусочки травы на поверхности водоема. Некоторые из них лезли в драку с собратьями, пытаясь отнять наиболее лакомые, на их вкус, кусочки.
— Экие разбойники. — Старая Альва покачала головой и прокричала в сторону водоема. — Потерпите немного, скоро вас покормят.
Рыбки перестали драться, словно поняли, что им сказала древнийка. Она пошарила в кармане и вытащила кусок хлеба. Раскрошила его и высыпала крошки в водоем. Толкаясь, рыбки бросились к хлебу. Самая крупная рыбка ухватила большой кусок и отплыла с ним в сторону. Рыбки поменьше отщипывали от хлеба по крошке и съедали на месте.
— Голодными не останутся, — пробормотала Старая Альва и продолжила рассказ. — В этом мире нередко оказываются люди, которые связаны с животными. Матвеевна как-то связана с тобой, но главное не это, а то, что она ударила кота. Он превратился в игрушку, а она попала в наш мир, в котором игрушечные животные — амулеты для людей. Без амулета никто и никогда не вернется в мир людей. Без игрушечного кота Матвеевна так и будет чистить и мыть полы. Если хочешь отправить ее обратно, то достань фигурку из запретного зала библиотеки.
— Я видела фигурки животных в первый же день, как попала в школу. Но их так много! Неужели стольких людей перенесли в Альвию?
Молчание древнийки подтверждало ее догадку.
— Выходит, их всех нужно спасать? — удивилась Злата.
Старая Альва покачала головой:
— Нет.
— Почему? Они тоже хотят домой.
— Без амулетов многие давно забыли о своей настоящей родине. Они попали в Альвию из разных времен, даже из разных эпох. Невозможно каждого отправить в свою эпоху. Все вернутся в одно и то же время. Я не зря предупредила тебя беречь амулет.
— Если не отдать кота Матвеевны, она забудет, где ее настоящий дом?
Древнийка метнула на Злату быстрый взгляд, и Злате стало стыдно.
— Не надейся, что Матвеевна забудет сегодня или завтра. Она может помнить годами. Все зависит от того, насколько она любила свой дом.
Злата почувствовала, как к щекам прилила кровь. «С ней надо держать ухо востро, — подумала она. — Если Колобок читает мысли, то древнийка проникает в них».
Она украдкой посмотрела на Старую Альву, но та с таким вниманием наблюдала за рыбками, словно ради них пришла в мраморный сад.
— Хорошенькое дельце! — Злата надула губы. — Значит, я должна проникнуть в запретный зал и достать кота.
— Да, а потом выучиться эльфийским премудростям и узнать свое предназначение.
— Сколько времени я буду его узнавать?
— Иногда на это уходят десятки лет, но тебе, думаю, хватит семи лет.
— Семь лет?! Это же целая вечность! А если я его не найду?
Старая Альва пожала плечами.
Злата посмотрела на древнийку почти с ненавистью. Зачем та пришла, если ничего полезного не сказала? Заладила одно и то же: стань эльфом, да стань эльфом. Может, это все же какой-то розыгрыш, или сон, и никакой пагубы не существует? Злата вспомнила блуждающую дверь и поежилась. Иногда ночами ей до сих пор чудилась в воздухе зловещая улыбка. Злата рассердилась:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какая отвратительная у вас страна! Зачем она вцепилась в меня? Почему не выпустит, раз я не хочу в ней жить? Что вы молчите?
— Не произноси таких слов. Наша Альвия — не просто страна эльфов. Она все слышит, она живая. Обидишь ее, и она никогда не отпустит тебя домой. Попроси у нее прощения за оскорбление.
Мысленно чертыхаясь и ругаясь, по чем свет стоит, Злата сказала елейным голоском:
— Милая Альвия, прости, я не хотела тебя обидеть.
— Ох, дитя мое, совсем ты запуталась. — Старая Альва выглядела озабоченной. — Найди ответы на многие вопросы и разберись в себе. Прежде всего пойми, кто для тебя Илья.
— Какое ваше дело, кто для меня Илья? — взъярилась Злата. — Не лезьте в мою жизнь.
Старая Альва раздула ноздри:
— Я лезу в твою жизнь? Ты сама попросила меня о помощи. Ты меня позвала, а не я.
Несколько секунд они гневно смотрела друг на друга. Лицо Старой Альвы задеревенело, а сама она вытянулась во весь рост:
— Вижу, я больше не нужна.
— Пожалуйста, простите меня! — воскликнула Злата, ругая себя за несдержанность. — Хорошо, я выучусь. Есть еще кое-что, — она замялась. — Мне нужно заработать деньги.
Видимо, все еще обижаясь на Злату, древнийка высокомерно произнесла:
— В Альвии нет эльфа денег.
— Причем здесь это? Мне не нужен эльф денег.
— Никогда не было эльфа денег, — упрямо повторила Старая Альва.
— Я не это имела ввиду.
— И никогда не будет эльфа денег.
— О, зачаток ума, я не собираюсь быть эльфом денег! — вскричала Злата, потеряв терпение. — Я учусь в группе с одной девочкой. Деньги нужны, чтобы выкупить ее семью у одного колдуна.
— Наконец-то сказала, что нужно. В следующий раз не тяни, говори сразу, что хочешь, попусту не болтай. — проворчала древнийка и задумалась. — Чтобы выкупить семью, нужны серебряные элары, но у обычных крестьян таких денег нет. У них водятся только железные фейты, даже медные медиты встречаются не всегда. Золотые алиты держатся только у эльфов, да и то не у всех. Ты должна знать, что в Альвии очень трудно заработать деньги. Во многих местах, особенно в деревнях, идет натуральный обмен. У жителей почти нет денег. Некоторые простаки даже не видели монет. В деревнях почти невозможно получить деньги. Ничего не получится.
Древнийка поднялась, собираясь уходить.
Злата сцепила пальцы. Она всегда с высокомерием смотрела на людей с низким достатком, считая, что бедные — это те, кто не желает работать. У нее самой не было проблем с деньгами, отец давал столько, сколько нужно.
Их семья всегда была обеспеченной. Раньше отец Валевский Сергей Николаевич работал директором в крупной энергетической компании, и связей у него хватало. Позже он занялся предпринимательством. Мама Светлана Анатольевна трудилась в архитектурном отделе. Для единственной дочки денег не жалели: лучшая школа в городе, обучение в музыкальной школе игре на фортепиано, плюс занятия по иностранным языкам. День был заполнен с утра до вечера, думать о чем-то постороннем времени не оставалось.
Злата не понимала бедных людей. Она никогда не подавала милостыню, не давала денег взаймы. Такое правило она вынесла после того, как однажды одна девочка не вернула долг. «Деньги должны приносить проценты, а не помогать кому-то», — сказала ей мама. Сама она, похоже, забыла то время, когда приходилось растягивать деньги от получки до аванса; незаметно из когда-то доброй девушки она превратилась в богатую капризную даму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Впервые в жизни Злате захотелось кому-то помочь, и не получилось. Голос ее задрожал от отчаяния.
— Что же делать? Я уже обещала. Если я не заработаю денег, то Аннета пропадет. Вещий Дисмарх ее уничтожит.
Старая Альва резко обернулась. Взметнулись полы платья, кусок веревки чуть не выскочил из кармана. Вздрогнула и застыла прядка волос.
