фигуру. — Сорок два планара из которых обжитых едва ли половина — вот их зона влияния, — он махнул рукой. — И весь остальной Гарвайс.
— Это только пока, — бросил Малышев, буравя карту угрюмым взглядом. — Насколько мне известно, аппетиты подобных личностей со временем только растут.
— Вы правы, — неожиданно согласился с ним Карнелус. — Но и Гарвайс пока терпит, а значит видит в их деятельности какую-то пользу.
* * *
Двери угловатого двухэтажного автобуса со скрипом закрылись и он, выпустив из выхлопной трубы белесое облако пахучего дыма, медленно двинулся вперед, постепенно вклиниваясь в поток бегущих по улице машин.
Дорнер поморщился от ударившей в лицо противной измороси, поднял воротник плаща и, оглядевшись, остановил свой взгляд на небольшой блестевшей неоном вывеске с изображением дымящейся кружки, отрешенно подумав, что видимо реклама одинакова во всех мирах. Чертовски захотелось закурить. Рука сама потянулась ко внутреннему карману, где лежала одна из пачек квазровских сигарет и замерла на середине пути. Некогда врач сказал, что его болезнь зависит от него самого, от его силы воли, а вот её-то он кажется и начал терять в последнее время. Марк криво усмехнулся еще раз бросил взгляд на вывеску, в пару шагов догнав идущего впереди под руку с Кимой Максима, хлопнул его по плечу и, когда тот обернулся, указал глазами в сторону вывески, бросив:
— Посидим — поговорим?
Максим сперва непонимающе посмотрел на бывшего командора, затем перевел взгляд на остановившегося у витрины магазина Малышева и, коротко кивнув, что-то быстро сказал на ухо Киме, после чего подошел к Александру.
— Саш, мы тут с командором отойдем ненадолго, проводи Киму до гостиницы и ждите нас там. Хорошо?
— Как скажете, капитан, — равнодушно пожал плечами тот и, сунув руки в карманы куртки, неторопливо направился вперед по улице, даже не оглянувшись на последовавшую следом за ним андроиду.
Обычное кафе, какое вполне можно встретить в любом уголке Консалидариума: круглые столики, жалюзи на окнах, и милые улыбчивые официантки в кружевных передниках. Впрочем, стоило взглянуть на посетителей, обслуживающий персонал, а также раскинувшийся за окнами пейзаж чужого города, как иллюзия рушилась, оставляя в душе легкую грусть и горечь.
— Спасибо, милочка, — поблагодарил Дорнер поставившую перед ним высокий фарфоровый бокал с кабусой официантку.
Та молча кивнула, звякнув при этом металлом налобных украшений и не спеша удалилась.
— И о чем вы хотели поговорить со мной, профессор? — спросил Максим, пододвигая к себе свою порцию напитка.
— О твоем решении.
— В тоже с ним не согласны?
— Не то чтобы не согласен, но считаю его несколько поспешным и невыверенным.
— А вот я считаю его единственно верным.
Дорнер усмехнулся, покачал головой и, отпив немного из бокала, некоторое время молча смотрел в окно, наблюдая за разворачивающейся по другую сторону стекла суетой большого города, затем, не поворачивая головы, спросил:
— Ты настолько веришь этому Арвентусу?
— Нет, — мотнул головой Крамов. — Хотя и думаю, что врать особого смысла ему нет. Дело в другом…Профессор, скажите честно, вы верите, что мы сможем дойти до человеческих поселений? Вот так вот, своими ногами, без чужой помощи, надеясь только на себя, на свои силы. Верите?
— Честно? Нет, не верю. По крайней мере до тех, на которые нам указала Травла, но ведь не факт, что нет других колоний. Максим, Гарвайс он большой, и кто знает, может наша цель ближе чем кажется.
— Предлагаете надеяться на удачу?
— Ну это ничем не хуже надежды на непонятных незнакомцев.
— Возможно, — не стал спорить Максим, откидываясь на спинку стула. — Но с другой стороны план Корнелуса и дает нам эту самую «надежду». К тому же, профессор, вы сюда прилетели разве не для того, чтобы как можно больше узнать о Сфере, об её создателях?
Щека Дорнера едва уловимо дернулась, он взял бокал сделал пару глотков и, аккуратно поставив его обратно на стол, стукнул указательным пальцем по ручке заставив тот крутануться вокруг оси.
— И для этого тоже. Как ты там назвал это место…Арка Трака Нар.
— Арда Трава Нар, по-нашему примерно переводится как: «Мир цветных осколков стекла» и, если верить словам Арвентуса, то это место как раз как-то связано с создателями Сферы.
— «Если верить…», «Как-то связано…». Макс, ей богу, не понимаю, чего ты так уцепился за это предложение и вообще с какого хрена этот Арвентус решил нам помочь…
— Месяц….
— Что месяц? — не понял Дорнер.
— Он сказал, что если все сделаем правильно и не будем влезать куда не нужно, то сможем выйти к людским поселениям за месяц. А вот насчет почему решил помочь…тут все странно, — Максим сделал пару глотков кабусы. — Если коротко, то ему нужно кое-что передать вместе с нами.
— Вот как? — удивленно дернул бровями Марк. — И что же, если не секрет?
Сложенный в несколько раз белоснежный листок бумаги лег на стол. Командор бросил быстрый взгляд на Максима, развернул записку, несколько раз пробежав по ней глазами, нахмурился и, аккуратно сложив её обратно, протянул Крамову.
— Мало понятно и странно, но похоже, что это какие-то координаты, — сказал он через некоторое время, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. — И все равно, Макс, я считаю твое решение поспешным.
— Есть другие предложения?
— Нет, — Дорнер поднялся. — В любом случае ты наш капитан и это твое решение и твоя ответственность. К тому же ты прав: в первую очередь мы исследователи и ученые и посланы Консалидариумом, дабы понять, кто стоит за созданием Гарвайса, какую он представляет опасность для человечества и как все это добро использовать.
Он извлек из кармана несколько монет и кинув их в стоящее посереди стола небольшое медное блюдо.
— Спасибо, командор.
Дорнер оглянулся и, хмыкнув, пожал плечами:
— В принципе, не за что. Я уже говорил, что пока мы следуем за тобой…пока следуем.
Он резко поднял воротник плаща и, не дожидаясь Крамова, вышел из кафе, оставив того один на один со своими разбегающимися, полными сомнений, мыслями.
Глава 3
Тряска не прерывалась не на секунду, порой сменяясь «прыжками», от которых все плохо закреплённое в кузове начинало летать из угла в угол, порой соприкасаясь с телами пассажиров, чем вызывало в свою сторону целый поток крепких эпитетов на различных языках и наречиях. Вот и сейчас один из попутчиков разразился целой чередой звуков, состоящих из причудливых кхеканьев и завываний, заставив Максима оторваться от созерцаний сквозь дыру в тенте «бесконечных» стен довольно узкого каньона и обернуться.
Помимо их группы еще шесть человек (точнее разумников) все, как и они, иноры на этом пласте: два нигранца, один
