Школа принимает только свежее пожертвование. Жить имеет смысл только ради этого – иное ведет к кристаллизации автоматических схем кундабуфера. Если не будете работать над собой, то вы быстро отрицательно закристаллизуетесь. В Школе переплавка ученика идет на всех уровнях: сексуальном, моторном, эмоциональном и интеллектуальном. Без Мастера, который знает тайну трансмутации, ничего нельзя сделать. Одни люди накопили книги по Гурджиеву, другие по христианству, но реально они не являются тем, на что претендуют, и приписывают себе качества, которыми не обладают.
Необходимо тонкое различение между горизонтальным и вертикальным образом жизни, нужна способность к внутренним археологическим раскопкам, а также умение вести экспедиционный образ жизни".
Когда я, вновь набравшись сил, вернулся в квартиру, то застал всю компанию по-прежнему за столом. Сильвер попивал терпкое винцо и продолжал рассказывать о своем обучении у Кладбищенского:
– Как-то раз, в жаркий полдень, Боря пригласил меня на кладбище, в прохладу старых могил – обсудить один важный эзотерический вопрос. Найдя приличную тенистую могилку, мы уселись на нее. Я разложил небольшой дастархан и, прикуривая сигарету, спросил:
"Почему моя жена Леночка иногда так разрушительно влияет на мое стремление к духовному поиску?"
"В каждой женщине ость Белая и Черная Венера, – произнес Боря, изрядно глотнув портвейна. – Черная Венера может запросто расплавить бессмертную сущность мужчины, а Белая – вознести его в небесные сферы. Но сегодняшний мир полон вагината, с которым надо постоянно бороться".
Я рассказываю вам культурно, милые дамы, но Боря, объясняя доктрину Черной Венеры, через каждое слово в качестве связки употреблял такие вульгарные слова, что даже цветы на могилках приувяли. А в это время меж могил пробирался здоровенный мужик, и в его оттопыренных карманах торчали две бутылки бормотухи. Он оторопело вышел на нас, попав на отборнейшую ругань, и разъяренно завопил:
"Это я-то – сука московская?" – и, багровея от возмущения, со всей силы ударил Борю бутылкой по голове.
Боря отряхнул с головы осколки стекла, отер платочком лицо от разлившегося по нему портвейна и, как ни в чем не бывало, спросил:
"Ну, так о чем мы говорили?" – и мирно продолжал беседу.
Мужик слегка офигел и свалился в близлежащие кусты.
Дело в том, – продолжал Сильвер, – что Боря на московском кладбище организовал начальное отделение алхимической Школы. В этом пространстве ученики посвящались в Работу в Черном, встречались со смертью, проходя под Бориным руководством стадию Нигредо…
Я заметил, что атмосфера после рассказа Сильвера наполнилась холодом и отчуждением.
– Вы слегка шокированы повествованием, – заметил Сильвер, посмотрев на притихших учениц, – но это полезно для внутренней трансмутации.
– Если вы не против, я мог бы прочесть вам для разрядки, – предложил я, – интереснейшие письма Джи к некой Неизвестной Птице.
– Мне интересно все, что связано с Джи, – оживилась Ника.
Я достал дневник и начал читать.
"23 октября 1979 года. Хабаровск, Амур – река любви.
Дорогая Птица!
Верх Янь всегда тантрически борется с низом Инь. Во внутренней Алхимии, в недрах нашего бытия, сознание – орел – тантрически взаимодействует с подсознанием – драконом. Янь, небесный мужской принцип, вонзил свой клюв в Мальвину – Йня, орел треплет дракона за холку.
От этого свадебного поединка исходят токи и невероятные импульсы. Их можно ощутить и пережить через внешнее и внутреннее взаимодействие, если только Монада замыкает этот круговорот в себе самой.
… Помнишь ли ты, что уже было две попытки отсоединить тебя от Нового Импульса, входящего в твою жизнь? Я имею в виду силы Хаоса и Безликости, пытавшиеся отобрать
у тебя греческую монету с бессмертным герметическим символом. Теперь он постоянно сопровождает твою школьную сумку, твою способность учиться, то есть меняться, расти. Ты помнишь иконку с Мадонной от ключей, которые всегда раньше терялись, и которые теперь никогда не теряются? Только благодаря этому ты постепенно начинаешь обретать свой дом. Если человек стабилизировался и стал устойчивым, то со временем его пускают в Алхимический Дом. Символически это выражается земными ключами и ответственным к ним отношением…
…Любимого человека надо почувствовать и понять. Легко и ненавязчиво узнать, в чем он нуждается, что ему будет в радость. Уметь дозировать общение с ним, не требовать только для себя – прямо или косвенно – внимания, впечатлений. Как монах или монахиня в монастыре выполняет труднейший объем работы, как обет послушания перед своей совестью, надо научиться давать любимому человеку на самых разных уровнях. Не ругая его и не красуясь своим даванием – пусть это давание будет безвестное и неприметное, но постоянное, как родник чистой ключевой воды. Именно это создает прекрасную ауру и привлекает Ангелов к ученику. Разучиться, пусть постепенно и с трудом, брать и требовать чего-либо для себя. На это способна только героическая натура, идущая против механических, сонных штампов жизни. Такой человек нигде не пропадет и везде будет Человеком с большой буквы.
А стремление получить что-либо для себя получше и играть красивую роль в маскараде жизни приводит к зависимости, рабству и разбитому корыту.
Поэтому, моя дорогая Птица, лучше начни делать из себя истинную красавицу. А для этого, кроме твоих хороших внешних данных, необходимы прекрасные внутренние характеристики. Их можно приобрести только упорным творческим трудом, изобретая саму себя заново. В этом разница между Красавицей с волшебным зеркалом, которой ты легко можешь стать, – и Красавицей, подругой семи Богатырей – семь чакр, – невестой королевича Елисея, заснувшей от отравленного яблока…"
– Спасибо за мягкую волну, – сказала Ника, – она меня привела в себя.
– Нам пора уходить, – произнесла, вставая, Голден-Блу. – Уже десять вечера.
– Вы идите, – задумчиво сказала Ника, – а мне надо стражу Сильверу задать несколько вопросов о докторе Штейнере.
– Непонятны мне твои настроения, – сказал недовольно я.
– Да ты не волнуйся, братушка, она попозже подъедет, – честно заверил меня пират Сильвер.
Мы с Голден-Блу вышли на заснеженную улицу, в зимнюю ночь.
– Не пойму я этого Сильвера, – произнесла она, любуясь летящими снежинками в свете желтого фонаря, одиноко заснувшего на остановке.
– Джи дал мне задание, – сказал я, – построить в городе Дураков серию театральных площадок, чтобы можно было каравану принцессы Брамбиллы широко развернуться в городе, поработать над его атмосферой. А также мне нужно заработать деньги на следующий год обучения.
– Ну что ж, приезжай, я тебе помогу, – мягко улыбнулась Голден-Блу.
Глава 5. Назад пути нет
На следующее утро я выехал в Кишинев, который покинул несколько месяцев назад, отправившись вместе с Джи натри дня в город Дураков.
В поезде я снова открыл записи бесед с Джи и прочел:
"Верховая езда – умение одеваться, быть опрятным, умение фехтовать, всех смешить и радовать. Надо владеть живой творческой жилкой, чтобы, например, смехом умыть человека.
Если подумаешь про человека плохо, то сам становишься грязным. Если ты не будешь саморазвиваться, то останешься роботом.
Твоя сила – это тайна. Ты должен ее проявлять только в рыцарских поединках. Когда ты выйдешь на тропу войны, там надо демонстрировать свое рыцарское искусство, а в мирной ситуации надо быть простым человеком. Ржавый замок своего горла надо смазывать маслом. Грубо говоря, тебе из угрюмого человека надо становиться веселым и легким. Умей играть несколько ролей – это поле для творчества, для самых мощных медитаций.
Наш кундабуфер замкнут на боль, и посему трудно подойти к своим красным флажкам.
Почему многие люди нас грабят? Потому что виноваты мы сами. В нас есть что-то такое, что притягивает эти обстоятельства. В каждого из нас вмонтирован агент черного двойника, и он всегда будет притягивать к нам отрицательные ситуации, он ими питается, они продлевают его жизнь в нас, дают ему пищу, дополнительный толчок.
Ходит по берегу черный двойник,
Свистит над плечами шелковый кнут.
Он живет годы, я живу – миг.
Робинзон Крузо на двадцать секунд.
Ни в коем случае нельзя влиять на центр воли человека в момент принятия им важного решения, иначе берешь на себя колоссальный обратный удар.
Работа со страхом. Если сознательно вызвать состояние сильного страха, то с тонкого плана появится особое существо, которое тут же вырастет на твоем страхе и скроет тебя от врагов. Надо быть мастером страха. Дон Хуан и Дон Хенаро вызывали потустороннее существо Олли посредством контролируемого страха. Когда они убирали страх, Олли уходило. А когда им надо было показать Олли Кастанеде, они путем нагнетания своего страха вызывали его – оно пугало Кастанеду и их самих. Но надо уметь владеть своими чувствами, чтобы не допускать развития страха и появления существ Олли возле тебя".
