мокром деле они побратались и породнились. За «доблесть», проявленную в 1907 году, вождь оказал высокое доверие в 1912 году, выдвигая в члены ЦК, а позднее на другие посты, вплоть до 1922 года, когда вдохновитель и организатор «экса» на Эриванской площади стал генеральным секретарем ЦК партии большевиков.
И то правда, что, несмотря на многолетнее знакомство, Ильич долго знал своего выдвиженца как Кобу, Ивановича, и не помнил его фамилию. В 1915 году он дважды запрашивал соратников по поводу томившегося тогда в ссылке члена своего ЦК. «Не помните фамилию Кобы?» Это из письма Зиновьеву. В письме Карпинскому: «Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи и т. п.) фамилию Кобы (Иосиф Дж…?? Мы забыли). Очень важно!!»
Получив справку, Ильич, очевидно, с тех пор навсегда запомнил фамилию своего протеже Кобы Ивановича, который займет его место в Кремле.
От охранки до Лубянки
О людях из ближайшего окружения Ленина, способных на обман ближних и дальних во имя партии, на фиктивный брак, подлог документов, убийство людей, заподозренных в измене, грабеж казенных денег, — обо всем этом можно узнать не из каких-то тайных, не известных доселе, документов из архивов ЦК КПСС, а из томов «Воспоминаний о Владимире Ильиче Ленине», выходивших до недавнего времени неоднократно. Опираясь на этот и другие открытые источники, хочу рассказать о так называемых провокаторах, также входивших в свиту основателя партии и государства рабочих и крестьян.
Кто они такие?
«Эти выродки, грязные подонки общества надевали партийную личину и вползали в ряды самоотверженных борцов за народное счастье. Годами они сидели в революционном подполье, втирались в доверие честнейших людей, а потом за деньги доносили своим хозяевам о виденном и слышанном, проваливая революционные мероприятия, предательски губили лучших сынов народа», — клеймит провокаторов биограф легендарного боевика Камо, который попал за решетку как раз благодаря информации провокатора, «вползшего в ряды самоотверженных борцов».
Поражает не столько факт «вползания», сколько количество «грязных подонков», которые оказывались в рядах партии большевиков, в числе ее высшего руководства.
«Священные писания ленинцев не упоминают также, — замечает биограф вождя Н. Валентинов в книге „Малоизвестный Ленин“, — что ясновидящий Ленин отобрал в свой подпольный интимный кружок изрядное число шпионов и провокаторов — не только Малиновского, его доверенное „alter ego“, для кого он сам писал речи, которые тот произносил в Думе. Но и Житомирского, и Черномазова, и Романова, и Шурканова, и других агентов Охранки».
По всей вероятности, партийная среда с ее безнравственностью, попиравшей все десять заповедей Моисея, служила отличной питательной почвой, где вырастали как раз «выродки», «грязные подонки общества». Партийная линия способствовала перерождению.
Царский генерал А. Спиридович в книге «Записки жандарма» приводит наставление о «провокаторах», принадлежащее известному жандармскому полковнику С.В. Зубатову, с которым тот обращался к подчиненным, разъясняя им, как нужно вести себя с внутренней агентурой, иными словами, с провокаторами в партийной среде.
«Вы, господа, должны смотреть на сотрудников, как на любимую женщину, с которой вы находитесь в нелегальной связи. Берегите ее, как зеницу ока. Один неосторожный ваш шаг, и вы ее опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно… Никогда и никому не называйте имен вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию и помните только по псевдониму…»
В этом ряду «любимых женщин» тайной полиции одно из первых мест занимает большевик Яков Житомирский, о службе в охранке которого доподлинно стало известно после Февральской революции, разглашения тайных документов полиции в 1917 году, после выхода в 1918 году книги В.К. Агафонова «Заграничная охранка».
Он и свидетельствует, что в подпольном заграничном окружении Ленина «функционировал высокопоставленный партиец по кличке Отцов, которого заграничная агентура называла Андре Дандетом…».
Приехав из России на учебу в Берлин, Яков Житомирский поступил на медицинский факультет университета. Вместе с другими российскими студентами организовал берлинскую группу РСДРП. Его завербовала германская разведка, она же передала его коллегам, резиденту российской тайной полиции в Берлине А. Гартингу, который относился к нему, как к любимой женщине, тщательно оберегал от всяких случайностей, в чем значительно преуспел.
В двенадцатитомной «Биографической хронике» вождя о Якове Житомирском практически умалчивается, как будто бы его не существовало в природе. Во втором томе, охватывающем период с 1905 по 1912 год, наиболее активные в деятельности этого агента, он лишь на 596-й странице единожды упоминается в таком контексте:
«Ленин беседует с О. Пятницким о Я.А. Житомирском, подозреваемом в предательстве».
А ведь до этой беседы Ленин неоднократно не только говорил о нем, но и постоянно встречался, беседовал, давал лично Житомирскому всякие поручения. Житомирский заседал на партийных собраниях, совещаниях, Отцов, в частности, в качестве гостя, присутствовал на V съезде партии в Брюсселе и Лондоне, участвовал в заседаниях ЦК партии, проходивших за границей, входил в Заграничное бюро, находился все время в гуще российской партийной эмиграции, знал сотни людей.
С одной стороны, Яков Житомирский выполнял поручения Ленина и ЦК, с другой стороны — задания шефа заграничной агентуры и департамента полиции. С его слов в Петербурге узнали в деталях о преступлениях Камо. Информация Отцова позволила полиции взять его с поличным, арестовать видных большевиков, пытавшихся разменять краденые пятисотрублевые купюры в заграничных банках.
Со слов Житомирского в Петербурге десятки лет знали в мельчайших подробностях, чем занимается руководство РСДРП как за границей, так и внутри страны.
Ленин, будучи в России в конце 1907 года, еще только собирается эмигрировать, а в Берлине уже знают о его намерении… Большевики послали именно Житомирского в Россию, чтобы там, не прибегая к переписке, обсудить, как выручить арестованного Камо, которого как раз и провалил товарищ Отцов.
Гартинг снабдил агента паспортом на имя доктора медицины Ильи Ивановича Шорина. С ним и отбыл в Россию. Не без основания шеф разведки сообщил в Питер, что такая поездка «несомненно сведет агентуру со всеми секретными заправилами большевиков», а это, в свою очередь, «еще больше упрочит ее положение как хорошего исполнителя особо важных поручений».
Еще более высокое положение занимал в партии Роман Малиновский, рабочий-металлист, ставший членом ЦК партии, депутатом Государственной думы, руководителем фракции РСДРП в парламенте. И его отношения с Лениным в «Биографической хронике», где приводятся десятки тысяч фактов из жизни вождя, практически замалчиваются. Впервые в этой хронике на ленинском горизонте Малиновский появляется лишь в… январе 1914 года в Париже, где Ильич присутствует на одном его выступлении. Делается это для того, чтобы редакторы могли
