И вот какая мысль сформулировалась прямо в ходе размышлений. Защита была направлена на сокрытие от миллионов агломератов того, что они — глупцы. Защита лихорадочно предупреждала или поспешно заметала следы их проступков. Они ведь были «безызъянно умны». Общество, построенное на таких началах, не могло существовать бесконечно. Общество, которое само от себя скрывает глупости, творящиеся в нем — нестабильно. Оно может быть по своей программе положительным, но изначально оно, того не сознавая, культивирует сорняки, которые неизбежно заглушат злаки.
Защита была рассчитана на глупцов. Она брала их, как детей, за руку и переводила заботливо на другую сторону тротуара, то есть от рождения — к небытию. Одного она не учитывала: «дети» не только были глупы, но и хитры: хитрость становилась их продолжением, апофеозом их глупости. Глупцы были себе на уме. Славя Защиту, они втихомолку объезжали ее, обходили ее, как чтимое, но досадное препятствие. Как кроту в норке, так дураку — уютно в своей глупости. А Защита выживала крота из норки, и он, конечно, ожесточенно сопротивлялся этому. Защита не позволяла совершать глупости, а агломерат злился и делал по-своему.
Беда в том, что Защита, определив однажды линию поведения по каждому из сонма вопросов, уже не меняла ее, несмотря ни на что. Постоянно учащалась ситуация, когда чуть ли не все члены общества ясно сознавали: то-то и то-то уже устарело, не нужно, плохо — и продолжали делать то-то и то-то, пропагандировать то-то и то-то, судорожно держаться за то-то и то-то. Несчастье заключалось в том, что единожды выбранное решение данного вопроса получало защиту от Дурака, то есть защиту от возможности изменить его по воле какой-нибудь неумной головы. Но, увы, умная голова уравнивалась в правах с глупой. Навечно.
В одной из папок архива Предтечи, среди важных обстоятельных бумаг, я наткнулся на клочок бумаги, аккуратно пришпиленный к делу. Почерк Предтечи. Очевидно, он так спешил с запиской, что написал ее на первом попавшемся обрывке. Бегущая строчка гласила:
«Вы сообщаете, что ВАКЦИНА ПРОТИВ ГЛУПОСТИ НЕ НАЙДЕНА, требуя остановить уже запущенную пропагандистскую машину! Идиоты! Уже поздно. Прививайте ЧТО УГОДНО — хоть витамины колите! Дело не в уколе, а в психологическом шоке. Записку сожгите. Я лично придушу любого, кто осмелится разгласить тайну. Еще раз повторяю — колите ЧТО УГОДНО».
Если бы мне подсунули такую записку ступеней десять назад, я бы немедленно покончил с собой. Теперь я даже не очень удивился.
Записку не сожгли, хотя положили в самые секретные папки.
— Кто охранял сейф с особо секретными документами и кто имел к нему доступ? — поинтересовался я у Чунчи, изучавшего документы о деятельности оранжевых.
— Электронные роботы.
— Эти безмозглые? Самый низший разряд роботов?
— Да. Мало того, что это были несовершенные роботы, так у них была еще изъята и большая часть блоков памяти — они не умели читать. Они не подпускали ни одного агломерата к папкам.
— Да, Защита законопатила все дыры. И все же Предтеча оставил документацию. Он предвидел возможность падения Защиты и хотел дать возможность цивилизации, отвергнувшей Защиту, разобраться в своих замыслах и проектах.
— Мы с вами, — сказал Чунча, — законопатим все щели, если придем к власти. У нас опыт проклятого Преображения. Мы знаем наши слабые места. Новая Защита будет лучше и прочней прежней.
— Мда… твоими бы устами да кровь пить… — обмолвился я.
Чунча странно посмотрел на меня. Пока я не убедился, что он все обо мне знает, меня эти взгляды очень пугали.
Среди докладных записок я обнаружил две забавные: одна касалась ввоза с Земли животных, называемых «собаки», «кошки», «свиньи», «коровы», «овцы» — это делалось по рекомендации Предтечи, который хотел сделать Аграрку близкой к реальной (кстати, ни в одном из документов не содержалось указаний на синтетическое происхождение Аграрки, но не было сведений о его природности); другая записка касалась недоработок карантинной службы — жалоба на то, что в Аграрку проникли на «собаках» крохотные кусючие животные, именуемые землянами «блоши». Чиновники с непривычки путались в названиях.
Не без удивления обнаружил, что клубы нюхателей книг — инициатива Предтечи. Он писал по этому поводу:
«Несмотря на бравурную статистику, огромная часть агломератов книг не читает или избирает самую худшую, низкопробную литературу. Как ни поднимай уровень литературы, широкие массы читателей будут предпочитать именно наихудшую, наипростейшую из выпускаемой литературы, то есть ту, которая легко усваивается, потому что рассчитана на примитивные эмоции, примитивные мыслишки. Положение это не представляется возможным исправить мерами просвещения.
В связи с этим предлагаю создать Клубы Нюхателей книг. Это есть временная мера для привлечения нелюбознательных, не имеющих пристрастия к глубокому, сложному чтению. Под чтением я не имею в виду исключительно художественную литературу. Без знания основ существующих наук и их новейших достижений агломерат остается на уровне первобытного существа. А пренебрежение художественной литературой приводит к самообедненню, лишению себя знания тонкостей эмоционального, мыслительного и исторического опыта, нажитого Агломерацией и предшествовавшей ей цивилизацией.
Переплеты книг следует смачивать стойкими духами. Причем, корешкам книг легкомысленных, неинтересных и малохудожественных, которые, увы, будут выпускаться по самым разным причинам, придавать омерзительные запахи. Корешкам книг серьезных должны быть присущи тончайшие приятнейшие ароматы. Оценку и сортировку книг поручить экспертам. Итоги должны публично обсуждаться ежепопыточно самыми широкими кругами интеллигенции. Привыкнув часто держать в руках книги с приятным ароматом, агломераты, склонные к чтиву, станут принюхиваться к страницам этих книг и начнут, наконец, читать их! Это случится даже помимо их воли».
Я подивился такой наивности столь мудрого агломерата. Конечно, мне легко судить, зная, что получилось из Клубов. Но идея-то была грандиозная.
На многих страницах дневника Предтечи я встречал интересные, родные мне мысли:
«Агломерация рождается на выжженной планете. И мы обязаны помнить, что Агло — не только продолжение прежних цивилизаций, но и прямая наследница цивилизации, спалившей планету, а значит, несущая в себе опасные ростки. Забыв опыт прежнего, мы погибнем, удобрив почву для поросли зла и самоуничтожения».
«Мы имеем ограниченные сырьевые ресурсы. Любые свеженькие, даже неизвестные источники энергии упрутся в нелепость их расточительного использования, глупого разбазаривания. Даже если мы откроем практически неиссякаемые мощные энергетические ресурсы, мы, при нашем недомыслии, вскоре столь же чудовищно увеличим потребление — и снова окажемся у разбитого корыта. ЗОД должна жесточайшим образом положить конец нерациональному головотяпскому расходованию средств жизнеобеспечения — от воды до топлива, воздуха и т. д.»
«Вопрос рождаемости. Вокруг этого архиважного вопроса, увы, тьма демагогии. При войнах, истребляющих периодически огромные массивы живого, не стоит проблема ограничения рождаемости — нужно пушечное мясо. И чем страшнее виды оружия, тем больше нужно этого самого «мяса». Но теперь, когда Агло — едина в мире, когда оборона от возможной агрессии из космоса зависит только от наших технических достижений, а не от количества обороноспособных агломератов, — теперь рождаемость может и должна определяться рамками разумного. Приведите мне хоть одну логичную причину размножаться до миллиардов, до триллионов! Где же предел, в таком случае? Это вопрос столь же риторический, как и вопрос о том, начиная от какой по счету песчинки образовывается куча. Недискуссионный в теории вопрос совершенно прост в решении на практике. Норма народонаселения определяется простейшим образом. Сколько мы можем без напряжения, не придавая выработке продуктов питания первостепенного значения, произвести продовольствия, столько жителей и должно быть. Каждый должен есть сытно, но в меру. С новыми взлетами науки, техники и технологии мы можем позволить себе и качественный скачок населения. При менее благоприятных обстоятельствах их планируем сокращение населения в следующем поколении. Увеличивать количество продуктов труда за счет увеличения числа работающих — путь преступный для высокоразвитой цивилизации, который приведет ее только к тупику, гибели. Верно, сто работников производят в двадцать, а не в десять раз больше, чем десять работников. Но десять работников потребляют вдесятеро меньше ресурсов, — а это, со временем, станет определяющим. А таскаться по галактике в поисках сырья — это занятие чрезвычайно глупое. Как если бы ленивый, тупой агломерат не мыл за собой посуду, а всякий раз доставал бы из шкафа новую. Как ни велик шкаф галактики — и он вскоре опустеет. А цивилизация, которая не только не моет за собой посуду, но и постоянно колотит ее, обречена на самую печальную нечистоплотность в конце своего пути.
