я знал, под непрерывные вопли Василины, которая кричала, чтобы я не смел, ничего рассказывать, а она вытерпит любые пытки, и не надо ее жалеть. Я слушал, ее и мне было невыносимо стыдно за свою глупость и трусость.
Через час непрерывного крика, она охрипла и не могла внятно сказать ни слова.
Когда я закончил свой рассказ, Гердан был далеко не так уверен в себе, как в начале разговора. Перспектива заполучить личных врагов в лице некроманта-архимага и королевы эльфов его явно не обрадовала. Про высшую вампиршу он еще не знал. А в том, что он только, что стал их целью номер один, сомнений не было. И деревце, растущее из живота, было наименьшим кошмаром, который ему посулила Василина.
Он отвязал девочку от стены, и та рухнула голая на холодный каменный пол. Гердан поспешил ее переложить на какую-то подстилку и накрыть покрывалом.
Увидев выражение моего лица, он закричал:
— Думаешь, я испугался? Ничего подобного, просто она мне нужна живой, за нее отвалят кучу денег. А уж за тебя иномирец сколько заплатят, я даже представить не могу.
Во время допроса, что-то изменилось, страх куда-то ушел, мне, сейчас, было все равно, умру я или нет, важным для меня казалось только спасение Василины.
Я усмехнулся, и Гердана передернуло.
— А, ты, что? Передо мной оправдываешься? — холодно спросил я, — мне все равно испугался ты или нет. За издевательства над ребенком ты должен умереть.
Вместо ответа он меня начал избивать. Я начал блокировать боль и по мере отключения болевых рецепторов, сознание уплывало в никуда.
Я очнулся в призрачном свете подземной темницы, рядом со мной лежала Василина, от нее несло жаром, она бредила и звала в бреду не бабушку или Сиэль, а меня.
Почти у самой решетки я заметил кувшин и какой-то сверток. Подойдя туда, я понял, что в кувшине налита вода, в свертке пара сухих, как камень лепешек.
Я выпил почти половину жидкости и, усевшись рядом с девочкой, попытался напоить ее.
Она жадно глотала воду пересохшими губами, Сняв с нее покрывало, я обнаружил, что Гердан так ее и не одел, большой ожог на бедре засох и покрылся корочкой, а с краев уже нарастала розовая кожица.
У меня отлегло от сердца, бабушка не забыла усилить регенерацию у своей внучки.
И я в первый раз за несколько последних часов, подумал:
— Может все обойдется?
Как бы отвечая моим мыслям в глубине коридора, что-то заскрежетало.
Я вскочил и приник к прутьям, стараясь разглядеть, что там происходит.
Оттуда доносились невнятные звуки, и вроде кто-то разговаривал шепотом. Потом на полу появился свет, и из-под него медленно появилась шляпа с полями и рука, держащая светильник, из-за которого я на пару секунд почти ослеп. Когда я смог снова видеть, в коридоре стояли две невысокие фигуры, одна из которых была точно Кяхт. Его горб я узнал бы даже на ощупь. Они разговаривали между собой на каком-то другом языке, но мне было все понятно.
Разобрав, что они спорят в какую сторону идти, я тихо окликнул их:
— Кяхт мы здесь.
Спутник Кяхта дернулся и уронил фонарь. Какое-то время в их стороне слышалась возня, затем свет вновь загорелся, и обе фигуры направились в нашу сторону.
Когда они встали напротив меня, я охнул от удивления. Человек, который стоял рядом с Кяхтом, было похож на него, как родной брат, вот только был выше его на голову, то есть с меня ростом, и был взрослый.
— Этот что ли? — спросил он, повернувшись к Кяхту.
— Да, Трог, это именно он, мой друг, — подтвердил тот, — давай открывай быстрей замок!
Трог вытащил из кармана здоровую связку отмычек, и со второй попытки легко открыл мою камеру.
— Идем скорей, — прошептал Кяхт, уже светает, скоро Гердан придет сюда.
— Это, что? — удивился я, — сутки прошли?
— Точно, — хором сказали оба недоростка.
— Подождите, — я попросил и пошел за Василиной, осторожно обернул ее тряпкой, которую нам кинул Гердан, взял на руки и пошел вслед за нашими спасителями.
Каменная плита лежала на боку рядом с темным провалом, куда вели металлические ступеньки. Трог быстро спустился и оттуда принял у меня Василину, я спустился вслед за ним, и за нами Кяхт. Плита повернулась, затем звякнул каменный засов. Мы стояли в округлом проходе, в котором было светло от фосфоресцирующего мха. Откуда то-то дул свежий ветерок, почти, как в метро.
Я смотрел на Кяхта и, наконец, до меня дошло.
— Так ты гном? — выдохнул я.
— Ну, ты и тупой, маг! — воскликнул горбун, — я думал ты давно догадался, кто я такой. Еще когда лечил мне спину.
Он с силой хлопнул меня по плечу.
— Эх ты, тютя!
Я обиженно сказал:
— Никакой я не тютя. Если гномов не видел никогда, как я их узнаю.
— Кстати тебя в деревне, по-моему, за человека считали, — напомнил я.
— Хватит болтовни, дети! — раздраженно сказал Трог, — пошли, нечего здесь торчать! Он передал мне, все еще спящую Василину, и мы неслышно двинулись по мягкому мху навстречу свежему ветру. Идти было легко, хотя я понимал, что потолки в галерее очень низкие и обычному взрослому здесь пришлось бы несладко.
Чрез два удара часов тоннель закончился небольшой округлой комнаткой, которую Трог назвал шлюзом. Он что-то тронул на стене, и пол в комнате начал почти беззвучно опускаться. Мимо нас прошло вверх несколько метров шахты, со следами от ударов кирок. Вскоре мы оказались в гораздо большем проходе, правда, больше он был только по ширине, в высоту он явно не поднялся. Подняв руку, я мог без труда коснуться каменного потолка. Трог, заметив мое движение, ухмыльнулся.
— Для нас, как ты понимаешь, проход вполне достаточный,
