все-таки случилось такое несчастье? Кто-нибудь об этом рассказал?
— Никто же не видел, — повторила Кустинская. — Поэтому только гадать оставалось… Одни говорили, что это был несчастный случай. Другие — что это было самоубийство. Лично я, например, думаю, — понизила голос артистка, — что это было убийство…
— Как это? — опешил Виктор.
— Ну как-как? — зашептала Кустинская. — Затолкали его в эту клетку с тиграми. То есть я этого не утверждаю, но я так думаю…
— Откуда же у тебя такие мысли? — пробормотал Виктор.
— Я просто детективы люблю, — пояснила актриса. — Особенно зарубежные. Там и не такие убийства встретишь… И вот я как стала свидетелем такого несчастья, так сразу и подумала: убийство. Причем совсем не рядовое, а изощренное, невероятное. Я ни в одном детективе о таком не читала…
— И кто же его мог, по-твоему, убить? — тихо спросил Виктор.
— Вот здесь загвоздка, — вздохнула Кустинская. — Некому его было убивать. Все на арене были… Разве только носильщики, то есть униформисты. Но им-то это без надобности, как ты понимаешь…
— А у кого могла быть такая надобность? — сразу сказал Виктор. — За что убивать кинорежиссера?
— Мало ли, — пожала плечами Кустинская. — Из ревности, из зависти… Много может быть мотивов.
13
Виктор подумал и с сомнением произнес:
— А вот говорят, Тефин это из форсу сделал…
— Как-как? — не поняла Кустинская.
— Ну, из бравады, что ли.
— А перед кем ему там бравировать было? — усмехнулась актриса.
— Ну как? Перед женщинами, естественно. Там же ты была, да еще и Фатеева, как я понял. Две такие красавицы… Тефина можно понять, если он решил перед вами…
— Да ничего он не решал, — перебила Кустинская. — Это за кулисами было, говорю же. Не было там никаких красавиц и вообще женщин.
Но Виктор продолжил фантазировать:
— Ну, может, он рассчитывал, что вы закончите снимать, пройдете за кулисы, а там он с тиграми милуется… Эффектно ведь было бы?
— Ерунда, — отмахнулась Кустинская. — Я этого Тефина знать не знала. Он даже и не подошел к нам поздороваться. Хмурый тип — и больше ничего… То есть был, — спохватившись, добавила она. И с прискорбием вздохнула: — Был хмурый тип.
Придя домой, Виктор записал в дневнике:
«И вновь смерть коллеги. И опять Галина цинично преподнесла мне эту смерть как убийство, якобы совершенное ее нелепым хахалем…
А тут еще Наталья. Тоже говорит, что убийство. Из ревности, мол, или из зависти… С ума они все посходили, что ли?
Или, может, советские женщины теперь так и мыслят в массовом порядке? Изголодались по всяческому декадентству, и всюду им мерещатся разные страхи и страсти.
Интересно, кстати, было бы послушать мнение Фатеевой, тем более что она — еще одна свидетельница».
Написав это, Виктор задумался. Телефонный номер актрисы Фатеевой был у него в записной книжке. Не так давно он планировал снимать ее в своем фильме. Правда, из этого ничего не вышло — постановку ему закрыли на стадии заявки, и с Фатеевой он так и не познакомился…
«Вот сейчас и познакомлюсь», — решил наконец Виктор.
Через минуту он уже услышал в трубке знакомый мелодичный голос:
— Я слушаю.
— Наталья, здравствуйте, — смущенно начал Виктор и кашлянул. — Это вас режиссер Виконтов беспокоит…
— Кто-кто? — удивилась Фатеева.
— Виконтов, — с досадой повторил Виктор.
— Вы шутите?
— Нисколько.
— Что это за фамилия такая — Виконтов?
— И не такие фамилии бывают на земле русской, — на сей раз действительно пошутил Виктор.
— Ну ладно, Виконтов, и что же вам угодно?
— Я просто хотел узнать… Видите ли, у вас случилось несчастье… Вчера, на съемках… Погиб режиссер…
— Действительно, такое несчастье случилось, — сухо отвечала Фатеева. — Но вам, собственно, какое дело?.. А, понимаю, — вдруг протянула она. — Вы, наверное, из газеты? Журналист Виконтов, да? Мне почему-то послышалось «режиссер»…
— Вы не ослышались, я режиссер, — вздохнул Виктор.
— Извините, я такого режиссера не знаю, — еще суше сказала Фатеева.
— Но не можете же вы всех знать! — почти выкрикнул Виктор. — Послушайте, вы можете просто рассказать мне про Тефина?
— Не думаю, что это стоит освещать в прессе, — ответила актриса. — Я вас поняла: вы хотите написать фельетон про то, как плохо соблюдается техника безопасности на киносъемках… Но поймите, это не повод для сатиры и веселья. Погиб человек…
— Да не из прессы я, — простонал Виктор. — И не собираюсь ничего про это писать!
— Ну как же не из прессы? — не поверила Фатеева. — У вас и псевдоним такой яркий — Виконтов. Сразу понятно, что фельетонист. Я вас, по-моему, читала даже. В «Крокодиле».
— Я — кинорежиссер, — отчеканил Виктор. — Спросите у своей подруги, если не верите. У Натальи Кустинской.
— Она вас знает? — с сомнением спросила Фатеева.
— Знает. Я хотел снимать ее в своем фильме. Из этого, правда, ничего не вышло, но…
— Но если вы знакомы с Натальей, — перебила Фатеева, — почему бы вам у нее не расспросить о том, что вас интересует?
— Ее номера у меня нет под рукой… — нашел правдоподобное объяснение Виктор.
— Да у нее, кажется, вообще нет телефона, — произнесла актриса и вдруг спохватилась: — Позвольте, а мой номер у вас откуда?
— Узнать номер актрисы для режиссера не составляет труда. Я ведь, наверное, не первый постановщик, который вам звонит?
— А что вы поставили, постановщик? — задала встречный вопрос Фатеева.
Виктор замялся. У него вышла одна-единственная картина, да и ее он мучительно стыдился.
— «Раскаленный рассвет», — все-таки выдавил он, понадеявшись, что его собеседница этой картины не видела.
— Ах, «Раскаленный рассвет»… — повторила актриса. — Ну как же, это я смотрела… И, честно говоря, мне не понравилось.
— Мне самому не понравилось, — сгорая от стыда, сознался Виктор.
Но тут Фатеева наконец смилостивилась:
— Ладно, я вам верю. Вы действительно кинорежиссер. Никто другой, кроме автора, не признался бы в авторстве такой картины… Так что вы хотели узнать… э-э, простите, не знаю вашего имени-отчества?
— Просто Виктор, — сказал режиссер. — Я хотел бы узнать обстоятельства смерти своего коллеги Тефина.
— Вы были с ним хорошо знакомы? — тихо спросила Фатеева.
— Да. Мы дружили.
— Извините, я не знала, — еще тише сказала актриса.
— Ничего страшного… Так как он умер?
— Умер он как раз самым страшным образом…
— Да, об этом я в курсе, но не могу понять, как это случилось… Вы что-нибудь знаете, видели? Или, может, у вас есть какие-то предположения?
— Я ведь не в милиции работаю, чтобы делать предположения… — вздохнула актриса. — А как ваш друг погиб, я не видела… Да и никто, судя по всему, не видел…
— Может, Тефин хотел… разыграть вас, произвести впечатление?
— Меня? — удивилась Фатеева.
— Не лично вас, — поправил Виктор. — Кого-нибудь, кто там был…
