многочисленные склепы и саркофаги Боспора, Херсонеса и отчасти Ольвии позднеклассического, эллинистического и римского времени[767]. Боспорские купольные гробницы (склепы Золотого и Царского курганов), являющиеся довольно ранними памятниками подобного рода (IV в. до н. э.), возможно, воплощали посмертную героизацию (обожествление) царей Боспора[768], в частности, Перисада I, который после своей кончины был признан богом (Strab. VII. 4. 4)[769]. Посмертных божественных почестей, выстроив мавзолей, удостоился и один из Абгаров (I в. н. э.), царей Осроены – государства по соседству с Коммагеной в Северной Сирии, как об этом сообщает эдесская хроника, составленная в VI–VII вв. н. э.[770]
На юго-западной стороне арсамейского святилища было открыто два портика. Один из них имел прямоугольную, а другой квадратную форму. Между ними пролегала монументальная лестница, которая вела на вершину холма Ески-Кале. От портиков мало что осталось, кроме их фундаментов и баз дорических колонн. Было еще обнаружено три полосы мозаики, выполненной из речной гальки белого и черного цветов[771]. В. Хепфнер считает, что портики были достаточно большого размера[772]. Он склонен датировать их временем Митридата, указывая на их архитектурную близость к мавзолею[773]. Ф.К. Дёрнер полагает, что оба здания были построены еще Митридатом в начале I в. до н. э.[774] Он писал, что оба портика вместе с монументальной лестницей являлись пропилеями[775] по типу ворот в Афинах[776] и Пергаме, открывающих доступ на священную территорию, занимающую в Арсамее северо-восточную сторону холма. Не исключено, что через эти пропилеи проходили участники процессий к гробнице Митридата. Несмотря на это, определенные сомнения по поводу отнесения этих сооружений к эпохе отца Антиоха все же остаются. Примерно в 30 м от мавзолея Митридат или Антиох возвел и алтарь[777], на котором в 16-й день каждого месяца жрецами приносились жертвы для обожествленного Митридата. Хотя, если учитывать, что алтарь был возведен при Антиохе, жертвы могли приноситься и ему.
Строительная деятельность Митридата Каллиника в Арсамее на реке Нимфей может быть сопоставлена с перестройкой святилища в Лабраунде карийскими правителями в середине IV в. до н. э. Мавсол и его преемники возвели там несколько пропилей, стою, лестницу для прохода к святилищу и четыре так называемых андрона с посвятительными надписями властителей. Цель этого строительства состояла в том, чтобы укрепить связи со святилищем и возвеличить свою собственную власть[778]. Митридат, скорее всего, руководствовался похожими мотивами, устраивая в Арсамее-на-Нимфее свой хиеротесион (мавзолей).
Обращаясь к титулатуре Митридата Каллиника, следует отметить, что в ней содержатся лишь косвенные намеки на обожествление при жизни. Следует прежде всего обратиться к его эпиклезе «Каллиник», которая, вероятно, была принята царем после отражения набега парфян на приевфратские области около 90 г. до н. э.[779] Царица Лаодика, жена Митридата I и мать Антиоха I, дочь селевкидского царя Антиоха VIII Грипа (согласно надписям Антиоха из Нимруд-Дага (OGIS. I. 383–398), была вынуждена обратиться к Антиоху X Евсебию Филопатору, династу Южной Сирии, одному из потомков Антиоха VIII, за помощью против парфян. Тот откликнулся на призыв, однако захватчиков остановить не сумел, геройски пав в сражении (Jos. Ant. Jud. XIII. 13. 4). Передающий эти сведения Иосиф Флавий, ничего не говорит о Митридате, что не выглядит удивительным, так как античные авторы вообще мало интересовались Коммагеной. Не описывает он и дальнейшие события, которые реконструируются лишь гипотетически. После гибели Антиоха X парфяне могли подойти к стенам Самосаты и осадить ее, но захватить и разграбить город им не удалось, и они удалились восвояси. За такой успех Митридат мог получить титул «Каллиник» – «побеждающий справедливо», «красиво побеждающий» (этот эпитет был связан с Гераклом). Этот же эпитет использовали Селевк II и Митридат I Парфянский. Как считает А. Ханиотис, на один уровень с богами царей ставила безопасность, которую они обеспечивали, и прошлые или потенциальные получатели признавали это, учреждая свой культ[780]. Говорит ли эпиклеза «Каллиник» о том, что ее носитель был обожествлен при жизни? Вопрос этот не имеет однозначного ответа. С одной стороны, принятие Митридатом титула «побеждающий справедливо» ставит его на один уровень с Гераклом. С другой – ему могли быть приданы отдельные черты Геракла как героя, побеждающего зло. Уже Александр Македонский продекламировал свою божественную сущность как Геракла перед своими подданными, выступив в качестве нового Геракла, что нашло отражение в памятниках искусства[781]. Это может служить одной из опор, на которой Антиох впоследствии построил централизованный государственный царский культ. Другой опорой было, быть может, вероятное отождествление коммагенского царя Сама II и солнечного божества Аполлона-Гелиоса (см. ранее). До сих пор остается дискуссионным вопрос о датировке и назначении тоннеля по соседству с цокольной площадкой I святилища в Арсамее-на-Нимфее. Как мы указывали, церемонии, в ходе которых царь отождествлялся с Аполлоном-Митрой-Гелиосом-Гермесом, могли проводиться и при Митридате. Это косвенно подтверждается иконографией солнечного божества на барельефе с цокольной площадки I, которая отличается от его же иконографии в Нимруд-Даге.
Легитимность власти Митридата напрямую обусловливалась почитанием царских предков. Такой вывод можно сделать, проанализировав стк. 32–33 надписи из Арсамеи-на-Нимфее: ἥτις ἡρωικῶν ἀγώνων κοιναῖς φήµαις ἐκηρύχθη καλλίνικος. Словосочетание ἡρωικῶν ἀγώνων уверенно переводится «на состязаниях в честь предков…». Возможно, это служит указанием на проведение в Арсамее-на-Нимфее церемоний династического культа уже при Митридате. Празднества могли проводиться в честь предков последнего, среди которых могли быть и цари Софены, основавшие этот город. Очевидно, что «агоны»[782], посвященные предкам властителя, были одной из основ для создания при Антиохе I централизованного государственного династического культа. Это способствовало росту престижа царского дома коммагенских Оронтидов. Вызывает большой интерес и фраза о том, что Митридат получил титул Каллиник во время этих «агонов» – ἐκηρύχθη καλλίνικος, что сразу было широко воспринято по всей территории его царства (κοιναῖς φήµαις). Это позволяет взглянуть на упомянутый титул с другой точки зрения.
Его принятие, кроме военных успехов, было связано и с почитанием царем своих предшественников. К аналогичному выводу пришла и Ф. Муччиоли, полагающая, что весьма проблематично разделить в названном контексте военную составляющую и связь этой эпиклезы с культом предков Митридата[783]. Так что вряд ли права М. Фачелла, видящая в титуле этого царя Коммагены только успехи на военном поприще[784]. Эпитет «Каллиник» мог выступать калькой иранского понятия «фарн», т. е. царской благодати, которая передавалась царю божествами, либо предками, а часто и теми и другими вместе во время празднеств в честь последних. Понятие «победы», заложенное в эпиклезе Митридата, в иранском мире являлось эквивалентом «фарна». Богом победы и царской мощи у древних иранцев был Веретрагна – аналог греческого Геракла, который имел прямую
