связь с царским фарном. Несомненно прав В. Хаазе, когда полагает, что почитание предков владыки является первой фазой в развитии царского и династического культа в Коммагене при сыне Митридата – Антиохе I[785].
Г. Вальдманн предположил, что святилище в местечке Сейлик неподалеку от Самосаты было основано Митридатом I Каллиником, а найденная там стела, на которой вырезаны фигура царя, пожимающая руку Артагну-Гераклу-Аресу, и царский манифест об основании святилища, относится ко времени отца Антиоха I. Однако анализ сохранившегося фрагмента, где говорится о положении храмовых рабов – иеродулов, не дает оснований относить его ко времени Митридата, так как по содержанию и по стилю он существенно не отличается от соответствующих строк манифеста Антиоха I из Нимруд-Дага. Поэтому филологические аргументы Г. Вальдманна не слишком убедительны[786]. Иконографическая схема сохранившегося барельефа ничем не отличается от барельефов из Нимруд-Дага и Арсамеи-на-Нимфее, на которых представлен Антиох и Артагн-Геракл-Арес. Фактически это сцена инвеституры, когда божество наделяет царя непобедимостью и мощью[787]. Различия проявляются лишь в стилистическом плане. Рельеф из Сейлика грубее, чем барельефы из Нимруд-Дага и Арсамеи; трактовка фигур на нем плоскостная, отсутствует объемность изображения, характерная для всех без исключения барельефов Нимруд-Дага. К тому же на этом барельефе царь представлен с бородой, а Антиох никогда так не изображался, что отмечено и Г. Вальдманном[788]. Однако он исходит из неверной предпосылки, пытаясь по стилю сопоставить сейликский барельеф с барельефом III цокольной площадки Арсамеи-на-Нимфее. В главе о культе Артагна-Геракла-Ареса мы попытались доказать, что веских оснований датировать его временем Митридата нет. Более справедливо указание Г. Вальдманна на связь эпиклезы «Каллиник» со сценой на барельефе из Сейлика и строками 32–33 надписи из Арсамеи-на-Нимфее, где четко выражено представление о Геракле как о божестве военной победы и мощи царя[789]. Гипотеза Г. Вальдманна в целом любопытна. Если ее принять, то необходимо признать, что уже при Митридате I начал складываться государственный централизованный царский культ.
Несколько слов следует сказать про титулатуру жены Митридата I, Лаодики, дочери селевкидского царя Антиоха VIII Гриппа. В подавляющем большинстве надписей ее сына Антиоха она имеет титул «богини, любящей брата» – Θεᾶς Φιλαδέλφου (OGIS. I. 383–398). Мы не знаем, была ли Лаодика обожествлена при жизни, ведь и Митридат, по нашему мнению, не являлся богом, а получил лишь героические почести. Ведь сложно представить, чтобы царь и царица находились в неравном положении. Возможно, сын Лаодики – Антиох обожествил свою мать постфактум, т. е. после смерти. Что касается эпиклезы, то она, как мы полагаем, заимствована из эпитетов селевкидских царей. Так же считает и Хр.-Г. Швенцель, указывая при этом на очевидные аналогии с царями-Селевкидами: Филиппом I Филадельфом (95–76 гг. до н. э.), Селевком VI Епифаном Никатором (96–95 гг. до н. э.), Антиохом XI Эпифаном (95 г. до н. э.), Деметрием III Евкером Филопатором (95–88 гг. до н. э.), Антиохом XII Дионисом[790]. Правда, мы не можем с ним полностью согласиться, когда он говорит об обожествлении Лаодики при жизни[791].
Лаодика, выйдя замуж за Митридата, могла привнести в династическую практику некоторые нормы, обычные для царского дома Селевкидов, в том числе почетные титулы «брата» и «сестры», употребляемые в отношении правящего монарха и его жены[792]. При Антиохе представители женской половины коммагенского царского дома этот титул не носили, как выясняется при анализе эпиграфических памятников, так что его принятие было единичным явлением[793]. Из этого следует, что обращение к царице как к «сестре» могло перестать использоваться при Антиохе I.
Немалое значение для выявления истоков культа царя в Коммагене имеет иконография Митридата I Каллиника на коммагенских памятниках, в том числе нумизматических. На реверсе халка и гемихалка чеканилась его голова в профиль, увенчанная остроконечной тиарой[794]. Означенный тип реверса монет Митридата весьма схож с ее изображением на монетах царей Каппадокии (III в. до н. э.)[795], на оболах деда Антиоха I Коммагенского Сама II (I30–100 гг. до н. э.)[796]. Остроконечную тиару носили и ранние правители Парфии – Аршак I и Митридат I[797]. Видимо, в этом проявляется общее культурное (иранское) единство названных царств.
Как уже говорилось, Г. Вальдманн датировал барельеф сейликского святилища эпохой Митридата. Изображенный на нем царь увенчан армянской зубчатой тиарой, в центре которой шагающий лев[798]. Следовательно, уже отец Антиоха I использовал армянскую тиару. Однако до сих пор не совсем ясно, относится ли основание данного святилища ко времени Митридата. Мнению Г. Вальдманна противоречит то, что его сын Антиох изобразил отца в персидской или остроконечной тиаре на одном из барельефов галереи предков Восточной террасы нимруд-дагского святилища[799]. Поэтому даже довольно немногочисленные сведения об иконографии Митридата, которыми мы располагаем, указывают, что он вряд ли носил армянскую зубчатую тиару. Все это все же означает, что сейликское святилище могло быть построено Антиохом I в память о героизированном отце.
Существовала ли при Митридате династическая пропаганда, сказать трудно. Но все же можно предполагать, что она действительно имела место, о чем говорит одна из серий немногочисленных монет этого царя. На его медных халках чеканилась фигура стоящей Афины Партенос Фидия, в левой руке которой копье, а в правой небольшая плохо прочеканенная фигурка Ники[800]. Фигура Афины с Никой абсолютно идентична изображению на аверсе серебряных тетрадрахм селевкидского царя Антиоха VIII Гриппа (121–97 гг. до н. э.)[801]. Эти тетрадрахмы чеканились в киликийской Селевкии-на-Каликадне. Впервые Афина Партенос появляется в селевкидском монетном чекане при Антиохе VII Сидете (139–129 гг. до н. э.), заменив фигуру Аполлона[802]. Присутствие Афины Партенос и Ники на халках Митридата объясняется, по-видимому, династическими связями между поздними Селевкидами и коммагенскими Оронтидами. Ведь Митридат I был женат на Лаодике, дочери Антиоха VIII и матери Антиоха I Коммагенского. Как считает М. Фачелла, обе династии породнились с целью противостоять парфянской угрозе[803]. Поэтому Митридат, поместив на медных халках образ, характерный для поздних Селевкидов, демонстрировал родство с царями Сирии, чем поднял престиж коммагенских Оронтидов.
Таким образом, можно утверждать, что зачатки царского культа властителей Коммагены складываются уже при отце Антиоха I Коммагенского – Митридате I, который получил героические почести и титул «Каллиник». При нем в религиозной практике засвидетельствован культ предков царя. Он же выстроил первый в Коммагене мавзолей – «хиеротесион», где приказал себя захоронить. Он же назначил жреца для отправления жертвоприношений. Быть может, Митридат Каллиник был даже причислен к богам после смерти, как делали многие эллинистические монархи. Тем не менее гипотеза Х. Вальдманна, согласно которой царский культ и связанный с ним греко-иранский синкретизм божеств – покровителей правящего владыки – сложился
