Ни одно академическое собрание не длилось дольше половины часа — Оллэйстара нельзя было назвать любителем длинных речей. И никто не удивился, что и сейчас, договорив, он бросил что-то музыкантам и спустился с подиума. Заиграла первая, лёгкая и ненавязчивая мелодия, но никто не торопился танцевать.
Бокал с несладким фруктовым соком унял нервную дрожь в ладонях, и я отошла к колонне, осматривая зал. Наложенная на двери магия работала отлично — не узнавался никто из присутствующих, и тем больше меня напугало негромкое:
— Аурелия. — Я вздрогнула и обернулась, не узнавая стоящего передо мной студента. Вроде бы студента… — Великолепно выглядишь.
— Шалинберг? — предположила я после недолгой паузы.
Собственно, больше некому, даже с учётом того, что узнать меня он не мог.
— Всё также умна, моя прекрасная аурика, — весело хмыкнул боевик и подмигнул.
— Обязательно так пугать? — покачала я головой и вернулась к рассматриванию зала. — И как ты, вообще, меня узнал?
— Меня вело израненное твоим отказом сердце, ведь я не вижу никого, кроме тебя! — дурашливо начал он.
— Ещё немного и рана будет не внутри тебя, а снаружи. — Бокал с соком угрожающе качнулся в его сторону, но Рик лишь рассмеялся.
— Я подготовился, — он с намёком коснулся едва различимой серебряной броши на лацкане пиджака. — Не ты одна пользуешься условно-запрещёнными артефактами.
— Зачем тебе это здесь? — перевела я взгляд на его лицо.
— Терпеть не могу неизвестность, — криво улыбнулся Рик, а для меня в происходящем сразу пропало всё очарование.
— То есть все ваше общежитие в курсе кто есть кто? — скривилась я. Вряд ли кому-то из простых студентов придёт в голову запасаться артефактами для бала.
— Нет, конечно, — снова развеселился он. — Я, да Ар с Элом. Может, ещё пара человек, но не больше.
— Это радует. — Я пригубила сок.
Но волшебство развеялось и обратно возвращаться уже не желало.
— Да ладно тебе, — заметив моё настроение, Рик подошёл ближе, — забудь! Пойдём лучше потанцуем?
— Рик… — устало вздохнула я, снова качая головой.
— Эвилонберга здесь нет, и никто не узнает ни тебя, ни меня.
Серьёзное заявление, под стать взгляду. И протянутая ладонь тоже впечатляла — казалось, что для него это очень важно. Настолько, что у меня не повернулся язык отказать.
— Идём, — решилась я, сама не зная зачем.
Надеялась вернуть настроение? Может и так, но Рик мало подходил на эту роль. Заиграл вальс. Поклонившись друг другу, мы приблизились и встали в позицию, начав движение после первого аккорда.
— Подаришь мне следующий танец?
— Мы только начали этот, — отказ никак не повлиял на его довольную улыбку.
— В книгах нашлось что-то интересное? — сменил тему Рик.
— Можно сказать и так, — уклонилась я от ответа, вспомнив «Проклятие».
Думать об этом сейчас не хотелось, тем более, что танцевал Шалинберг и правда неплохо, настолько, что я расслабилась, наслаждаясь. Вот только он и сейчас умудрился все испортить.
— Представь, — прижав меня ближе, чем полагается, вкрадчиво предложил Рик, — как нам будет хорошо вместе.
— Даже не думай. — Мелодия закончилась, и, поклонившись, я вернулась к столу.
Пить не хотелось, а вот занять чем-то руки очень даже, и я взяла новый бокал. Танцующие пары снова выстроились в круг и, засмотревшись, я заметила Оллэйстара только тогда, когда он загородил падающий на меня свет.
— Прекрасный вечер, не так ли?
Глава 25
Он стоял передо мной, облачённый в белый костюм, как и практически все присутствующие мужчины, но крой сюртука больше походил на военную форму. И я засмотрелась, уверенная, что многие девушки провожали его сегодня плотоядными взглядами. Как хорошо, что это маскарад!
— Вашими стараниями! — Легко склонилась я.
— Тебя можно узнать по одному только поклону, — улыбнулся Оллэйстар.
— Как вы?.. — спросила и тут же поморщилась от глупости вопроса.
— По глазам, — удивил он, не отводя прямого взгляда, но потом бросил шутить: — Я ректор, а маскарад рассчитан исключительно на студентов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не совсем честно! — вежливо улыбнувшись, я пригубила сок. — А как же обещанная атмосфера тайны?
— И она для студентов, — пожал плечами Оллэйстар и взял себе бокал. — Остальные здесь далеко не ради развлечения. Поверь, ваши профессора легко нашли бы себе гораздо более интересные занятие на вечер.
— Разве на балу у вас так много работы?
Играла музыка, танцевали пары, а мне было хорошо и здесь — в отдалённом от основного действа уголке с приятным собеседником и бокалом в руке.
— Даже я не всегда понимаю, откуда в ваших головах появляются некоторые особо одарённые идеи, — развеселился Оллэйстар.
— Наверное, это скучно, — легко улыбнулась я и наткнулась взглядом на Рика, он разговаривал с двумя гостями, чем-то напоминавшими близнецов Делабергов.
— Потанцуем? — Я засмотрелась и, кажется, не поняла вопрос.
— Что? — переспросила, округлив глаза.
— Потанцуешь со мной, Аурелия?
Какого шаргха!
— Я? — С каждым мгновением веселья во взгляде Оллэйстара становилось всё больше.
— Ты, — насмешливо глядя на меня, подтвердил он.
— Но зачем?
Потому что, правда, незачем. Шкатулок тут нет, смотреть не на что, а, значит, и провоцировать меня без надобности. Хотя не уверена, что отреагировала бы на его приближение также ярко, как в первый раз.
И моё непонимание явно его забавляло.
— Зачем люди танцуют? — Оллэйстар отставил свой бокал и забрал мой. — Чтобы развлечься, — пояснил он, словно ребёнку, взял за руку и повёл в толпу танцующих.
Развлечься? Танцами?
Это в моей жизни что-то новенькое. Настолько, что ступор отпустил в тот момент, когда отказываться стало уже поздно — мы вошли в круг, где все ждали начала новой мелодии. Ну, как ждали… лично в моей голове царили разброд и шатания. И не придумывалось ни одной умной мысли, как избежать этого спектакля.
— А вам можно танцевать? — наконец, сформулировалось что-то похожее на отказ.
Похожее, потому что нам вслед оборачивались. Ещё бы! За шесть лет я ни разу не видела, чтобы Оллэйстар танцевал на Зимнем балу.
Рианы, мне-то за что такое везение?
И внимание почти всех присутствующих гостей.
— Мне можно отдыхать, — улыбнулся Оллэйстар, — хотя бы изредка.
Мы остановились в центре и развернулись лицом друг к другу.
Снова заиграл вальс.
Оллэйстар поклонился, я присела в низком поклоне и вложила ладонь в протянутую руку. Его вторая ладонь легла на спину, обжигая даже через ткань платья, а взгляд глаза в глаза заставил нервничать.
— Вы же здесь не для этого, — придя в себя лишь после первого круга, нашлась я с ответом.
— Да, — не стал спорить Оллэйстар, — но никто не мешает мне совместить приятное с полезным.
Он заставил меня обернуться вокруг своей оси и наклонил так, что кончики волос коснулись пола. Я порадовалась, что швея не врала — невесомая кружевная мантия, переходящая в шлейф, не сковывала движения в танце.
Вот только с каких пор это есть в вальсе?
— На нас все смотрят, — пусть мой голос оставался бесстрастным, но внутри разгоралось знакомое пламя нервозности.
Чтоб вас всех!
Сколько из присутствующих магов знают, кто скрывается под моей маской? И достаточно ли их, чтобы об этом танце узнал Эвилонберг?
Потому что Рика ещё можно было оправдать, и за него есть, кому заступиться, а Оллэйстар… Оллэйстар большим пальцем успокаивающе погладил тыльную сторону моей ладони, и одно это заставило забыть об окружающих, Рике и шаргховом советнике, из-за которого я теперь оглядывалась в два раза чаще.
— Это маскарад, — весело напомнил он, а я с трудом сдержала нервную усмешку.
Вряд ли Рик один такой умный, но Оллэйстар ускорил темп и, глядя в его глаза, я забылась, впервые в жизни посмотрев на него как на… мужчину?
Эта мысль испугала до такой степени, что я позорно оступилась, но он не дал упасть, крепче прижав к себе и продолжая вести. Не знаю, о чём думал Оллэйстар, но я судорожно вспоминала все наши встречи, пытаясь понять, почему это вообще произошло! Ректор всегда оставался для меня недостижимым идеалом, примером для подражания, но я не воспринимала его как реального человека до того момента как…
