Пальцы, державшие страницу, дёрнулись так, что надорвали верхнюю часть листа. Содействовать поискам? И.Ш.?!
Исгард Шалинберг.
Рианы, можно я уже рехнусь?
Потому что этот, великого ума недоучка-боевик не сам съездил в родовое поместье, нет. Этот… Рик пошёл лёгким путём — обратился к деду, который, не будь дураком, быстро понял, в чём суть просьбы.
И теперь у нас пополнение. Просто прекрасно, потому что только имени Исгарда Шалинберга не хватало в списке магов, которые знали о моём стихийном даре и молчали. Каждый по собственным причинам, но все не бескорыстно.
Я захлопнула книгу и плашмя упала на спину.
Мои собранность и стойкость исчезли в никуда, оставив оцепенелость и мрачные мысли относительно ближайшего будущего.
Даруан был старше на восемь лет, когда впервые обнаружил ожог. Мои первые искры возникли девять лет назад. После несложных подсчётов выходило, что жить мне осталось от силы лет шесть, вряд ли больше. Конечно, если я не променяю одну академию на другую. А я променяю?
Очень может быть, если выбор встанет между смертью от собственного пламени и всего лишь десятью потерянными годами.
Полноценного отдыха не вышло — я проснулась от настойчивого стука в дверь. Не открыв толком глаза, не совсем соображая, что делаю, я распахнула её и увидела боевика, занёсшего руку для очередного удара по многострадальному куску дерева.
— Ты жива?
Он это серьёзно?
Я прислонилась к косяку, вряд ли осмысленным взглядом скользя по его лицу. Даже о полураздетом виде вспомнила далеко не сразу, но переживать ещё и об этом просто поленилась.
— Как видишь, — широкий зевок вырвался помимо воли. — А как ты вообще сюда попал? — Осознав вымерший коридор и глухую ночь за окном, я как-то вдруг проснулась и нахмурилась.
— Неважно, — отмахнулся Рик. — Точно всё нормально?
— Шалинберг, какое нормально, если ты посреди ночи торчишь в коридоре женского общежития! — Но из-за очередного зевка возмущение вышло и вполовину не таким убедительным.
— Ты не ответила на вестник, — с таким видом, будто это всё объясняло, сообщил он.
Да, был вестник, но отвечать на его «Как дела?» что тогда, что сейчас казалось издевательством.
— Я и не обязана отвечать. — Я скрестила руки на груди. — Спасибо тебе за книги, правда, — вздохнула в ответ на его прищуренный взгляд, — и за беспокойство спасибо, но сейчас доброй ночи, Рик!
С этими словами я захлопнула дверь прямо перед его носом, решив, что он уже большой мальчик и сам найдёт выход. Раз уж нашёл вход.
Утро оказалось на удивление неплохим, особенно, если сравнивать с двумя предыдущими днями.
Солнце слепило глаза, золотыми тенями проникая через окно. Солнце разбрызгивало яркие искры, отражаясь в металлической резной рамке. Солнце вносило жизнерадостное безумие в раскрашенные мрачными красками последние недели. Солнце терялось в тяжёлых складках портьер и находилось в массивной медной ручке входной двери. Солнце стремилось отогреть самые дальние уголки души даже в таких ледышках, как я.
И это ему удавалось.
В утреннем свете даже «Проклятие Даруана» виделось иначе, и я ещё раз пролистала книгу, но без толку. Отложив бесполезное теперь «Проклятие», я достала из шкафа платье в тёмном чехле и повесила его на дверцу.
Мой последний Зимний бал. Моё самое невероятное платье.
И пусть время, проведённое в академии, оказалось непростым, но эти годы я сохраню в том уголке памяти, где всё дышит уютом и покоем. Потому что, несмотря ни на что, мне было хорошо здесь. И потому что я буду скучать.
В то время как Присли наверняка тихо злорадствовал. Выпускной курс, как же! Осталось всего ничего и я снова окажусь в полном распоряжении его и… будущего жениха. Рианы, это даже звучит отвратно, несмотря на то, что советник всем хорош и вообще первый жених империи. Второй, если принять в расчёт его императорское величество.
И вот интересно, Присли так расщедрился, собирая меня на бал, только потому, что знал — компанию мне будет составлять член императорской семьи? Уверена, что так и было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот только какая разница, если во время последней примерки, взглянув на себя в зеркало, я впервые за много лет не увидела хмурое, с вечной складкой между бровей, отражение. Больше того, я замерла от восторга, глядя на сверкающие камни и плавные линии, на искрящийся корсет и невесомое кружево. И как-то неожиданно становилась выше, стройнее и величественнее. Что говорить, если даже Присли впечатлился, застыв позади меня с округлившимися глазами и приоткрытым от изумления ртом.
Платье было великолепно, я в нём — ослепительна, вот только сейчас последнее, чего я хотела это идти на Зимний бал.
Поэтому убедившись, что с платьем всё в порядке, я оставила его висеть на дверце, накинув заклинание невидимости, и поспешила в библиотеку, на этот раз официально. Всё равно никто туда не сунется перед самым Зимним балом.
— Аурелия, — услышав звонкий голос, я вздрогнула, но поворачивалась уже с улыбкой, — ты здесь?
— Так же, как и ты, — весело развела я руками, попросила у библиотекаря нужные книги и пошла к ней. — Знаешь ведь, выпускной курс.
— Прекрасный ответ на любой вопрос, — весело хмыкнула Ариса и сдвинула свои книги, освобождая для меня место. — Присоединяйся.
— Спасибо. — Глупо отказываться от хорошей и, главное, молчаливой компании.
— Это всё, что я нашёл по вашей теме, лиерра Грасс. — Господин Рип положил передо мной три книги.
— Мне хватит, — благодарно улыбнулась в ответ, радуясь уже тому, что их больше одной.
С Арисой мы не первый раз делили стол в библиотеке, поэтому я открыла книгу, больше похожую на картографический справочник, и приготовилась не зевать.
— Слушай. — Я подняла взгляд, не успев даже вчитаться. — А вообще хорошо, что мы встретились сегодня, честно говоря, я сама хотела идти к тебе…
Прикушенная губа, поднятые брови и неуверенный взгляд. Ариса нервничает?
— Снова помочь с… тем умником?
Мне всё равно, если она снова хочет подпортить жизнь или хотя бы физиономию старшенькому, а вот помочь в этом — моя святая обязанность.
— Да нет, там… он непробиваемый, так что не в этом дело. — Ариса несколько раз нервно стукнула карандашом о столешницу, но поймала недовольный взгляд библиотекаря и перестала. — Пару недель назад ко мне обратилась Корса…
— Да брось! — Мои глаза распахнулись так, что шире некуда. — Ты же не будешь её…
— Её — буду, — нехорошо усмехнулась Ариса и продолжила: — Она заказала «Глас мертвеца», и это не самое безобидное зелье из моего ассортимента.
Рианы, у нас что, снова фаркасы с гор спустятся? Если даже Ариса рискнула тайной своего заказчика.
— Допустим, — вздохнула я, — но причём здесь я? И прости, но я понятия не имею что это за зелье.
— Это мой гений! — Ну да, вот только Ариса говорила что-то подобное о каждом своём отваре. — Тот, кто его выпьет, первые сутки будет слышать голоса в голове, но это не самое худшее. Потом со всей округи к отравленному будут притягиваться неупокоенные души и, рано или поздно, сведут его с ума. Или в могилу. — И я бы впечатлилась зловещим шёпотом, если бы не одно но.
— А какой радиус действия у твоего зелья?
— До Унаша хватит, — что-то прикинув в уме, ответила она.
— Не хочу тебя расстраивать, — теперь подалась вперёд и шептала уже я, — но ближайшее кладбище с неупокоенными душами находится на расстоянии, вдвое превышающем твой радиус.
— Да ну тебя! — отмахнулась Ариса от моего смеха. — Хочешь сделать добро, а получаешь…
— Ладно, извини! — Я примиряюще подняла руки. — Спасибо за предупреждение, я как раз выкинула подаренные ею конфеты.
— Между прочим, не смешно, — покачала Ариса головой. — Говорят, она не успокоится, пока не доведёт тебя хотя бы до отчисления.
— Кто говорит? — Я устало положила подбородок на кулак. — Местные сплетницы? Так по их словам я не вылезаю из постели Шалинберга.
— А это не так? — Наткнувшись на мой более чем выразительный взгляд, она отступила. — Извини! Но, Аурелия… Вамбург давно засматривалась на Шалинберга, а своим подружкам чуть ли не с третьего курса пела о приближающейся свадьбе. Вот только после того, как он пригласил тебя на Зимний бал, да ещё так, её словам перестали верить.
