поносом обделает свою канцелярию, если вы мне немного поможете. Скорее! Нужно спешить засветло все сделать. Катайте — один на Кавалерку, другой на Темерник. Пошлите оттуда ко мне в сад кое-кого... И я все обделаю...
— Да что ты сделаешь? — спросил недоверчиво Ставский. И зная Матвея только по наслышке, он посмотрел на Захара.
Тот пожал с недоумением плечами.
— Всеми гайками, сколько найдете в мастерских, раскрошите мне голову, если не выйдет по-моему. Захар, вы же знаете, что я кое на что способен!
— Да что ты хочешь сделать?
— Не скажу. Потом увидите. Мне нужно, чтобы вы послали сюда моих знакомых. Товарищ Ставский, вы найдите и пошлите сюда Сигизмунда Поддубного с Темерника, а вы, Зека, Сабининых и Ваську Качемова,
— Куда их прислать?
— К ограде городского сада. Я там с одним знакомым буду ждать их. Только чтобы они летели сюда! Ни одной секундочки нельзя терять. Скажите мне, куда должна переехать Вера Давыдовна, чтобы ее у Шпака не арестовали?
Оба более старших подпольщика заразились, наконец, настроением Матвея. Он производил впечатление такой энергической решительности, что оставалось только на него положиться.
— Хорошо, — сказал Ставский. — Только смотри: не влопайся так, что и сам пропадешь и других в тюрьму посадишь.
— Знаю, — сказал Матвей — Летите! Если пришлете сюда ребят, мы жандармам выкинем штуку. Куда вы хотели поселить Веру Давыдовну?
— В Нахичевань, к Греку.
— Хорошо. Езжайте на извозчике, посылайте сюда Сигизмунда.
— Где он живет?
— Где прежде жил Соколов, на Каланчевской.
— Знаю.
— Ты знаешь, где живут Сабинины, Зека? Езжай к ним и к Качемову.
— Хорошо.
Ставский и Михайлов быстро направились к трамваю, а Матвей зашагал по Пушкинской к тому дому, где жил Семен Айзман.
Он не сомневался, что вызванные после работы из дому ребята придут все, как один. А они были необходимы, чтобы выполнить задуманное им предприятие.
Действительно, когда он сходил за Семеном и, разъяснив ему — что произошло, расположился ожидать остальных своих друзей возле оживленной кино-ротонды на садовой скамье, кавалерцы стали являться один за другим по его вызову. Не пришел только Анатолий, которого не оказалось дома.
Матвей, сообщил им о блокаде квартиры Шпака и о том обстоятельстве, которое предшествовало установлению дежурства шпионов. На кавалерцев, отличающихся тем, что они сумеют, по мнению Матвея, в чужом кармане при надобности завести часы, а не только обмануть шпионов, ложилась задача выручить литературу, и он придумал как это сделать.
— Согласны ли вы рискнуть только вместе со мной ради этого? Качемов, Илья! Спросил в заключение Матвей товарищей.
— Еще бы — не согласны! Книжки сегодня, да книжки завтра, — рассердился Качемов. — Надоест хоть кому. Даже в тюрьму никогда не попадешь. Верно, Илья?
Илья угрюмым кивком головы выразил согласие.
Товарищи переглянулись; Семен Айзман весело потер руки.
Тогда Матвей в продолжении трех минут посвятил всех товарищей в свой план и, убедившись, что он ими хорошо усвоен, стал писать Шпаку записку, в которой он сообщил— об окружении его квартиры и просил, чтобы Шпак, его жена и гостящая у них Вера Давыдовна верили тем товарищам, которые будут приходить к ним от его имени. Подписался «Станко».
— Идемте, —поднялся он затем. Ты, Илья, зайди с центра; ты Качемов, со стороны Нового поселения. После вас, немного погодя, пойдут Семен и Сигизмунд.
Сообщники стали расходиться. Матвей остался в саду один. Он несколько минут посидел, не переставая в то же время незаметно осматривать сад и провожать глазами прохожих, наблюдая, не следит ли кто-нибудь за его товарищами, но ничего подозрительного не заметил.
Тогда он поднялся и также пошел на Пушкинскую улицу.
Его план был очень прост. Он решил пуститься на мистификацию, с той целью, чтобы хоть на четверть часа отвлечь от охраняемого квартала дежуривших шпионов.
Поэтому всем участникам заговора Матвей рассказал приметы шпионов, места их дежурств и направил туда товарищей, поручив им вести себя так, чтобы шпионы начали за ними следить.
Первым приблизился к дому Илья Сабинин. Недалеко от указанного ему места он в самом деле увидел, как и описывал Матвей, человека в светло-коричневом пальто. Теперь он сидел на скамье возле стены, под парой уличных акаций и механически постукивал палкою по камням тротуара.
Илья стиснул зубы и бессознательно сжал кулаки. Он еще со шпионами дела не имел, но чем хитрить с дежурившим дураком, предпочел бы сграбастать его «за грудки» и несколько раз стукнуть так, чтобы у того полезли на лоб глаза.
Однако, он сделал вид, что не замечает его и пошел прямо к дому, за которым тот наблюдал. Проходя мимо агента, Илья увидел его физиономию: в черных очках, с нависшими усиками и бурой кожей.
Шпион даже приподнялся, увидев, что Илья пошел в крамольный двор, но тут же сел, вынул записную книжечку и записал приметы Ильи.
Почти одновременно с другой стороны улицы показался Качемов, которого заметил другой шпион, не пропустивший однако и Ильи, лица которого он хотя заметить не мог.
Котелок, почувствовав сразу, что рабочий в праздничном костюме попал в подозрительный квартал не зря, пошел под навес ворот.
От Качемова, однако, который еще издали, согласно предупреждению Матвея, увидел шпиона, это обстоятельство не укрылось. Он ехидно улыбнулся, радуясь заранее тому, что шпионы попадут на удочку и пошел также в дом.
По их следам пришли Семен и Сигизмунд. И шпионы все эти четыре явления записали.
Каждый из них теперь соображал о том, как быть, ограничиться ли только наблюдением, или отлучиться от дома и сделать сообщение своему начальству.
Но устное распоряжение, полученное каждым из них, диктовало, что они могли уходить только для слежки за подозрительными посетителями дома. О цели надзора никто из них даже не знал. Однако, если бы шпионы и хотели разрешить свои сомнения долгим обдумыванием, то времени для этого у них было мало.
Илья, придя к Шпаку, кратко информировал его о положении дел, дал прочесть записку от Матвея и сказал, что сейчас придут еще двое товарищей, а затем заявится и Матвей. Для того, чтобы увести шпионов от дома нужно было всем, кто придет, выйти отсюда с какими-нибудь свертками.
Шпак, его жена и Вера Давыдовна, только-что вставшие от вечернего чая, прочитав записку и узнав, что квартал окружен шпионами, были поражены как громом. Это было так неожиданно, но вместе с тем настолько несомненно, что они тут же бросились было уничтожать
