кулак, в котором были зажаты спички.
– Тебя это бесит, да? Не любишь огонь? А знаешь, что бесит меня? Меня бесит природа, все эти деревья, кусты, сырая земля, в которую сегодня закопа… – Роза не смогла договорить. Слова застряли у нее в горле, а вместо них вырвались всхлипы и слезы.
Старуха пошла в сторону Розы. Движения ее были каким-то ломаными, но при этом двигалась она очень быстро.
– Что… что вам надо?! – испуганно вскрикнула девушка и снова попятилась назад.
Старуха взревела каким-то неестественным утробным голосом и приготовилась к атаке, обнажив свои невероятно огромные и наверняка острые когти.
– Отвали! – заверещала Роза, пятясь все быстрей. Она уже собиралась развернуться и броситься наутек, но в очередной раз споткнулась и, подлетев над землей, распласталась на траве. Спину пронзила резкая боль.
Седовласая была уже в двух шагах и приготовилась к атаке, выставив когти вперед.
– Пожалуйста, не нужно, – дрогнул некогда уверенный, полный воинственности, голос. Роза ползла спиной вперед, не в силах отвести взгляд от этой ненормальной.
Женщина снова взревела, Роза увидела ее черные гнилые зубы и налитые безумием глаза. Старуха уже напружинилась и собиралась оттолкнуться от земли, чтобы прыгнуть на девушку, как вдруг что-то с глухим звуком врезалось ей в шею. Седая голова тут же соскочила с плеч и отлетела на несколько метров. Мертвое тело, так и не разогнувшись, повалилось набок по инерции.
– А-а-а! – завизжала Роза и прикрыла лицо руками. Она никогда в жизни не видела, как убивают человека, да еще и таким жестоким способом. Эта картинка на всю жизнь отпечаталась на сетчатке ее глаз.
Послышались быстро приближающиеся шаги. Роза зажмурилась что есть сил, продолжая кричать.
– Тихо, тихо, не кричите, – раздался взволнованный мужской голос, – умоляю, перестаньте, иначе они сейчас набегут, и тогда вас точно прикончат. – Да заткнись же ты!
Роза замолчала, словно ей вставили в рот кляп, и медленно разомкнула глаза.
Перед ней стоял пожилой мужчина с испещренным глубокими морщинами лицом и собранными в тугую косу, отливающими сединой волосами. Как и обезглавленная им женщина, он был с ног до головы покрыт травой и засохшей землей. Но, в отличие от нее, наготу этого мужчины скрывали еще и какие-то подранные обноски, что когда-то были одеждой, а теперь являли собой набедренную повязку. В руках он держал топор, каких Роза никогда раньше не видела. То был не просто инструмент для рубки дров, а настоящее оружие: грозное, острое, сидящее на длинной деревянной ручке. Рукоять и лезвие были сплошь усеяны вырезанными на них символами и рунами. Там, где у обычного инструмента находится обух, у этого топора был острый наконечник. В том, что оружие хорошо наточено, не было смысла сомневаться, ведь оно снесло человеческую голову всего с одного удара.
– Нужно уходить, вставай скорее, – взволнованно бормотал мужчина, помогая Розе подняться.
– Вы-вы-вы убили ее, – не в силах справиться с дрожью в голосе, промямлила Роза.
– Иначе бы она убила тебя, можешь даже не сомневаться.
– Но почему? Она что, сумасшедшая?
– Можно и так сказать. Своему разуму она точно была не хозяйка. Давай вон туда, – он указал на кусты, – нам нужно спешить.
– Стойте! Я не могу. Я потеряла своего сына! Он где-то здесь.
– Сына? Боюсь, он уже у них. Но не тревожься, они ему не навредят.
– У кого – у них?! – больно впилась Роза ногтями в руку старика. – У кого – у них?!
– Некогда мне объяснять, уйдем отсюда, и я все расскажу!
– Я не могу, я должна!.. – Роза отцепилась от мужчины и хотела бежать на поиски Владика, но теперь за руку схватили ее и сжали с такой силой, что суставы захотели выскочить.
– Стой! Куда ты собралась?! Сказал же, сейчас сюда придут остальные, мы ничего не сможем сделать! Я попробую тебе помочь, но не прямо сейчас! С твоим сыном пока что все будет хорошо.
– Пока что? Пока что?! – взревела Роза.
– Да! Но если ты будешь артачиться, то все может усугубиться. Идем же!
Девушка хмыкнула и, сама не понимая зачем, побежала следом за этим странным человеком.
– Да кто вы такой? – спросила Роза, когда они ушли с открытой местности и слегка сбавили шаг из-за высокой травы и трухлявых коряг, постоянно попадающих под ноги.
Мужчина шел впереди, и Роза разглядывала его со спины. Он был худой, даже слишком. Сквозь тонкую, изрезанную старыми шрамами грязную кожу проступали бусины позвоночника.
– Всего лишь человек. Не нужно бояться. Я ничего тебе не сделаю. Гораздо больше меня волнует, кто ты и как вы с сыном сюда попали. Прошу, говори шепотом.
– Куда сюда?! – проигнорировала просьбу Роза.
– В эту часть леса. Вы что, нашли проход?
– Я… Кажется… Хотите сказать, что я попала туда, куда шла?
– А куда ты шла?
По дороге мужчина то и дело оглядывался по сторонам.
– Я хотела попасть туда, куда попадают смертельно больные дети, – в волшебный лес.
– Хм, да, ты именно туда и попала, – подтвердил незнакомец, – в чертов волшебный лес. Теперь тебе и твоему сыну надо выбираться отсюда, пока эти самые дети не разорвали вас на куски.
– Так значит, все правда? – Роза остановилась. – Это место существует? Здесь детям дают второй шанс? Дают вечную жизнь?
– Да не стой ты! – снова схватил ее за руку мужчина. – Надо уйти как можно дальше.
– Отстань! – вырвалась Роза. – Я сама убью этих мерзавцев за то, что они бросили моего сына! Я хотела, чтобы его забрали! Совершала эти проклятые ритуалы, призывала лес! А он наплевал на моего мальчика, дал ему умереть!
– Дура! – не выдержал мужчина. – Ты должна радоваться, что у тебя ничего не вышло! Та женщина, что напала на тебя, одна из этих проклятых детей! Такого ты хотела для своего покойного сына?
– Я… Я не… – Роза ловила воздух ртом. – А как же Влад?! Мой младшенький?! Они ведь не убьют его?!
– Не убьют. Но лучше бы вы с ним сюда не приходили.
Глава восьмая
Наши дни
Друзья
Всю неделю Фил работал как заведенный. Он почти не отдыхал, постоянно махая то кистью, то метлой. Даже когда Тошка предлагал ему остановиться и перевести дыхание, Фил мотал головой и продолжал трудиться. Футболка парня не просыхала от пота, и запах, распространяемый Филом, был просто «сногсшибательным».
– Слушай, притормози, ты так себя до смерти загоняешь, – схватил его за плечо Тошка, когда парень отказался идти на обед.
– Не могу. Мама сказала, что я либо найду самокат до конца лета, либо куплю точно такой же. А как я это сделаю, ей плевать. Мне нужно заработать, иначе я труп.
– Но ведь нам платят за часы, а не за сделанный объем, – пытался вразумить напарника Тошка.
– Ну-у-у… Ну и что! Вдруг мне дадут премию, если я буду сильно стараться, – не унимался Фил, раскрашивая в белый не сметенную с бордюра грязь.
– Премию? Нам? Ты прикалываешься? – заулыбался Тошка, но когда понял, что Фил серьезно, то изменил тон: – Слушай, Зуб никогда не заметит, как
