поклажу и принялись разворачивать ее на земле, а женщины, взяв в руки сосуды для воды и корзины для сбора ягод, направились в сторону леса, но не дошли несколько метров. Навстречу им из земли резко, точно змеи из своих нор, вырвались огромные живые корни и перегородили путь. Саша дернулась от неожиданности и даже вскрикнула, но никто этого не услышал. На десятки черепков разбились о землю глиняные горшки. Женщины бросились врассыпную, а те, у кого от страха подкосились ноги, ползли спиной вперед, вопя от ужаса.
– Не убивайте, не убивайте! – умоляли они, расползаясь в разные стороны, как насекомые от ботинка. Бросив свои дела, мужчины кинулись на помощь женам.
«Как странно, – подумала Саша, наблюдая за суматохой. – Разве я должна понимать их язык? Если, конечно, это не сон…»
– Дьявольщина! Проклятое место! – слышались крики собирающихся впопыхах людей.
– Тихо! Тихо! Стоять! – послышалось откуда-то с задних рядов.
Саша прищурилась, пытаясь разглядеть, кто там пробирается вперед, небрежно расталкивая возбужденных соплеменников. Из толпы показалось высокое, иссушенное ярким солнцем и временем тело. На худой шее, что переходила в практически лысую небольшую голову, переливались и побрякивали разноцветные гладкие камушки, различные ракушки и мелкие косточки. Мужчина шел пригнувшись, потому что вел за собой молодого ягненка, держа его за шерсть и что-то бормоча себе под острый птичий нос.
«Должно быть, какой-то шаман», – решила Саша, разглядывая его.
Подойдя практически вплотную к корням, мужчина, не разгибаясь, задрал к небу голову, поднял свободную руку и, открыв рот, начал обращаться к небесам. Голос его был низким, как гул грозы, и таким же мощным; каждое слово звучало как отзвук грома. Шаман просил небеса помочь его народу. Соплеменники вторили ему вполголоса и тоже не сводили глаз с неба. Саша чувствовала, как, помимо нее, из зарослей за людьми наблюдают сотни глаз животных, пришедших к краю своего мира, чтобы посмотреть на странных чужаков.
Закончив говорить с небесами, старик выставил руку, и один из его соплеменников вложил в нее заостренный камень. Грубо зажав ягненка между ног, он занес камень для удара. Саша слышала испуганное блеяние и видела, как обезумел взгляд животного, как в ужасе оно пыталось вырваться, чувствуя свою скорую кончину. Девочка хотела закрыть глаза, чтобы не смотреть, но у нее ничего не вышло. Веки ее словно отсутствовали, а голова не поворачивалась. Саша была вынуждена смотреть, как камень вошел в шею ягненка и углублялся в нее все сильней, а кровь била фонтаном, окрашивая землю и ноги старика в темно-красный цвет.
– Стойте! – Саша вырвалась из укрытия, но никто не обратил на нее внимания. – Прекратите! Хватит! – кричала она, срывая голос, но все было тщетно. Сашу никто не видел.
Пилящими движениями шаман быстро увеличивал смертельную рану, и его соплеменники одобрительно кивали и улыбались.
Воздух стал тяжелее, а небо как будто почернело от вида происходящего.
«Они убегают, пытаются спастись», – шептал Саше голос, рассказывая о животных, что в ужасе уносятся в глубь чащи. Она слышала и видела, как матери прячут своих детей поглубже в норы, чтобы те не попали в руки этих иноземных убийц.
Люди продолжали восхвалять жертву, принесенную их шаманом. Искрящиеся кровожадностью глаза толпы разжигали костер ненависти внутри Саши.
Когда обескровленный ягненок обмяк, шаман небрежно подтащил его к траве и, оставив там, быстро отошел назад. От мужчины исходила огромная энергия, приводящая в ужас и притягивающая одновременно. Саша отошла в сторону и продолжала наблюдать.
Корни настороженными змеями поползли к еще не остывшему телу жертвы.
Остальной скот, чуя тревогу, разбегался в стороны. Люди пытались удержать своих напуганных животных, хотя сами были в еще большем ужасе, наблюдая за тем, как живые корни окружают мертвого ягненка. Мир замер в ожидании. Корни достигли одного из копыт и, коснувшись его, резко отпрянули, пронзенные жуткой болью. Саша почувствовала эту боль. Все тело словно прошибло током, а сердце сдавило так сильно, что хотелось вырвать его из груди, лишь бы эта боль прекратилась. Лес хотел помочь, хотел оживить несчастное животное, принесенное ему в ненужную жертву дикарями. Но корни не могли даже прикоснуться к невинно убитому, они обжигались об отпечаток, оставленный несправедливой смертью.
– Этот Бог получил наши дары! – торжественно произнес шаман, обращаясь к племени. – Он доволен! Он примет нас к себе! Вперед, не бойтесь! Я чувствую, что в этом лесу нас ждут вода, еда и кров!
Смелых оказалось не так уж много. Страх перед живыми корнями был сильнее желания набить животы и укрыться от непогоды.
Двое рослых мужчин встали с колен и медленно двинулись в сторону чащи. Корни неподвижно лежали на земле, не проявляя ни малейшей агрессии. Но как только ступни мужчин коснулись травы, древесные щупальца резко поднялись над землей, взметнув в воздух пыль, и мгновенно обвили тела пришельцев, не дав им даже пикнуть. Безжалостными удавами они окольцовывали свои жертвы и сжимали их. Послышался хруст – это ломались ребра. Саша чувствовала, как усилился, а позже замедлился пульс этих смельчаков, как страх острыми зубами вгрызается в их сердца. Она слышала, как воздух вырывался из их легких со свистом и лопались от напряжения глазные яблоки.
Племя забилось в панике. Визжащие от ужаса люди бросились бежать как можно дальше в пустыню, оставляя свои пожитки и своих животных. Шаман упал ниц и принялся кланяться лесу, без умолку повторяя одни и те же слова: «Помилуй, о великий Лес, помилуй!»
– Стоять! А ну, вернитесь! Вернитесь и повторяйте за мной!
Большинство сбежало, но были и такие, кто не мог даже под страхом смерти воспротивиться приказу шамана. Люди обернулись и увидели, что их посредник между материальным миром и духовным никуда не бежит и произносит молитву, стоя на коленях. Один за другим они начали возвращаться и падать ниц. Через несколько минут голоса слились в один протяжный, утробный звук, больше похожий на вибрации. Молитва длилась бесконечно долго. Солнце, устав быть свидетелем кошмарного дня, скрылось за верхушками гигантских деревьев, а люди продолжали повторять раз за разом свою молитву, пока их голоса не высохли окончательно и не превратились в еле слышное сопение.
Наконец корни ослабили хватку. Два безжизненных тела рухнули на землю. На лицах блестели засохшие ручьи крови, вылившиеся из носов, ртов и черных глазниц.
Осторожно забрав своих соплеменников для достойных похорон, люди поблагодарили лес и больше не смели ступать на его территорию, но и уходить далеко не спешили.
Невидимая Саша блуждала между своими древними предками, слушала их разговоры, заглядывала в полудикие глаза, пытаясь понять, как они додумались до этой бессмысленной жестокости и кто подсказал им поступать именно так?
И снова кто-то ускорил время: солнце взлетало и опускалось с небес. Облака набухали и таяли, осыпаясь на землю то дождем, то снегом,
