на ее тонкие пальцы, поглаживающие его рукав. Он повел плечами, потер узкий подбородок и нахмурил брови.
– Хм… – на лице его отразилась внутренняя борьба. – Нет, не сегодня, Мелисса. И вообще, это безрассудно.
Женщина резко убрала руку с кисти мужа, откинулась на спинку кресла и отвернулась.
– А вы, Алексей? – спросил Феликс. – Ну же! Ведь вы скоро станете очень богатым человеком! Доктор Коста с его опасными настроениями больше не стоит у вас на пути! Впереди у вас теперь только светлое будущее! Пора платить по счетам, чертов вы везунчик, чтобы ничего не случилось ненароком… Надо бы вспомнить о благотворительности и поделиться удачей… – Он посмотрел на Алексея долгим настойчивым взглядом.
– Мы поговорим с вами позже, Феликс, – бесцветным голосом ответил тот.
Елена выронила свои карты на пол.
– Дай мне немножко, мама. – Она дрожащей рукой потянулась к бокалу Фаины.
– Ну же, ну, успокойся… Что ты дрожишь, как хрустальная ваза? Ну прямо как не моя дочь! Где твое самообладание?
– Да просто я снова вспомнила… – Елена всхлипнула, кинула взгляд на пол у камина, где еще совсем недавно лежало тело, и быстро отвела глаза.
– Не надо закатывать истерику! Все, начинаем играть… – сказал Феликс.
Он бросил на стол карту.
– Милая, учись у Евгения! – сказала мадам Бриль дочери. – Вот кто знает толк в гедонизме! И подумай только, какое веселье будет вечером! – Она поправила блестящую заколку в высокой прическе. – Вы только представьте себе Феликса в роли Гамлета! Умора!
– Не нам решать, кому какая роль выпадет, – пробасил управляющий. – Его величество случай решит наши судьбы на вечер…
– Ну ладно, поиграем в божественные кости, – согласилась Фаина. – Прекрасная идея – Шекспир! Добро и зло, любовь и смерть, прощение и месть… О, смотрите, какие необычные полотна! Йозеф, Йосечка, а что это за милая картина? – Она махнула украшенной перстнями рукой на полотно, висящее у камина. – Такая красота!
Управляющий взглянул на картину и почесал затылок.
– Кажется, копия «Рождества» Шопенгауэра… Это из коллекции хозяина… Он привез сюда массу картин. За всем не уследишь.
Тут Феликс кинул на стол свои последние карты и издал ликующий возглас.
– Победа! – торжествующе воскликнул он. – Быстрая у нас сегодня получилась игра… Симон, я вас поздравляю, вы проиграли!
Летчик поднял карты, брошенные Феликсом на стол, и поднес их к глазам. Потом вытянул руку подальше и прищурился. Казалось, Симон не верил своим глазам. Он обиженно выпятил нижнюю губу. Лицо его покраснело, на шее вздулись вены.
– Нет, нет, не может быть… Я – и проиграл? Выбирайте выражения, молодой человек! – Он покачал головой и швырнул карты на стол.
– Имейте смелость взглянуть в лицо фактам, Симон! Хватит валять дурака. Ух и крупную рыбку я сегодня выудил! – продолжал веселиться Феликс. – День так отвратительно начался, и так шикарно заканчивается! Раскрывайте скорее кошелек, дорогой благодетель!
Летчик сжал кулаки, костяшки пальцев его побелели.
– У меня нет с собой этих денег, Феликс. – Лицо его покрылось мелкими бисеринками пота. – Я выплачу вам позже, когда вернусь домой.
– Э, нет, так дело не пойдет! – серьезно сказал Феликс. – Оставляйте-ка мне что-нибудь в залог или пишите расписку – на слово я уже никому не верю!
– Хорошо, я напишу вам расписку, – отозвался Симон. – А теперь… Теперь сдавайте снова карты, Феликс! Я должен отыграться!
Мадам Бриль с тревогой взглянула на его раскрасневшееся лицо.
– Дорогой, мне почему-то кажется, что птица удачи сегодня не на вашей стороне… – попыталась она остудить его пыл. Но тут же осеклась и поправила себя: – Хотя кто я такая, чтобы мешать вам испытывать судьбу? Дерзайте, орел, летите! Проигрывать так проигрывать, – добавила она и махнула рукой. – А мы, пожалуй, пойдем, поболтаем о женском… Сил моих нет на это смотреть. Да, девочки?
Мари кивнула и взяла поднос с напитками.
– И я с вами, – тут же заспешил за ними Женька, силясь подняться с низкого кресла.
За ним потянулись и остальные, оставив летчика, Штайнса и Феликса играть дальше.
Они устроились на лавочке в китайском саду, у куста зимних роз, глядя, как снег настойчиво бьется в застекленный потолок.
– Целительная тишина окружающего пространства… – вздохнула Фаина и прикрыла веки. – Не могу дождаться вечера, ни о чем другом думать не могу… Театр!
Мари улыбнулась.
– И я сгораю от любопытства. Шекспир не может быть плох. «Нас одинаково разят и жар любви, и смерти хлад – они, хоть облик их не схож, готовят нам одно и то ж…»70, – процитировала она.
– Сантименты… – хмыкнул Алексей.
– Что ты, это же вечное! – укоризненно посмотрела на него Елена.
Мари достала из кармана карандаш и рассеянно изобразила на листке подобие шахматной доски. Потом отложила блокнот в сторону и улыбнулась.
– Кстати, Мелисса. – Она сощурилась. – Раз уж мы здесь в такой тесной теплой компании… Я давно хотела спросить вас, свободен ли ваш кузен? Я, признаюсь, давно не встречала таких… мм, таких необычных молодых людей!
Женька раскрыл рот, почесал затылок и забрал из рук подруги стакан с чаем.
Мадам Бриль с хитрым прищуром взглянула на Мари.
Мелисса резко развернулась к журналистке и окинула ее с ног до головы уничтожающим взглядом.
– Ну, знаете ли… – резко выдохнула она. – Феликс не для вас!
Мари рассмеялась.
– Нет, ну что же вы принимаете все так близко к сердцу! Мною движет лишь праздное любопытство…
Мелисса пару секунд продолжала сидеть с плотно сжатыми губами. Затем она выдохнула, расслабила плечи и чуть вздернула подбородок.
– Феликс… Феликс помолвлен, знаете ли. Да-да, – повторила она, будто пробуя слово на вкус. – Помолвлен и влюблен, именно так, и все уже давно решено.
Мари развела руками.
– Ах, как жаль. Вы меня простите за вопрос… Но такой скучный вечер! Надо же как-то развлекаться! – добавила она, пытаясь придать голосу чуть виноватые нотки, и пожала плечами.
Женька снова удивленно посмотрел на нее.
Мелисса отвернулась и осушила до дна бокал с вином.
Мари едва заметно кивнула самой себе, будто уверившись в каких-то собственных мыслях.
– «Нет, милый мой, не то я, чем кажусь…»71 – пробормотала она очень тихо.
Затем взяла блокнот, обвела свой рисунок в кружок и покачала головой.
Тут сквозь раскрытые двери китайского сада донесся яростный крик летчика:
– Вот дьявол, Феликс! Святые небеса!..
Его собеседник захохотал.
– Сто пятьдесят тысяч! – повторил Симон. – Сто пятьдесят! Дьявол раздери и вас, Феликс, и ваши адские игры! Вот вы черт босоногий… Признайтесь, вы же меня специально подначивали?
Кузен Мелиссы захохотал еще громче.
– Вас, Феликс, кажется, проще пристрелить, чем обыграть! Знаете, на вашем месте я был бы поосторожнее! Вы слишком быстро наживаете себе врагов…
Глава 26
Вы думаете, «Гамлета» придумал Шекспир? Как бы не так! Прототипом драматургу послужила история о принце Амледе72 (или, с легкой руки переводчика Сумарокова, принце Омлете), персонаже древних скандинавских легенд. А Амлед списан, как предполагают, из испанской саги.
Вечный, неисчерпаемый, плодородный сюжет. На основе его возможны любые метаморфозы! Подобные сюжеты разрастаются в дерево бесконечных интерпретаций, в сад бесчисленных тропок. И каждая интерпретация, каждая тропинка – шедевр. Скажем, фуги Баха можно играть в любом темпе – и все равно результат будет великолепен.
«Вот и сегодняшний вечер просто обязательно будет приятным, – подумала Мари, оглядываясь по сторонам. – Шекспир есть Шекспир, испортить его невозможно!»
Время после карт пролетело незаметно, и по зале уже сновали переодевшиеся к театральному представлению гости.
– Прошу в очередь! – торжественно провозгласил хозяин, потряхивая бархатным мешочком с фантами. – Узнайте, какую роль в сегодняшней пьесе приготовил для вас господин случай!
Холл сиял праздничным убранством. На возвышении, где стоял рояль, устроили воображаемые подмостки. Сцену покрыли алым бархатом. Совсем скоро здесь должна была разыграться знаменитая драма в Эльсиноре73. Рояль покрыли шелковой накидкой. Она ниспадала складками, как мантия гигантского кальмара. Амадею в честь
